Читать книгу "Мой лучший друг – убийца - Альбина Иоакимовна Избекова"

и убыл. Над нераскрытым уголовным делом замаячила перспектива «глухого».

Инспектор детской комнаты Григорий Иванов к тому времени не проработал в милиции и года. Однако всерьез, безо всяких на то поручений, задумался над этим делом. Задумался по одной простой причине, решив про себя, что выстрел в ночи был произведен не шальной пулей, как предполагало следствие… Кто-то специально выбрал молодую маму своей мишенью. И больше интуитивно, чем сознательно, Григорий предполагал, чьих рук это дело. Так ли это, прав ли он — это надо было доказать делом. И он сам приступил к раскрытию.

Иванов пришел в милицию из школы, где, как отмечено выше, преподавал физкультуру. За семь месяцев практической работы учителем он хорошо изучил школьную атмосферу, характеры детей, да и обучение до этого в педучилище много чего дало в плане теории воспитательного процесса, психологии детей. И он был уверен, что выстрел в светящееся окно был произведен… детской рукой.

Никому не докладывая, в свободное от работы вечернее время и в положенные выходные он стал на попутном транспорте выезжать в села района. За два месяца отработал Харбалах, Тамалакан, Оросу, Нам и сам Верхневилюйск. Обошел, интересуясь непослушными, асоциальными детьми, любящими погулять и даже выпить, что в то время было нонсенсом. Интересовался теми, кто любит огнестрельное оружие, делает пугачи, рогатки, болтается без дела по ночам. Завел даже специальную тетрадь, куда записывал свои наблюдения. Но никаких результатов эта кропотливая работа не принесла. Да, были дети, которые и школе, и родителям приносили немало хлопот. Но не больше.

Тогда младший лейтенант милиции Иванов решил взять в свои сообщники мужа потерпевшей, учителя физики. Он поговорил с ним, сказав, чтобы тот обратил внимание на детей, которые после той роковой ночи стали его избегать — отлынивать от уроков, старались не попадаться ему на глаза. Да и в целом даже такая незначительная мелочь в поведении, как нежелание встретиться взглядом со своим учителем, стала бы поводом для пристального интереса к этому ребенку. Физик согласился, а молодой инспектор стал ждать.

Прошло определенное время, и муж потерпевшей объявил, что подобные дети просто отсутствуют. Иванову не повезло: второе направление работы инспектора потерпело, таким образом, крах.

Однако молодой милиционер не отчаялся. Он попросил учителя обратить внимание на детей-лидеров, которые ведут за собой других, пользуются у остальных непререкаемым авторитетом. Опять прошло какое-то время. И удача! Такой ребенок в школе нашелся. Это сын одинокой матери, некий Дима М., перед которым мальчишки благоговеют. Его слово — закон. Дружить с ним — честь. Невысокий мальчишка с серьезным взглядом черных глаз очень харизматичен, крепок не только телом, но и духом. А ему всего 12!

Григорий много думал о том, как же к нему подобраться. И придумал.

В то советское время был целый институт воспитания в патриотическом духе. Будущий строитель коммунизма должен был быть крепок не только духом, но и телом. Не оставалось в стороне и правоохранительное воспитание. В Верхневилюйской средней школе, как и в любой другой, были ЮДМ — юные друзья милиции. В первую очередь, ими становились дети, которые хорошо себя вели, хорошо учились. Наведя справки среди учителей, Григорий узнал, что этот Дима просто мечтает влиться в их ряды. Но дорога туда ему была заказана из-за наличия «двоек» в дневнике и поведения. Дима был тот еще сорванец.

Особого труда познакомиться с ним поближе инспектору детской комнаты Иванову не составило. «Ты станешь членом ЮДМ, но надо подтянуться в учебе и самому стать примером образцового поведения, — говорил ему Григорий. — А то какой ты помощник милиции, если сам хулиганишь?» Примерно так сказал тогда инспектор Иванов этому Диме. А потом стал давать разные задания: сегодня на улицу гулять не выходишь, пока не сделаешь уроки, не поможешь матери по дому, не поможешь отнести такой-то одиноко проживающей бабке сумку из магазина.

У мальчишки загорелись глаза. Он стал, наконец, сидеть за учебниками, меньше шататься на улице. Одним словом, стал меняться в лучшую сторону.

Какие тогда были игры у мальчишек на селе? Конечно, в войнушку, в футбол стылыми днями на улице, где мяч им заменял мерзлый конский навоз. Пустое это времяпровождение обрело определенный смысл, его стало меньше. Что интересно, за Димой подтянулась и вся его компания.

Теперь перед инспектором детской комнаты Григорием Ивановым во весь рост встала задача выудить интересующий его вопрос. Но как это сделать, чтобы не вызвать подозрения, да при этом подать так, что информация о выстреле у него давно и полновесная?

— Умный и добрый ты парень. Все ты можешь, в учебе подтянулся, «двоек» почти нет, людям помогаешь, — сказал, вызвав в очередной раз себе Диму, Григорий Николаевич, — да только… только еще плохо знаешь свои права и обязанности. Вот я хорошо знаю свою работу и знаю, кто выстрелил в окно в Бэрэ. Помнишь, тогда женщину чуть не убили? Только не знал стрелявший, чем это может для него кончиться…

Вася вытаращил глаза и часто-часто заморгал.

— А это может кончиться тюрьмой… Люди часто совершают необдуманные поступки, не только дети, но и взрослые, а потом расплачиваются за них всю жизнь. Думаешь, почему стрелял тот человек в женщину, которая встала к своему малышу? Что она ему сделала плохого? Да и по-мужски ли это — стрелять под покровом ночи? Это настоящий трус. Да и кто, в конце концов, дал ему право на этот выстрел? Кто он такой — бог, царь, чтобы убить человека? Никто не должен посягать на человеческую жизнь. Никто. Это закон жизни.

В таком духе Григорий продолжал еще несколько минут, не обращаясь прямиком к мальчику, однако втолковывая такие понятия, как мужская честь, достоинство, рассказывая о том, как надо правильно жить и поступать

У Димы голова опускалась все ниже и ниже. И вдруг он зашмыгал носом.

— Что с тобой, Дима? Ты… плачешь? — удивился Иванов.

— Это я… я — трус… Это я стрелял… я не знал… я не хотел, — выдавил из себя вместе со слезами мальчик.

— Дима, успокойся, я знаю, что ты не знал ничего… Если бы ты знал то, о чем я сейчас тебе рассказал, ты бы этого не сделал. Я знаю, что в следующий раз, прежде чем что-то сделать, ты вначале будешь думать. Но ты еще маленький, поэтому многого не знаешь… Успокойся и расскажи…

— Мы… мы просто посмотрели по телику фильм, где так красиво стреляют, а потом… сами решили… Мишка взял тайком у отца винтовку… Сделали из мелкокалиберной «тозовки» обрез… Ну и пошли гулять с ружьем… А вначале