Читать книгу "Испорченная истинная - Вера Добрая"

недовольный голос отца, когда только переступил порог особняка.

– Отец, я уже достаточно взрослый, чтобы не отчитываться перед тобой за каждый свой шаг.

Единственное желание – подняться к себе в спальню, захлопнуть дверь и хорошенько выспаться.

– Ага. Такой взрослый, что ведешь себя, как неуравновешенный подросток, у которого спермотоксикоз!

– Моя интимная жизнь тебя не касается!

– Рамиль! Из-за своего упорства ты не понимаешь очевидных вещей. Ведение бизнеса – это не шутки. Нужно всегда быть начеку. Люди и оборотни должны привыкнуть к тебе и начать уважать так же, как и меня, потому что иначе тебе не удержать власть в своих руках.

– Я тысячу раз говорил, что мне не нужна эта гребаная власть.

Отмахнулся от родителя и хотел уйти, но Ильдар привык, что последнее слово всегда остаётся за ним.

– Не нужна? – громко рассмеялся мужчина в ответ, но потом резко его лицо приобрело суровые черты, словно я сказал что-то оскорбительное в его адрес. – Не смей больше даже заикаться об этом, Рамиль. Ты слишком привык к деньгам, а деньги дает власть. Ты не знаешь, каково это нуждаться в чем-то. Я из кожи вон лезу, чтобы у тебя всё было, и не позволю всё испортить. Пора на самом деле становиться взрослым.

– Ты бы отказался от всего этого ради мамы? – задал вопрос, не желая больше продолжать тему моей неблагодарной безответственности.

– Я делаю всё возможное, чтобы мне не пришлось выбирать, – ответил отец, поджал губы и быстро покинул гостиную.

Его ответ озадачил. Неужели Ильдар на самом деле так увяз во всем этом, что готов пожертвовать любимой женщиной ради статуса и собственного благополучия? Ответил бы он по-другому, если бы признал маму своей истинной парой? Я ведь никогда, по сути, не интересовался у родителей, любят ли они друг друга или их брак тоже был договорным? Вспомнились слова Богдана о прошлых поступках отца, но я решил не вмешиваться в это. Отношения родителей точно меня не касаются, мне бы в своей личной жизни разобраться…

В спальне быстро разделся, чтобы принять душ. Нужно хоть немного охладить голову и подумать. Я не неблагодарный сын, просто на самом деле гордость не позволяла беспрекословно принимать то, чего, по сути, не заслужил. Я никогда не вникал в дела и бизнес отца. За всю жизнь к своему стыду только тратил, не задумываясь, откуда на моей карте столько бабла. Дорогие вещи, изысканные блюда и крутые тачки… Этим я пользовался и не думал о будущем. Теперь….

Теперь всё изменилось. Я встретил Адель, да и разговор с Богданом и Аглаей оставили в душе неприятный осадок. Что я мог предложить своей паре? Что ей мог дать ИМЕННО Я? У Адель острый язычок и манера выводить меня из себя за долю секунды, но как буду смотреть ей в глаза, если она спросит, чего я стою, чего добился самостоятельно?

Странное дело… Меня совсем не интересовало, что будет думать обо мне моя будущая жена, та, которая станет матерью моих детей. Зверь внутри недовольно рычал, давая понять, что он хочет продолжать свой род исключительно с избранной, а не с той, которая этого несомненно достойна.

После оборота я начал сильнее чувствовать своего волка. Подавлять его желания и требования теперь стало намного сложнее, и это могло в будущем принести немало проблем, учитывая, в каком теперь мире мы живем. Понимал, что моя звериная сущность не особо хочет кому-то подчиняться и идти на поводу у правил и традиций. Сказав отцу, что не хочу власти, я немного слукавил. Я хотел власти, но не той, которую он мне предлагал. Мой волк не желал подчиняться старейшинам, он хотел делать выбор сам и чтобы этот выбор уважали и принимали…

Глава 17. Рамиль

Утром меня разбудил тихий стук в дверь, и я разрешил матери войти, потому что отчетливо уловил ее запах. Она последние годы редко заходит ко мне без особой причины, потому что отец запретил ей сюсюкать со мной, еще когда я был ребёнком. Женщина, от которой пахнет теплотой и спокойствием, всегда крайне сдержана и беспрекословно слушается мужа, как и подобает настоящей воспитанной волчице, но сегодня маму явно что-то заставило переступить через установленные правила…

– Доброе утро, Рамиль, – кротко сказала она и присела на край постели.

Красивая стройная брюнетка, не постаревшая не на день с тех пор, как стала женой Ильдара. Счастлива ли она? Мечтает ли в глубине души о другой жизни?

– Доброе утро, мама. Что-то случилось? – ответил, прогоняя накатившие мысли прочь.

– Нет, ничего не случилось. Я просто хотела поговорить наедине.

– О чем?

– Рамиль… Сынок, Карина очень хорошая партия для тебя. Она сможет стать достойной женой и крепкой опорой для тебя, когда отец передаст тебе все дела, – выдохнула, но почему-то говоря это, отвела взгляд в сторону, будто сама не особо верила в то, что говорит.

– Мама, я всё прекрасно понимаю. Карина уже живет в нашем доме и ждёт свадьбы, чего еще вы от меня хотите?

– Я хочу, чтоб мой единственный сын был счастлив! – вскрикнула и подскочила на ноги.

От меня не ускользнуло то, как нервно начали подрагивать ее руки, которыми она теребила воротничок своего платья.

– Мама…

– Оставь в покое эту девушку. Оставь, если действительно испытываешь к ней что-то, если не желаешь ей вреда!

Ну вот… и мама туда же! Не мог понять, почему всем так важно, чтобы я оставил в покое Адель?! С чего вдруг мою семью стало заботить то, с кем я собираюсь спать?!

– Мама, извини, но моя личная жизнь тебя не касается ! Закон требуют жениться на Карине, я не сопротивляюсь, а остальное – это мое сугубо личное дело.

Не хотел грубить матери, зная, что ей итак достаётся от отца, но сдержаться было очень трудно, тем более, когда дело касается этой рыжей.

– Уверена, Адель прекрасная девушка, но если ты не отступишь и продолжишь проявлять к ней интерес, то…

Мама замолчала и прикусила губу, вероятно поняв, что чуть не сболтнула лишнего.

– То что? Что случится?! У меня были сотни женщин, и не одна так не волновала вас до этого момента! Что, черт возьми, в этой девчонке такого, что всем есть до нее дело!? – громко рыкнул и, отшвырнув одеяло, поднялся на ноги.

Мне стало невероятно стыдно перед женщиной за такой неуважительный и грубый тон, но нервы, натянутые словно струны, кажется, начали потихоньку лопаться.

– Ты и сам прекрасно понимаешь, в чем