Читать книгу "Ваше Сиятельство #5 - Эрли Моури"

военных в полевой зелено-бурой форме. И со стороны ряда виман тоже бежало четверо или пятеро: кто с винтовкой, кто с пехотным остробоем — видимо ребята из охранения.

— Ваше сиятельство! Живы-здоровы⁈ — необычно громко заорал крупный мужчина с погонами полковника, выскочивший с правой стороны кабины. Он в сердцах хлопнул дверью и через несколько длинных шагов оказался возле нас.

Второй эрмимобиль, пыхнув густым облаком пара, остановился в десятке метров от остатков «Кребба». Два младших офицера и два курсанта лихо перемахнули через борт, остановившись позади полковника в полной готовности. Поручик с ранцем технического обеспечения сразу поспешил к останкам робота.

— Живы, Григорий Сократович. Как говорит граф Елецкий, были на волосок от вечности. Но волосок оказался очень прочным — выдержал нас. А может дело в том, что вечности мы пока не нужны, — отозвался Ковалевский, затем, сделав шаг назад, представил меня и дочь полковнику и другим офицерам: — Знакомьтесь, господа: граф Елецкий Александр Петрович и княгиня Ковалевская Ольга Борисовна. Ну а перед вами, — князь повернулся ко мне и Ольге, и многозначительно повел рукой в сторону рослого полковника и сообщил: — Виконт Стародольцев Григорий Сократович — полковник механизированных войск, со своей бравой командой. Григорий Сократович при штабе занимается организационными вопросами, попутно курирует новоприбывших в расположение полевого лагеря. В общем, для вас он человек крайне важный и полезный, потому как многие вопросы будете решать через него.

— Не такой я важный, Борис Егорович. Говорите так, что вашими словами моя скромная фигура начинает выглядеть выше Трубецкого, — рассмеялся полковник.

— Так ты, Гриш, и есть повыше. Я имею в виду ростом, — Ковалевский неожиданно перешел на «ты» — видно по всему они были друзьями. — Вы же за нами ехали? А то у меня имелись опасения, что до самого штаба придется двигать пешком, как прошлый раз, когда мы к вам Жоржем Павловичем заглядывали.

— Так точно — за вами. Как я понял, вы на подлете были, когда Сергей Семенович меня сразу сюда. Мол, давай скорее, встречай важных гостей, — сказав это, Стародольцев со скрытым любопытством поглядывал на меня, и мне оставалось гадать, что же такое обо мне наговорил здесь, в «Сириусе» Ковалевский. Или помимо Ковалевского какая-то информация просочилась, и моя персона привлекает особое внимание?

— Важные гости вон, — князь кивнул на крейсер «Ахилл», сверкавший плавными обводами в лучах майского солнца. Потом повернулся, глянув на свой «Орион», в боку которого зияла огромная дыра — след взрыва гранаты. — Надеюсь, Гриш, больше подобных сюрпризов не предвидится?

— Так и этот не входил в наши планы, — Стародольцев подошел ближе к поручику и корнету, которые с оживленным разговором разбирали останки робота. — Вижу модуль управления не слишком пострадал, — заметил он, наблюдая как из сплетения проводов, извлекают большой стальной цилиндр, примятый с одного бока. — Это срочно нашим молодцам в отдел умных систем. Пусть разбираются, что случилось с «Креббом» после их гениальных модернизаций. Такого никогда не было, если не считать первых испытаний на полигоне!

— Пап, а можно мне тоже поразбираться с этим? — подала голос Ольга, внимательно наблюдавшая за тем, как военные отсоединяют модуль управления от платформы.

— Обязательно, Оль. Белкин вроде здесь, уже неделю как. Тебя, как и договаривались, отведут к профессору. Сначала собеседование, и там уже сможешь проявить себя. Сергей Семенович, — обратился князь к полковнику. — Можно устроить так, чтобы Оля моя тоже поучаствовала в разбирательстве? Нам всем интересно, что стряслось с этим стальным бандитом, — Ковалевский указал на останки робота. — Все-таки мы здесь едва ли не самые заинтересованные лица.

— Тимофей, ты слышал? Скажи, чтоб модуль не разбирали, пока ее сиятельство Ольга Борисовна не пожалует в лабораторию, — распорядился полковник, и поднял взгляд к Ковалевскому. — Ну так что, не будем тянуть времени — к штабу?

