Читать книгу "Убей их всех - Алексей С."

заказа еды (для более солидных посетителей, которые и не спешат) и столовская (для тех, кто попроще и не переломится сам себе еду заказать и забрать поднос). Достается и ближним ко мне столикам и той вошедшей парочке. После них — тем, кто пытался сбежать через уже пораженную раздачу. Сбрасываю магазин на пол и вставляю подготовленную увеличенную спарку. В момент перезарядки находится герой, который пытается бежать не от, а на меня, но он не успевает и получает короткую срезающую очередь в грудь. Всю спарку дорасходую по бегущим в сторону возможного для них выхода. Им не повезло с эвакуацией из-за того, что проход за раздачу был заперт (там же касса с деньгами) да и не рассчитан он на толкающуюся большую массу людей. А через пару отправленных туда очередей и проход совсем стал заблокированным.

Пустую спарку возвращаю на место в разгрузку и при помощи трех, уже обычных магазинов дочищаю зал.

На мое удивление, я не слышу ни визгов, ни криков, ни повышенного шума. И в пищеблоке, и в студенческом зале вроде по прежнему спокойно. Неужели никто ничего заметил? Если бы я сбежал, то я бы сам голосил, а то и пожарную сигнализацию дернул. Но ничего такого не было.

Кстати, хорошая идея для выманивания толпы людей из здания — коктейль Молотова или иной поджог плюс пожарная сигнализация. Последующий огонь по толпе эвакуируемых и зевак должен быть эффективным.

Перелажу через трупы в сторону раздачи. Выгребаю из кассы наличку и прохожу в пищеблок. Сразу становится понятной причина отсутствия паники. В здешнем шуме не то, что стрельбу с глушителем и крики, себя-то не услышишь. Ревут вытяжки, газ, булькают гигантские кастрюли и сковородки, шумит вода и внешний зал. Еще и повара пытаются общаться между собой и персоналом выдачи. На кухне было восемь человек, на которых ушел целый сороковник. После первого же поражения остальной народ нырнул на пол и в присяде попытался от меня уйти. Для того, чтобы достать их через металлические столы, стойки, плиты и раковины я зажимал очередями, а потом еще и провел контроль для каждого.

В этот момент видимо что-то заметили в большом зале. Но паника и крики по-прежнему в нем не поднималась. Ко мне оттуда пытались задать какие-то вопросы, но гостей пока не наблюдалось. От кухни можно пройти в трех направлениях — на улицу через отдельный выход мимо склада продуктов, в комнату мытья посуды, которая сейчас была закрыта и в зал — мимо тамошней большой раздачи.

Бежать, пока нет паники и полиции или проявить жадность? Жадность. Слишком много патронов осталось и слишком уж все пока легко. Выхожу с опущенным автоматом, перезаряженным полной спаркой. Из кармана достаю пистолет и расстреливаю из него трех мойщиков посуды, которые даже не обернулись на меня. Вул опять в карман, автомат в руки и перебежкой обратно через кухню — в зал. Прямо от входа одиночными поражаю ближний ко мне персонал. Затем всем, что осталось в увеличенном магазине — по очереди, набирающей в подносы пищу. Скосив всех ближних ко мне, размещаюсь с упором на стойку и начинаю поливать зал.

Фокус в том, что выход из зала находится почти прямо передо мной, по мою правую руку. И такое его расположение не дает никому ни малейшего шанса на побег. Теоретически в конце зала есть дверь пожарного выхода. Но как всегда в наших реалиях она оказалась закрытой. Нашлось несколько человек, додумавшихся до попытки ее использовать. Но как бы они не дергали ручку, она не поддавалась, а я лишь переносил огонь на открытые, стоящие в полный рост, силуэты. Рисковать и тратить время на проведение тотального контроля каждого упавшего я не стал, но пройти — засечь, не спрятался ли кто-то за столами или трупами — я прошел. Сделал я это максимально аккуратно, держась под противоположной от входа стеной, контролируя и его, и то, что шевелится (или в основном наоборот) в зале. Обойдя в итоге всё помещение и посылая одиночные выстрелы в тех, кто еще подавал признаки жизни и в просто подозрительные тела я опять дошел до буфета и начального туалета. На мое удивление, там я обнаружил еще двух парней, которые ощупывали наделанные мной трупы. В руках у обоих было по пачке налички, карточки и мобильники. Опустошенные кошельки валялись тут же. Это кто-то совсем отмороженный. Не бежать от места опасности подальше, а в наглую там мародерить…

Сложил эту парочку к остальным, не став забирать ничего из их рук. Пусть криминалисты потом разбираются. Автомат под плащ, его застегнуть. Бизон решаю бросить, оставив себе только шнек. Рюкзак на спину. И шагаю на выход, но не через парадный, а обратно сквозь кухню и столовский приёмник для машин с продуктами. Врубаю инвиз и в виде рюкзачного нло шлепаю мимо всех трупов.

Проходя обратно собрал разбросанные по стойке магазины и пачку налички из кассы.

Зайдя на кухню, замечаю, что опять оставляю за собой отчетливые красные следы. Скидываю и вторую пару бахил. Так должно быть лучше, но на будущее надо будет в кармане носить их побольше.

Проверяю баланс — 281 душа. Ого-го! Время — 14–42, таймер — 23:59.

Глава 8. Разбирая улов

Моральные терзания — это борьба между тем, что должно быть сделано, и тем, что хочется сделать.

Альберт Эйнштейн

Выхожу с территории вуза и ныряю в первый попавшийся подъезд. Там скидываю плащ и рюкзак, маску, шапочку, перчатки. На них наверняка есть капельки чужой крови и мое ДНК. Из рюкзака я достаю и натягиваю последний (самый темный, почти черный) плащ. В карманы перекладываю все барахло. Хотя с теперешним запасом душ я предметы могу и не экономить, по крайней мере стоимостью в одну единицу, но и тратить непроверенные на навыки перспективные души тоже нельзя. Значит, машинку для патронов и их рассыпной остаток надо бы забрать (вдруг сейчас они понадобятся).

Покупаю в магазине за одну душу два литровых бутыля жидкости для розжига. Искомого бензина или иного топлива не оказалось. Проверил сразу газ — его тоже нет (рассчитывал на баллоны с ним). Обойдусь, значит. Заливаю рюкзак, обувку и ненужные чужие удостоверения горючим и поджигаю. В невидимости отступаю вниз по улице — подальше от очередных сирен. Заскакиваю в очередной проулок, скидываю обувь и меняю её на роликовые коньки. Мигаю инвизом — коньки, как элемент одежды, пропадают вместе со мной. Снятые кроссы связываю