Читать книгу "Плохая девочка. 2 в 1 - Елена Сокол"

пребывание в этом доме практически невыносимым.

И все же я продолжаю наблюдать за ней до самого конца – с каким-то мазохистским удовольствием. Смотрю и никак не могу оторвать взгляд. Заставляю себя уйти, но ноги будто приросли к полу.

И только когда она выбирается из воды и торопливо закутывается в халат, я отступаю в темноту и ухожу в сад, где выкуриваю несколько сигарет сразу – одну за другой. Ни одна из них не приносит мне облегчения, потому что сделать это может только Мариана.

Но к ней я не притронусь никогда.

Мариана

Ливень играет мелодию, которую крыши разносят по улице стонами водосточных труб и дребезжанием металла. Очередная вспышка молнии заставляет меня поежиться и выбраться из воды. В бассейне тихо, не слышно никаких других звуков, кроме моих шагов и стука капель о стекла окон. Я торопливо заворачиваюсь в халат и завязываю пояс. Блики на поверхности воды рисуют узоры, и если долго смотреть на них, то кажется, что вода живая, и разговаривает с тобой.

Отжав волосы, я вдруг застываю. Мне кажется, кто-то смотрит на меня из темноты у приоткрытой двери, ведущей в коридор. Сглотнув, делаю осторожный шаг, но тьма остается неподвижной. Тем не менее, я более чем уверена – он там. Кай. Я чувствую, как его холодные глаза буравят меня, исследуя каждый сантиметр моего тела.

– Кто здесь? – Спрашиваю.

Мой голос эхом разносится по бассейну. Но ответа не следует.

И тогда я, прихватив рукой ворот халата, решительно пересекаю помещение и ступаю в темноту. Никого. Из коридора льется тусклый свет – там тоже пусто.

Я щелкаю выключателем и еще раз оглядываюсь. Кроме меня здесь только шум дождя. Но это верно лишь отчасти. Я совершенно отчетливо ощущаю его запах. Точно так же пахнет его гель для душа, который стоит на полке в ванной рядом с моим. Запах с характером – ментол и фруктово-цитрусовые нотки – легкие, точно привкус жевательной резинки. Соблазнительный, опасный и дерзкий аромат.

Кай был здесь.

И он наблюдал за мной.

Моя кожа вспыхивает, по спине разбегаются ледяные мурашки. Надев тапочки, я быстро поднимаюсь наверх и запираюсь в комнате. Моя грудь высоко поднимается и тяжело опускается от сбившегося дыхания. Мне начинает казаться, что и здесь воздух пропитан его запахом. Он повсюду, он преследует меня…

Паника клокочет в горле и расползается щекочущим ощущением внизу живота. Никогда еще страх не был таким парализующим и таким… привлекательным. И я понятия не имею, что с этим делать. За что бы ни взялась – мысли упорно возвращаются к тому, кто живет от меня через стену. Даже плаванье в прохладной воде не помогло избавиться от этих переживаний.

Я подхожу к окну и долго смотрю на капли, сбивающие пыль с деревьев и врезающиеся в стекло. Это зрелище меня буквально гипнотизирует, помогает привести дыхание в норму. Но через минуту в тени выступа над верандой вдруг мелькает красный огонек – кончик сигареты, и я испуганно отшатываюсь от окна.

И снова волнение затапливает меня с головой. Я думаю об этом парне только потому, что он выводит меня из себя. А еще потому, что Кай преследует меня на каждом шагу. Нужно просто ограничить количество наших с ним встреч – не сталкиваться по утрам в ванной, а по вечерам в гостиной, не видеться в университете все остальное время. И тогда все пройдет.

Нам нужно держаться друг от друга подальше – просто как дважды два.

* * *

– Это катастрофа. – Заявляет Алина с порога.

Я топчусь в дверях ее дома, не понимая, что бы значили эти слова.

– Ужасно. – Морщится она, оглядывая меня. – Ты не можешь пойти на вечеринку к Максу в таком виде.

– А что не так с моим видом?

– Ты похожа на мою маму, а она трудится бухгалтером в центре занятости. Если откроешь ее шкаф, увидишь, что там висит целая батарея таких вот отвратительных платьев и штук пять… – Алина берет кончиками пальцев меня за рукав, – таких вот отстойных жакетов родом из нулевых. Скажи честно, ты сняла его с бабушки Турунен?

– Нет. – Я дергаю плечом, высвобождаясь. – Вообще-то, это нестареющая классика! Основа любого гардероба!

– Тебя обманули. – Обходит меня вокруг подруга. – Можешь плюнуть в лицо тому, кто это тебе сказал.

– О, привет. – В коридоре появляется женщина, чем-то отдаленным напоминающая Алину. Поменьше косметики, спокойнее тон волос, опрятнее в одежде: должно быть, это ее мать. – Ты Мариана?

– Да, здравствуйте. – Тяну руку.

– Это моя мама. – Сообщает Алина, строя гримасу.

– Очень приятно. – Пожимаю ладонь женщины.

– Отличное платье. – Улыбается она. – И жакет.

Показывает мне большой палец вверх.

– Видишь? – Разводит руками подруга. – Все плохо. Маман уже пятьдесят, а ей нравятся твои шмотки. Что это значит? Это значит, они – ка-таст-ро-фа!

– Эй, у Марианы стильные вещи! – Возмущается женщина.

– Вот. – Выразительно подтверждает Алина.

– Ты лучше на себя посмотри, – не выдерживает ее мать, – натянула на себя какую-то… клеенку!

– А вот такой должна быть реакция, если ты одета подобающим для вечеринки образом. – Указывая на нее, поясняет подруга.

Мне становится жутко неловко, но я пытаюсь улыбнуться.

– Идем. – Тянет меня за руку Алина. – Подберем тебе что-нибудь подходящее.

Она заводит меня в свою комнату и закрывает дверь.

– Ник подвезет нас до дома Лернеров. – Подруга открывает шкаф и достает какую-то атласную зеленую комбинацию. – Вот. – Протягивает мне. – Быстро надевай. – Подходит ближе и беззастенчиво оттягивает ворот моего платья. – Ох, ну слава богу, хоть нижнее белье не старушечье!

– Что?

– Переодевайся, говорю, мы и так опаздываем.

Пока я снимаю свою одежду и втискиваюсь в комбинацию, Алина колдует у зеркала: подрисовывает себе яркие фиолетовые стрелки и цепляет к ушам массивные пластмассовые серьги.

– Так как там твой братец? – Спрашивает она.

– Кай? – Я поправляю грудь. Мне не нравится, что она слишком натягивает ткань. На мой взгляд, смотрится вызывающе. – Я старалась всю неделю держаться от него подальше. Если честно, я его боюсь.

– Почему? – Алина подкрашивает губы ярко-красным.

Пожимаю плечами.

– Ну… Он меня ненавидит и даже не пытается скрыть этого. Считает, что мы с мамой виноваты в том, что его отец ушел из семьи, и постоянно пытается унизить меня: грубит, смеется, обзывает.

– А что если это не ненависть?

– Что тогда? – Я подхожу к зеркалу.

– Предварительные ласки. – Усмехается Алина и поворачивается ко мне. – Ты его привлекаешь!

– Что… – У меня пересыхает в горле.

– Ты не можешь не привлекать, детка. – Она с улыбкой поправляет на мне платье. – Уверена, Макс Лернер кончит себе в