Пока Стародольцев отдавал какие-то распоряжения двум офицерам с нашивками технического обеспечения, мы устроились в кузове второго грузовика. Хотя Ольге предлагали занять место в кабине, княгиня предпочла сесть рядом со мной. Эрмимобиль, устаревшей, но очень надежной модели «Тунгуска», запыхтел, выбрасывая струи пара, и двинулся по грунтовке в обратный путь. Бетонку до посадочной площадки еще не дотянули, и нас немного потрясло. Зато потом дорога пошла гладкой — ехали точно по московской улице.

— Только сейчас всецело понимаю, что там произошло и чем могло кончиться, — сказал Ковалевский, сидевший по другую сторону от Ольги. Он обнял дочь и прижал к себе.

— Ну, пап, что за нежности, — Ольга Борисовна даже засмущалась, тихонько освобождаясь от его объятий. — «Орион» твой смогут отремонтировать здесь?

— Не знаю, что там с «Орионом». И это совсем не важно. Важно, что мы живы, хотя на самом деле были на волосок. Бывают такие моменты в жизни, что не угадаешь, что ждет тебя в следующую минуту, — говоря это, Борис Егорович поглядывал на меня, словно я мог понять его переживания лучше, чем сидевшая рядом дочь. — Я даже за Ольгу испугаться не успел, а ты, Сань, молодец. Реакция у тебя завидная. И способности твои… В общем не даром к тебе такой интерес.

Наш грузовик уже катил по небольшому поселку, состоявшему из двух пересекающихся улиц. Вторая, несколько изгибаясь возле неглубокого овражка, тянулась до начала палаточного лагеря. Справа несколько двухэтажек вероятно были казармами: между них располагался плац и там в этот момент происходило построение курсантов. А вот справа возле ворот ангара я увидел кое-что поинтереснее роботов-пауков по типу тех, что мне попались на глаза в Директории Перспективных Исследований. Только те паучки, которыми занимались люди Голицына были размером со стол, а эти никак не меньше среднего грузовика. На одном из них сверху виднелся боевой модуль отчасти похожий на тот, что стоял на «Креббе», на втором неизвестная мне конструкция с торчащими в разные стороны бронзовыми трубами.

— Здесь не столько реакция, сколько интуиция мага, — объяснил я, с небольшой задержкой отвечая Борису Егоровичу. — Ничего необычного в ней нет, если этот навык практиковать. А это все, называется «полевой лагерь»? — поинтересовался я, глядя на вполне основательные кирпичные здания, некоторые из которых возвышались в три этажа, не считая мансард. Как-то не вязалось увиденное с понятием «полевой лагерь».

— База «Сириуса». Назвалось это место изначально «полевой лагерь», потому как начиналось все с палаток, двух ангаров возле полигона. Так и прилипло, мол, «полевой лагерь», — объяснил князь. — Вообще все это построено на три с небольшим года. С того момента, как стало ясно, что наши разногласия с западными «друзьями» должны кончится войной, и что в нашем государстве не все ладно в самых верхах.

За вышкой с шарами эрминговых концентраторов, мы выехали на площадь, вероятно бывшую центром поселка. Здесь и располагался Штаб «Сириуса» — длинное двухэтажное здание с примыкавшей к нему парковкой. Ее наполовину заполнили эрмимобили, почти все армейских моделей, за исключением двух: черного «Гепарда» и «Буцефала», наверное, принадлежавших кому-то из высшего руководства. В центре площади на высоком флагштоке развевалось имперское знамя, а над входом в штаб сиял на солнце позолотой державный герб с двуглавым орлом.

В штабе, в зале Перуна, куда нас проводил полковник Стародольцев, собралось человек тридцать, большей частью парней от двадцати до тридцати лет с виду, были и девушки. Как я понял позже, все они, так же как и мы с Ольгой, должны были пройти собеседование, принести клятву на Камне Перуна и подписать несколько обязующих документов. После этой процедуры все мы станем причастны к группе «Сириус» самым прямым и необратимым образом, о чем нам сообщил господин майор в темно-бардовой форме службы армейской безопасности.

Мы вышли из зала Перуна лишь к обеду. Я чувствовал, Ольга утомлена и, наверное, раздражена затянувшейся процедурой. Понятия не имею, кто выдумал этот ритуал, но явно этим выдумщиком был человек без особой фантазии с типичным армейским мышлением худшем смысле этого слова. Процедура, через которую нам довелось пройти, требовала ответов на однотипные, иногда очень тупые вопросы. Еще она требовала много терпения, внимания и некоторого самоотречения. Но таковы армейские реалии, которым подчинена некоторая часть жизни в «Сириусе». Раз мы с Ольгой Борисовной решили стать полезными Отечеству именно здесь, то мы обязаны пройти через эти неудобства, принять их без всяких капризов.

У дверей