Читать книгу "Мост самоубийц - Марина Серова"

сети. Мне никак не давала покоя веревочная лестница. Зачем она могла понадобиться девушке? Судя по страничке, она не была особой поклонницей активного отдыха. Все ее фотографии были связаны либо с работой, либо с отдыхом, либо с какими-то праздничными мероприятиями. Вообще, у нее был стандартный профиль молодой незамужней девушки, каких тысячи в Интернете.

Я задумалась: где вообще может использоваться веревочная лестница? Она требуется, чтобы куда-нибудь залезть. Может, Полина планировала кого-то ограбить? Шутка. Или нет? А может, это просто реквизит для интерьера? Допустим, в морском стиле? Надо узнать, не работала ли она над каким-нибудь проектом, где веревочная лестница была бы уместна. Я сделала пометку в своем блокноте — когда буду разговаривать с коллегой Полины по бюро, нужно не забыть задать этот вопрос.

Второе, что надо выяснить, — это билет до станции в Ивановской области. Населенный пункт носил название Уварово. Я нашла карту в Сети и загрузила фото. Ничем не примечательный поселок. Типичные деревенские домики, глубинка, сельские собаки и палисадники, заросшие «золотыми шарами». Рядом — узкая речка. Правда, со станции расходилось множество дорог в разные стороны от Уварово — одному богу известно, куда конкретно планировала ехать Полина.

Я снова набрала номер Саши, чтобы спросить, нет ли у них каких-нибудь родственников или знакомых в Уварово?

— Нет, — ответила девушка, — у нас есть родственники в Москве и Владивостоке. Общих знакомых у нас нет ни в каком Уварово. Вообще, первый раз слышу это название. Но может, там живут какие-то знакомые Полины?

— А она часто ездила в командировки?

— Да почти не ездила. Вся работа у нее была здесь. В последние пару лет Поля уезжала только на отдых. Но это были заграничные путешествия.

— Спасибо.

Удивительное дело. Что за Уварово такое? Откуда оно взялось? Что ей там потребовалось?

Я попыталась собрать мысли в кучу. Первым делом завтра надо поговорить с работодателем Полины, Романом Иртеньевым, а также с ее коллегой Машей. Надеюсь, эти два разговора можно будет совместить: не хочется ездить в одно и то же место дважды.

Мои мысли прервал неожиданный звонок в дверь. Я подскочила на подушках от неожиданности и тут же схватилась за спину.

— Черт. Кого это принесло?

Я прошла в коридор, по пути заворачиваясь в шелковый черный халат. Наверное, Кирьянов пришел проведать меня. Хотя странно, что он не предупредил заранее.

— Кто там? — спросила я, не сумев толком рассмотреть пришедшего в глазок.

— Это господин Упертая Задница, — раздалось в ответ.

* * *

Капитан Морошин стоял у меня на пороге все в том же плаще. От неожиданности я даже не нашлась, что сказать. Лев Марсович вымок под дождем, и капал, как тучка, на мой дверной коврик. Я молча посторонилась, чтобы впустить его в квартиру. Он кивнул в знак благодарности и вошел в прихожую, отряхивая рукава.

— Вы… вы как здесь? — ошарашенно спросила я.

— Вы позволите, я сниму плащ? — спросил Морошин. — Мне нужно с вами поговорить.

— А вы уверены, что нам есть, что обсуждать? — не удержалась я от колкости.

— К сожалению, уверен.

— Ну тогда велком.

Я приняла его плащ и повесила его на спинку стула, чтобы с него стекла вода. Под ножки я придвинула пластиковый поддон для обуви, чтобы влага не растеклась по моей прихожей.

Морошин, сняв верхнюю одежду, стал будто меньше ростом. Он пригладил мокрые волосы, не глядя в зеркало, и спросил, куда можно пройти. Все еще не оправившись от его неожиданного появления у меня на пороге, я указала в сторону кухни.

Лев Марсович сел за стол, положив на соседний стул свою рабочую папку. С такой всегда таскался и Кирьянов. «Вас что, на одном заводе собирали?» — невольно подумала я, вглядываясь в черты гостя. Лицо у Морошина было миловидное, но сдержанное. Видно было, что улыбки и юмор — в принципе не по его части. От уголков рта к подбородку пролегли еле заметные морщинки — мой косметолог называла их «марионеточными». Это свидетельство того, что уныло-скорбное выражение лица привычно человеку. На лице Морошина вообще было трудно разглядеть хоть какую-то эмоцию — ни положительную, ни отрицательную. Оно было непроницаемо, как маска, — холодное, спокойное и застывшее. Темные глаза, в которых невозвратно тонул любой свет, лишь усиливали это впечатление.

— Как вы узнали мой адрес?

— Я все-таки следователь, — хмуро ответил Морошин. — Но если вам интересно, то спросил у подполковника Кирьянова. Он удивился, но дал. Надеюсь, вы не против. Что вы ему наговорили? Судя по его тону, Владимир Сергеевич явно что-то имеет против меня.

Я мысленно выругалась на Кирьянова за то, что он меня не предупредил и я не подготовилась к визиту неожиданного гостя.

Кряхтя и придерживая поясницу, я уселась напротив Морошина. Тот поднял бровь, но ничего не сказал.

— Травма на производстве, — пояснила я. — Выкладывайте.

Было очевидно, что Морошину тяжело даются слова. Он опустил глаза и всю следующую реплику выдал, разглядывая кристально-белую столешницу моего кухонного стола.

— В общем, не буду ходить вокруг да около. Появились обстоятельства, которые заставляют меня думать, что расследование смерти Полины Усольцевой произведено не вполне надлежащим образом.

— «Не вполне надлежащим!» — передразнила я. — Говорите уже прямо: вы облажались.

Морошин хотел было ответить грубо, но сдержался. Очевидно, ему от меня что-то было нужно.

— Можно и так выразиться. Дело в том… что… проведя проверку… я… в ходе проверки выяснилось…

— Да боже ж мой, Лев Марсович! — не выдержала я. — Прекратите говорить как оживший учебник по криминалистике. Вы же живой человек и вроде как в данный момент не при исполнении. Хватит этих оборотов, или вы до утра будете мысль формулировать.

Морошин вздохнул и откинулся на спинку стула.

— Вы правы. Я привык к служебному официозу. В общем, если выражаться проще, то после вашего ухода я задумался над тем, все ли было сделано правильно. Поэтому и пошел на тот мост.

— Вы же не рассчитывали найти там какие-то улики?

— Нет. Недоработки в моей работе есть, но не такого рода. Улик я не пропускаю. Просто хотелось еще раз оценить место происшествия своими глазами и поразмышлять. Ваши слова заставили меня усомниться в том, что я правильно все отработал.

— Послушайте, Лев Марсович, — я положила руки на стол, сцепив ладони, — не думаю, что вы что-то сделали неправильно. Наоборот, уверена, что все было по букве закона. Но штука в том, что иногда нужно сделать чуть больше и копнуть чуть глубже. Тут ведь дело в простой логике.

— Как выяснилось, не только, — ответил Морошин, прервав мои умозаключения. — В общем,