Читать книгу "Когда-то был Апрель - Максим Волжский"

поднял её на вытянутых руках и с лёгкостью отбросил в сторону. Пушка с грохотом рухнула наземь, подняв целое облако залежалой пыли. После того как первобытная гаубица была устранена, слав с той же скоростью вернулся к медведю и улыбнулся, демонстрируя Апрелю, прищуренными уголками глаз, что тоже не лыком шит.

Сигналы бровями Светлого пришельца и искромётные взгляды Апреля, остались совершенно незамеченными поляками. Они, как заворожённые, смотрели только на светящийся живой крест, ожидая небесной кары или чуда, которое сохранит их никчёмные жизни. А ведь до того, как они встретили всадника, всё шло по хорошо отлаженному сценарию.

Отряд ворвался в деревушку, жителям которой повезло, и они благополучно сбежали в лес. Храбрые воины смело входили в дома, растаскивая нехитрые пожитки крестьян. Солдаты резвились, ловя хрюкающую и пищащую живность, не забывая о полноте своего желудка. Затем они встретили пожилого мужика с медведем на поводке. Нанося уколы пиками, солдаты потешались над мишкой, заставляя того выплясывать. Хозяин косолапого оказался не столь послушным танцором, за что и был немедленно вздёрнут на высокой берёзе.

Загнав медведя в сарай, поляки заметили, что прямо посреди деревенской площади, борется с разгорячённым жеребцом непонятно откуда взявшийся русский всадник. Скинув наездника, драгуны решили избавиться от свидетеля, и мысль о сожжении живого человека, победила желание повесить второго русского. Через несколько минут сарай был объят пламенем.

Но изумлению польских солдат, повидавших не раз чужую смерть, не было предела. Из пылающего сарая вышли живыми и невредимыми — и русский всадник, и медведь, и ещё какой-то гигантский крестьянин в лаптях. Картина казалась ужасающей: вместо того чтобы безропотно превратиться в пепел, человек преобразился в распятие, представ божественным ликом.

Огонь вокруг Апреля погас. Теперь на площади стоял обычный человек. Но каждый поляк знал, что это лишь обман. Этот человек был особенный. Они только что видели живой крест. Человек пылал и светился, а его глаза излучали искры и казались бездонными.

Польский командир всё ещё крепко сжимал клинок. Апрель тяжело смотрел на офицера, предлагая тому сдать оружие, — и остробородый безропотно подчинился.

Со знанием антикварного дела Апрель изучил саблю, заметив выгравированный на ручке герб в виде ястреба с золотой короной. Отдав должное ценности предмета, он вонзил оружие в землю и ногой переломил лезвие пополам.

— Вот и нету великана, — почти стихами сказал Апрель.

Поляки побросали всё, чем ещё недавно наводили ужас на деревенских кур и телят. Выстроившись неровными рядами, когда-то бодрые драгуны в один миг превратились в военнопленных, со всеми вытекающими атрибутами невольника. Апрель видел таких же людей на кадрах хорошо известной фронтовой хроники.

— Ничему вас жизнь не учит, — с горечью заметил Апрель.

— Этим ребятам сложно понять, что происходит на самом деле. А нам остаётся лишь провести беседу и отпустить. Иначе поступить не можем. Людей убивать нельзя! — басил инопланетный громила. Затем он обратился к остробородому: — Я знаю тебя. Ты, Болеслав Петровский. Дай клятву, Болеслав, что сегодня был твой последний бой.

Польский командир расстегнул поясной ремень и бросил его к ногам пришельца. Обезоружив себя, он показал, что даёт слово — даёт клятву, которую не нарушит никогда. За долгие годы, прожитые на Земле, Горд хорошо изучил людей и точно знал, что человек с острой бородой сдержит своё обещание.

— Вы можете быть свободны. Идите с богом, — приказал Горд.

Польский офицер направился к своим солдатам. Проходя мимо неровного строя, что-то скомандовал. Бойцы понуро потянулись за ним, бросив в русской деревне и лошадей, и оружие, и желание воевать.

Дорожная пыль, поднимавшаяся от солдатских ног, всё сильнее скрывала силуэты идущих. Через пять минут от отряда не осталось и следа. Только догорающий сарай и висящий на берёзе человек с посиневшим лицом, напоминали о былом присутствии «освободителей».

Горд прочёл в глазах Апреля тоску человека, потерявшего идеалы, впитанные из детских книг. Апрелю казалось дикостью сжигать людей, впрочем, как и вешать. Ну, коли это произошло, а после восторжествовала справедливость, то нужно обязательно наказать преступников. А почему собственно нет? Нельзя вот так запросто отпускать солдат, поверив в то, что они образумятся и разойдутся по домам. Как можно простить убийцу, тем более что Апрель видел поляков в деле: их ярость и безжалостную злобу, с коей мечтали они отправить его к праотцам.

— Не здесь и не сейчас нужно переделывать мир. Эти люди всего лишь слепое орудие в руках могущественных врагов, — присев к медведю, объяснял гигантский пришелец. — Они человека повесили… но такова судьба. Война забирает жизни невинных. Так было и будет — и нет в том ни моей, ни твоей вины.

Апрель, вспомнив о кристалле, зажатом в кулаке, и раскрыл ладонь. Кристалл блёкло дремал, напоминая незамысловатую, глупую безделицу. Обычная стекляшка — украшение люстры в старых квартирах. Откуда же столько силы в этом предмете? Как и почему он обычный человек из далёких веков, оказался здесь посреди разграбленной деревни?

Последняя стена догоравшего сарая рухнула. Апрель отчего-то понял, что пришло время прощаться.

Поглаживая свернувшегося огромным калачом медведя, Горд посмотрел на землянина из будущего.

— Апрель, тебе ещё трижды предстоит отправиться в путешествие, чтобы добыть три кристалла. Когда и куда отправит тебя Фаро — узнаешь позже. Выполнив миссию, зародится великая сила, которая будет стеречь твою Землю. И если Светлые Творцы будут на нашей стороне, мы сможем защитить эту планету от любых врагов.

— Странно всё: солдат без зубов, Фаро, Светлые Творцы и судьба… а ещё медведь этот… — говорил почти сам с собой Апрель.

Горд говорил с человеком, будто знал его долгие годы.

— Всё будет хорошо, Апрель. Ты только помни, что силу, которую даровал Фаро, тебе ещё предстоит осознать