Читать книгу "Король арены 5 - Сергей Александрович Богдашов"

ни у кого.

— И как нам опознать лавку уважаемого алхимика? — допил я свою кружку.

— А там у него пробирка с колбой намалёваны. Не ошибётесь.

Вот такой у нас выезд в город случился. Изрядно затратный, зато полноценный и полезный.

«Мясорубку» я купил за тридцать золотых. Можно было ещё торговаться, но у неё состояние, как у новенькой и я не решился беса травить. Если лезет счастье, хм, в руки — не отталкивай ногой!

На радостях, старьёвщик, который гордо именовал себя антикваром, выдал мне четыре мотка проволоки, типа даром. Хотя и так было понятно, что когда-то она шла с «мясорубкой» в комплекте и больше никуда не годится.

Кислоту мы тоже купили, но чуть меньше литра, и честно говоря, её качество и вид вызывают у меня смутные сомнения. Впрочем, время позволяет, и вот мне не пофиг, проваляются мои заготовки в кислоте два часа, или пару дней. Главное — результат. Пока бегаю, проверяю их каждый час, но что-то травление идёт жутко медленно. Тут, или кислота неправильная, или её концентрация не та, что в моём мире. Гадать не стану. Не получится, пойду на поклон к лэру Фливери, а то и вовсе сам начну штихелем корябать рунные цепочки.

Не знаю, стоит ли считать, что лэр Аленси списал один из своих должков или нет, но, как бы то ни было, именно он первый дал мне знать, кто сегодня является владельцем недостроенного особняка, в котором обосновались майри. Заодно к письму, доставленному посыльным, была предложена краткая характеристика его владельца.

Ситуация там, вроде бы и простая, житейская, но крайне мутная. Бывший владелец особняка, на секундочку — один из поставщиков местного военного округа, вдруг скоропостижно скончался.

Никакого злого умысла. Одна лишь любовь к вину, в непотребном количестве, летняя жара и постоянно красная морда лица, свидетельствующая о его высоком давлении. Когда что-то превысило планку, человека стебануло. Да так быстро, что даже наспех доставленные целители оказались бесполезны. Завещания он не оставил, надеясь жить ещё долго и счастливо, так как находился не в том возрасте, когда люди думают о скорой смерти.

По первому решению суда, недострой перепал его сыну от первого брака, но это решение сейчас оспаривает вдова покойного — дама весьма агрессивная, и что характерно, при деньгах, так как именно ей достались все средства со счетов бывшего супруга, так же, как и вся его городская недвижимость.

И кто у нас сын? А он в художниках…

Более полную информацию я запросил от уже знакомого мне детективного агентства. Результат их расследования получил через день.

Зачастую до обеда моего клиента можно увидеть на набережной, около кафе «Айна». Там он рисует портреты на заказ, а когда заказов нет, малюет виды моря, которые тоже неплохо расходятся. После продолжительного обеда художник занимается нетленкой. Юные натурщицы стоят дорого, поэтому позируют ему не каждый день. Зато по вечерам непризнанного пока маэстро всегда можно найти в «Галбрине». Есть такое заведение, где подают самый дешёвый сидр в Белговорте. Специально для художников в этой забегаловке отведён отдельный закуток, в котором они чувствуют себя избранными.

На следующее утро мы отправились в город на своей карбе. Так оно намного быстрей выходит, заодно и над майри решили приколоться. К тому же один знакомый причал находится в двух шагах от набережной и не нужно колесить через весь город.

Причалили мы, словно заправские моряки, почти сходу мастерски прижав карбу к мешкам из джута. По пути вручили сторожу пару серебрушек, оплатив стоянку, и уже прогулочным шагом двинулись в сторону набережной. Я постоянно крутил головой, высматривая малолеток, которые, на моей памяти, постоянно крутятся в припортовой зоне, но видимо утро — не их время. Ладно, найду другой случай, чтобы доверительно с ними побеседовать. Сейчас я уже немного остыл, но всё помню.

Одинокого художника мы нашли на указанном мне месте, в тени платана около кафе. Видимо, сегодня не день высокого искусства. Клиентов у него не было, и он уныло малевал вид моря и летающих над ним чаек. Федра я отправил посидеть в кафе, а сам направился к живописцу.

Постояв у него за спиной, я понял, что он пытается передать солнечные блики на волнах, но выходило это откровенно грубовато.

