Читать книгу "Секлетея - Елена Гордеева"

готова ехать с тобой на край света».

У Игоря была однокомнатная квартира в районе метро Полежаевская, которая по советским меркам выглядела стильно. В прихожей висело огромное чеканное панно с запряженной тройкой лошадей, на кухне – иконы с изображениями Христа, Николая Чудотворца, Божьей матери Казанской и Божьей матери Новгородской. А стены комнаты были увешаны чеканными картинами девушек. Здесь были профиль Нефертити, портреты восточных и русских девушек, изображения женщин в национальных костюмах, с кувшинами, цветами, свечами и даже с прялкой и веретеном.

Он пригласил ее в комнату, и при мерцающем свете абажура, который отражался в чеканных панно, ей стало казаться, что она в прекрасном дворце с золотыми стенами. Бокал ледяного шампанского привел ее в состояние блаженства и восторга, и она отдала Игорю всю себя без колебаний и сомнений.

Москва, ноябрь 1978 года

7 ноября 1978 года состоялось празднование 61-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. На Красной площади в Москве прошел военный парад, а затем праздничная демонстрация. Игорь Веснин вел колонну демонстрантов из студентов и аспирантов МГИМО. В 8 утра они собрались у здания МИДа на Смоленской площади, распределили портреты членов Политбюро, плакаты, транспаранты, искусственные цветы и надувные шарики, построились в колонну и двинулись к Новому Арбату по Садовому кольцу. В пути к ним присоединились другие демонстранты: представители институтов, заводов и фабрик. Все московские предприятия в этот знаменательный день организовывали свою колонну на демонстрацию трудящихся в честь празднования Великой революции. На площади 50-летия Октября многочисленные людские потоки сливались в два основных. Демонстранты с Нового Арбата и улицы Горького проходили на Красную площадь справа от музея Революции (Государственный исторический музей) по Кремлевскому проезду, а демонстранты с Пушкинской улицы (улица Большая Дмитровка) и проспекта Маркса (улица Охотный ряд) вступали на Красную площадь через Исторический проезд (в 1993 году на месте Исторического проезда восстановили Воскресенские ворота). Под звучащие из динамиков революционные песни коммунисты, комсомольцы и беспартийные «широкой рекой» шли мимо Мавзолея Ленина, с трибуны которого их приветствовали руководители Коммунистической партии и Советского правительства.

Владимир Васильевич Старыгин был куратором Игоря от Комитета Государственной безопасности. Два-три раза в месяц Игорь писал для него отчеты о проведенных встречах и о нелояльных высказываниях сокурсников и сослуживцев. На Октябрьской демонстрации они вместе возглавляли колонну МГИМО и в перерывах между выкриками лозунгов и «Ура!» дружески беседовали.

– Когда ты сдашь отчет по комсомольской конференции? Ведь ты там работал с болгарской делегацией? – спросил Владимир Васильевич.

– Закрутился, много работы, завтра напишу.

– Знаю, с кем ты закрутился. Нам нужно побеседовать, зайди ко мне после праздников.

Игорь лучезарно улыбнулся Владимиру Васильевичу и сказал, что, конечно, зайдет, а про себя подумал: «Где-то я прокололся, что-то этому гэбисту от меня нужно». Впрочем, он подозревал, что ему нужно. Владимир Васильевич уже целый год сватал его за дочь посла СССР в Болгарии, которой очень хотелось замуж именно за Игоря. Летом после краткого пребывания в Норильске по стройотрядовским делам он провел с ней три восхитительных недели на посольской даче под Бургасом.

Элитная обстановка и обслуживание, море, белый песок и вкусная еда очень нравились Игорю, но он никак не мог смириться с мыслью о предстоящей женитьбе, потому что не любил ее. Он говорил Ольге про свою занятость в Москве и про то, что ему хотелось бы сыграть свадьбу весной перед майскими праздниками, когда в Болгарии расцветут сирень, тюльпаны и миндаль. Влюбленная в него Ольга готова была ждать, но ее папе это очень не нравилось, и он позвонил Владимиру Васильевичу.

Не желая нагнетать обстановку на работе, Игорь решил какое-то время не встречаться с Литой. Он позвонил ей и очень ласково сообщил о том, что его снова командируют в Норильск по работе и что он будет очень скучать.

День советской милиции был важным праздником для Владимира Васильевича – он всегда отмечал его с сослуживцами, ходил на концерт во Дворец съездов с женой и потом еще праздновал еще с друзьями-однокурсниками по Высшей школе КГБ. Игорь знал это и запланировал встречу на 14 ноября во вторник.

Ровно в 10 часов в белоснежной рубашке, темно-сером костюме с безликим дежурным галстуком Игорь предстал перед Владимиром Васильевичем. В кожаном портфеле у него был отчет о проведенной работе с болгарской делегацией на комсомольской конференции. После десятиминутного разговора о текущих задачах работы Игоря в МГИМО Владимир Васильевич, наконец, подошел к сути встречи.

– Ты когда планируешь свадьбу?

– Мы договорились с Ольгой в конце апреля. Она хочет букет из сирени, тюльпанов и цветущего миндаля.

– Я не знаю, какой букет она хочет, но папе все это очень не нравится. Вы открыто с ней жили на посольской даче. Конечно, людей там было немного. Там отдыхал мой друг, советник посла по культуре, с женой, который, я уверен, будет молчать, но обслуга – куда от нее скроешься. По посольству поползли слухи, у нас ведь не очень приветствуются такие свободные отношения.

– Владимир Васильевич, я тоже не приветствую эти отношения до бракосочетания. Но сначала вы меня послали в Болгарию с поручениями, потом Ольга настояла на том, чтобы мы отдохнули на посольской даче. Ну как в таких условиях без отношений, я же не монах, да и она не девственница.

– Посол недоволен, прошу тебя вылететь в Софию и решить все вопросы без сирени и миндаля. С консулом мы договоримся, испытательный срок для регистрации брака – это в Москве, а там все консул обеспечит. Решишь все вопросы, побудешь там две или три недели и вернешься в Москву. Ей еще полтора года учиться: папа сказал мне, что она ни за что не хочет прерывать учебу в Софийском медицинском университете. Хочет получить высшее образование в Болгарии.

– Хорошо, я позвоню Ольге и спрошу про букет. Она так хотела…

– Не валяй дурака! – в голосе Владимира Васильевича послышался металл. – Ты что думаешь, мы здесь зря хлеб едим. Я все знаю про твою новую пассию. А вот ты все ли о ней знаешь? Ее отец был репрессирован по «Ленинградскому делу», она даже родилась в поселении где-то в Тюменской области. О ее матери вообще ничего не известно, тоже, наверное, из ссыльных. Так что решай: или едешь в Болгарию, или по распределению в Норильск на три года. И в Норильск, конечно, можешь поехать со своей молодой подругой, но только сначала спроси: хочет ли она из Москвы вернуться к истокам?

Игорь молчал: он предполагал, что о его романе станет