Читать книгу ""Млечный Путь, XXI век", No 2 (39), 2022 - Евгения Фихтнер"

его уже не слушал. То, что я узнал не поддавалось никакой логике. Не мог же я сойти с ума! Если эти телефонные звонки галлюцинация и голос Элизабет был лишь в моей голове, то откуда тогда у меня этот адрес и имена хозяев дома?

- Скажите, как звали внучку мистера Хиггинса?

- Элизабет Хиггинс, - не раздумывая, ответил риэлтор. - Это, конечно, все очень печально. Она училась в консерватории и считалась весьма многообещающей пианисткой. Моя жена несколько раз ходила на ее выступления и уверяла, что это новая Марта Аргерих.

В висках у меня начало сильно пульсировать, и в какой-то момент мне показалось, что массивные паркетные доски вот-вот уйдут у меня из-под ног. Пообещав подумать, я, задыхаясь, выбежал из дома и неожиданно заметил нечто очень необычное - цветущее миндальное дерево, росшее на углу дома Хиггинсов. Оно пряталось за раскидистой магнолией, что объясняло, почему я не заметил его сразу. Это первое миндальное дерево, которое я видел в Торонто. Возможно, какой-то особый морозостойкий вид... Затрудняюсь сказать. Но это был самый настоящий цветущий миндаль, источавший такой знакомый и близкий моему сердцу аромат.

***

Я не раз возвращался к дому на Гурон-стрит, делая это скорее неосознанно, чем преднамеренно. Всматривался в окна, надеясь увидеть в них силуэты людей, пытался разглядеть их лица. Клянусь, несколько раз мне даже показалось, что из приоткрытого окна на втором этаже я слышал голос Элизабет, но всякий раз понимал, что ошибся, и уходил ни с чем. Миндаль больше не цвел, а через несколько лет и вовсе засох, не выдержав суровых канадской морозов.

С того дня, когда в моей квартире раздался полуночный звонок, прошло почти пятьдесят лет и я уже начинаю забывать некоторые детали, а потому прошу прощения у дорогого читателя, если мой рассказ выглядел немного сумбурно. Допускаю, что я мог что-то упустить, но хочу вас заверить, что это никак не сказалось на общем смысле моего повествования. Не поверите, но последние несколько дней меня вновь преследует тот самый миндальный запах, и мне кажется, что это неспроста. У меня даже появилась мысль, будто все эти долгие годы я продолжал существовать в двух мирах. Один, в котором я сейчас сижу за письменным столом и рассказываю свои старческие бредни, а другой, тот, в котором живет Элизабет Хиггинс и все еще живо ее миндальное дерево.

Валерий Бохов

Видение

Наконец-то, это бессердечное солнце садится. Все когда-то кончается! И злое светило вот-вот закатится за большой бархан.

И тут-то только и начнется нормальная жизнь. Помню, в прошлом году геологи у нас стояли. Нет, не геологи. В прошлом году археологи были. Но и у тех, и у этих много схожего: натянуты палатки; навесы; тенты. Столовая у них, душ. Биотуалеты такие, из пластика. Камазы мощные, чтоб за арбузами гонять на базар, за водой, за отрядами, что по пустыне раскиданы.... Так вот они в волейбол только по ночам играли. Солнце село, пришла бодрость и появилась охота двигаться.

И все мы живем в таком же ритме. Спадет жара, тогда и можно будет расслабиться! Появится аппетит. И я как следует смогу поесть: первое; второе; третье. Единственный раз в день! Утром пью воду или компот; иногда лепешку пожую. А потом - весь день без еды. Лепешки у меня жена делает! Сыт ли, голоден ли - не оторвешься! Она белый кунжут сыпет в тесто! Когда горяча лепешка, то больше ничего и не надо! Я, считай, для этого тандыр ей и сложил - всем на зависть.

Стемнеет скоро! Шурпу разогрею. Хороша она у меня - ароматная, наваристая, острая...

Иногда я и сам делаю шурпу. А чего там: жир растоплю; мясо добавлю; луку побольше поджарю, помидоры там, ... Заливаю водой и с очищенной картошкой варю. Все! Я Вам говорю - все! Ничего больше не захочешь. Ни манты, ни шашлыка! На второе я вчерашний плов возьму, остался. А потом или зеленый чай, или шубат, это кумыс такой, возьму. Шубат у меня не кобылий, верблюжий! А верблюдица у меня - ни у кого такой нет. Шубат из - под нее получается и сладковатый, и солоноватый - все в меру. Ничего добавлять не надо! Вот врачи из экспедиций говорят: очень полезная вещь. Будто не знаем - с детства этот животворный напиток пьем! Как-нибудь разберемся. Я почему сегодня все сам: грею там, разогреваю? Жена моя, женушка с детьми к родителям уехала.

Но я не сильно по ним пока скучаю. Есть чем заняться. Есть у меня свое увлечение, хобби, иначе. Поем вот я, посуду сполосну - арык у меня прямо за дувалом течет - не пожалел денег, дал трактористу - он тут и прокопал ров. Чуть - чуть раздвоил русло! Получился, что твой Каракумский канал! Широкий! Все в махалля довольны. Да, что там в махалля, во всем кишлаке все радуются. Идет вдоль наших дворов и строений, а потом к своему руслу прежнему возвращается. А то был арык, поля только орошал; а у нас арычок - тюбетейкой перекроешь... Теперь и в сады отводочки не надо далеко тянуть... Ну, вот посуду помою, потом глиняный пол в доме водой полью... Щедро полью! Чего жалеть! Нет, не для мытья. Это для прохлады! Для блаженной прохлады. Ночью в простыню закутаешься...и спишь на полу, как младенец. Благодать! После армии первое время как я наслаждался! А там наоборот - мучился. Я в стройбате служил. Холод, снега, зима. Тяжело было. И мастерству мало чему новому в армии научился. Многое и до армии мог. Тандыры - моя работа. Еще умею колодцы копать. Дувалы кладу. В армии лишь фундаменты научился делать. Это для меня новое. А до армии я трехмесячные курсы электрика и киномеханика окончил. В армии пригодилось. По специальности я и в теперешней экспедиции работаю. Сегодня работы не было - никто не вызывал.

Так. Ну, до заката немного осталось. Подожду! Весь день ждал, а уж минуты - это не вечность же, - пролетят.

Так я про хобби говорил. Это после еды я залезу на крышу своего домика. Возьму с собой бинокль. И вот, если смотреть на северо - восток и ждать появления луны, то оно появится - это чудо. Но сначала там, вдалеке заалеют сахарные верхушки гор. Значит, дневное светило послало напоминание о своей злобной силе - свои закатные лучи.

Потом