— По-моему, вам попросту не хватает красок, — позволил я себе сделать замечание, оглядывая весьма скудный набор красок, который был в его распоряжении.

— Если бы вы знали, сколько стоит капгарская лазурь, — грустно вздохнул в ответ художник, — А кисти! То, что нам продают, впору малярам использовать.

— Неужели хороших негде купить? — поинтересовался я с деланным сочувствием.

— Были бы деньги, я бы из столицы себе целый набор заказал. Был у меня такой когда-то в юности, но я тогда многое не ценил.

— Про деньги можем поговорить, — заметил я нейтральным тоном, — Но лучше это сделать за столиком. Как вам идея насчёт того, чтобы перекусить за мой счёт и выпить пару бокалов приличного вина? Скажем, вон в том заведении.

— Здесь на берегу всё раза в два дороже, чем в городе, — покосился на меня художник, ощутимо двинув кадыком на длинной худой шее, едва прикрытой каким-то подобием шелкового галстука не первой свежести.

— Лишь бы вино не разбавляли, а остальное не важно, — махнул я рукой, и художник начал собираться.

Собственно, особо он не озадачивался. Мольберт и его табурет были просто сдвинуты к платану, а всё остальное вместилось в плоский ящик, ремень которого художник закинул себе на плечо.

Сказать честно, меня немного напрягла его инфантильность и меланхолия. Не умею я разговаривать с настолько флегматичными людьми.

— Я хотел бы с вами поговорить про особняк, который отошёл вам по наследству, — обозначил я тему разговора, когда мы сели за стол и я сделал заказ.

— Я обращался к своему знакомому стряпчему. Он друг отца и по старой памяти мне иногда помогает. По его мнению, следующий суд я проиграю, так как мачеха пообещала судье двести золотых за решение в свою пользу. Потом мой знакомый поможет составить мне жалобу, и это отсрочит решение суда ещё на пару месяцев, — равнодушно пожал художник плечами.

— Отчего бы вам не пообещать судье триста золотых? Продав особняк, даже в том виде, как он есть, вы потом можете выручить куда как больше, выставив его на продажу.

— Что-то такое стряпчий мне предлагал, — вяло помахал художник рукой, потеребив воздух расслабленными пальцами, — Но у меня не осталось таких знакомых, у которых можно занять триста золотых. Восемь лет назад меня отрезали от семьи, как лишённого Дара. Признаюсь, я был очень удивлён, узнав, что мне вообще что-то положено было получить. Кстати, тому же стряпчему спасибо. Без его помощи я бы даже денег за аренду не смог получить, а они меня очень сильно выручили.

— Когда у вас следующий суд?

— По-моему, где-то через полмесяца. Точную дату надо у стряпчего узнавать. — пожал художник плечами, жадно впиваясь зубами в только что принесённый куриный окорочок.

Что-то острое и жирное я побоялся ему заказывать, глядя на измождённое лицо художника и его худую шею. Зато нечто диетическое этому дистрофику в самый раз и на пользу.

— У меня к вам два вопроса. Во-первых, достаточно ли вам будет трёх тысяч золотых за особняк, если я помогу вам выиграть суд? Во-вторых, как зовут вашего стряпчего и где я его могу найти?

Получив ответы на оба вопроса, я рассчитался за стол, оставив художника спокойно допивать остатки вина, к слову сказать, вполне приличного.

Уникальный флегматик! Художник даже на три тысячи золотых согласился без малейшей искры в глазах.

Зато разговор со стряпчим вышел весьма оживлённым.

— Молодой человек, надеюсь, вы понимаете, что особняк, даже недостроенный, сейчас стоит около пяти тысяч золотых! Ну, или, как минимум четырёх, если его продавать срочно, — улыбаясь, поведал мне юркий остроносый мужичок, потирая руки.

— Тогда всё сходиться, — оскалился я в ответ, — Три тысячи художнику, триста судье и двести вам за труды, а там ещё и налоги городу платить.

— Говорите, триста мне, двойной налог и плюсом налог с прибыли. Ну, да. Под четыре и выйдет, — ушлый стряпчий тут же провёл нехитрый перерасчёт, словно бы случайно добавив сто золотых в свою пользу.

— Последнее не понял, с остальным решаемо, — коротко дал я понять, что про прибавку