Читать книгу "Нарушители равновесия - Андрей Валентинов"

— Обычай, господин-.. — голос дедича прозвучал хрипло и нерешительно, — Если гость не пьет первым…

И тут толпа, до этого спокойно смотревшая на гостей, начала быстро расступаться, освобождая путь. Кто-то уже побежал вдоль частокола к ближайшему лесу…

— Взять! — голос Сварга прозвучал, как удар бича. Двое кметов схватили старика, еще один один взял за руку Тумилу…

— Вперед!

Отряд, ощетинившись копьями, быстро подошел к раскрытым настежь воротам. Площадь за ними была пуста, лишь накрытый стол манил яствами.

— Двоих сюда!

Кметы вырвали из разбегавшией толпы двоих молодых парней и поставили перед Кеем. Глаза Сварга зло сверкнули.

— Идите! В ворота, быстро.

Уладу вновь вспомнилось: «Над воротами — смерть». Неужели Кобник угадал и это? Или не угадал — знал?

Один из волотичей дернулся, но острия копий заставили его попятиться. Медленно-медленно, озираясь на каждом шагу, парни пошли к воротам. И тут Улад заметил в проеме между створками что-то тонкое, почти неразличимое. Нить? Волос?

Внезапно один из волотичей резко обернулся, что-то крикнул и бросился бежать. Второй замешкался, но удар копья подтолкнул его прямо в ворота. Дальнейшее произошло слишком быстро. Что-то огромное, темное на миг заслонило солнце, и тут же послышался отчаянный крик, который подхватили десятки голосов. И лишь в следующее Мгновенье Улад понял — громадная надвратная балка лежала на земле, придавив обоих. Тот, кто бежал, был еще жив, ему отдавило ноги, и парень отчаянно выл, скребя ногтями землю. Второй, раздавленный насмерть, лежал неподвижно, словно майский жук, попавший под сапог.

— Стрелы!

И вновь Улад опоздал. Стрелы ударили со всех сторон — из-за частокола, из ближнего леса, из большого бревенчатого дома, выходившего высокими окнами на площадь. Те, кто стрелял, знали свою цель — стрелы летели прямо в Кеев. Но кметы уже успели поднять щиты. Нижний ряд стал на колено, верхний шагнул вперед — и перед врагом выросла непробиваемая стена. Улад растерянно оглянулся, рука легла на рукоять меча. Брат! Что делает брат?

Сварг стоял, не двигаясь, рука сжимала чекан, а тонкие губы презрительно кривились. Кей ждал. Улад вспомнил, что рассказывали опытные воины. Стрел никогда не бывает много, важно переждать первую минуту, в крайнем случае — две… Удары о щиты стали реже, сзади послышался сдавленный крик — одна из стрел попала в цель, но Сварг уже поднял руку.

— Сокол! Сокол!

— Сокол! — подхватили десятки глоток. Древний боевой клич сполотов заглушил нестройные крики врага. И тут Улад почувствовал на свом плече тяжелую руку в железной рукавице.

— Давай, братишка!

Кровь ударила в голову. Давай! Брат доверяет ему! Доверяет возглавить приступ!

— Сокол! Сокол! — Улад выхватил меч и обернулся к воинам. — За мной! Слава!

— Слава! Слава! — красные щиты дрогнули, мерно шатнулись копья— Улад хотел броситься вперед, но вовремя вспомнил — на приступ не бегут, на приступ идут, спешить нельзя, иначе строй распадется…

Нога уткнулась во что-то мягкое, и молодой Кей запоздало сообразил, что наступил на мертвого волотича. На миг стало не по себе, но тут горячая кровь застучала в висках. Он на войне! Это его первый бой! Его бой!

— Обходи дом! Слева! Окна! — команды рождались сами собой. Впрочем, кметы и сами знали, что делать. Улад как-то не обратил внимания, что четверо воинов из личной охраны брата обступили его со всех боков, высоко поднимая красные щиты. Откуда-то сбоку послышался свист, один из кметов молча рухнул на пыльную землю, но его место тут же заступил следующий.

Остальное запомнилось плохо. Из большого дома, что выходил на площадь, выскочили люди, над головой взметнулось что-то тяжелое, и Улад, не глядя, взмахнул мечом. Затем еще раз, еще… Нападавший куда-то исчез, но тут сбоку подскочил высокий парень в белом, Улад на миг растерялся, но один из кметов сделал резкий выпад копьем. Затем… Затем наступило странное забытье. Время словно остановилось, звуки исчезли, остался лишь меч, ставший почему-то необыкновенно легким, и фигуры в белом, которые появлялись то справа, то слева, то возникали прямо на пути. И оставалось одно — рубить, рубить, рубить… Перед глазами замелькали ступени, и Улад понял, что поднимается на крыльцо. Из темного дверного проема вылетело копье. Улад ощутил сильный толчок в грудь, но устоял на ногах и в следующий миг был уже в сенях. Меч с размаха вошел во что-то мягкое, ноги скользнули, но молодой Кей вновь удержался и рванулся вперед. Потом были комнаты, ему показалось, что их очень много — десять, а то и двадцать, и в каждой были какие-то люди, которые хотели убить его, Улада. По щеке текла кровь, ныла грудь, но думать об этом было некогда. Вперед, вперед! В последней комнате — самой большой — путь ему преградили двое. Сильный удар по руке едва не заставил выронить меч, но Улад вовремя успел отскочить и ударить наотмашь. Ответный удар по шлему был силен, но прочная сталь выдержала, а еще через мгновенье враги были мертвы, и молодой Кей так и не понял, кто убил их — то ли он, то ли кметы, не отстававшие ни на шаг.

— Слава! Слава! — крик ударил в уши, и Улад понял, что вновь слышит. Кричали со всех сторон, и эти крики сопровождались другими звуками — воплями, стонами, отчаянным женским визгом…

— Не трогать! Еду не трогать! — голос брата донесся откуда-то издалека. Улад, тяжело пошатываясь, перешагнул через неподвижные тела и подошел к окну. Двор был полон кметов. Сварг стоял у стола, высоко подняв чекан.

— Воины Кеев! Вы победили!

— Сокол! Сокол! Слава! — откликнулись десятки голосов, и Улад понял, что кричит вместе со всеми.

— Здесь нас ждало предательство! Ничего не ешьте и не пейте в этом проклятом гнезде!

— Смерть! Смерть! — кричали воины, и Улад ощутил то же желание — убивать, убивать тех, кто хотел их смерти.

— Да будет так! — золоченый чекан сверкнул в лучах солнца. — Без пощады! Без пощады! Вспомните Коростень!

— Без пощады! Коростень! Смерть! Смерть! — страшный крик стоял над обреченным поселком. Улад устало вытер окровавленное лицо и присел на стоявшую у окна скамейку. Да, все верно. Закон войны — предателей не щадят…

Он не помнил, сколько просидел так, ни о чем не думая. Крики не стихали — и тех, кого убивали, и тех, кто убивал. Улад не знал, что ему делать дальше. Кажется, бой окончен, и они победили. А что теперь? Внезапно захотелось есть, и молодой Кей с сожалением вспомнил, что в этом проклятом месте смерть может ждать на дне первого же кубка, в первом же куске жареной дичины…

— Кей! Кей Улад!

Вначале он не понял, чего хотят от него вошедшие в комнату кметы, почему они так странно усмехаются и даже подмигивают. Но вот вперед вытолкнули кого-то в белом — проклятый белый цвет! — и тут же глаза скользнули по длинным косам, перевитым разноцветными лентами. Тумила!

Платье на девушке было разорвано, на руках краснели свежие царапины, а на лице, еще совсем недавно улыбавшемся, теперь застыло выражение ужаса и отчаяния. Но все равно, она была красива, очень красива…