Читать книгу "Легкий заказ - Андрей Александрович Васильев"

любой стороны, неправа, это факт. Думать надо, у кого дите прешь, да и вообще такие вещи в наше время не очень к месту. Да, традиция, да национальный промысел, но при чем тут наш дипломатический корпус?

Вот эта старая стерва, выходя от меня, и отыгралась на незадачливом гелином кавалере, долбанув его таким проклятием, что страшно вспомнить. Хорошо хоть быстро разобрались что к чему и сумели дозвониться до Виктории, сотрудницы Отдела, которая в этих вещах здорово разбирается.

Парень после, насколько я понял, на Садовую-Каретную вообще больше никогда не наведывался, а Геля лишилась очередного потенциального парня. Что до Илзе – она к тому времени из первопрестольной уже смылась, потому «обратку» я ей включать не стал, но пометочку в свой гроссбух поставил. Земля круглая, она вертится, так что при случае непременно ей какую-нибудь пакость устрою. Парня мне не то, чтобы сильно жалко, но это случилось на пороге моего второго дома, а такое не забывают.

- Хочу кофе – раскрыв сонные глаза и потягиваясь, сообщила мне она – Горячий и сладкий!

- Кто из нас секретареныш? – удивился я и поморщился, поскольку боль иголкой уколола висок – Кофе твоя работа.

- Работа на работе – Геля повернулась и примостила свой подбородок мне на плечо – А тут я гостья, за которой надо ухаживать.

- Ладно бы кто другой такое сказал, но от тебя такое слышать странно – каждое слово давалось мне с трудом, да еще и жажда навалилась – Ты тут бываешь чаще, чем в гостях у родителей.

- Я девочка, могу и покапризничать – насупилась Геля – И эта девочка, кстати, вчера кое-кого на своем плече перла к машине. А кое-кто был тяжелым, непослушным и пытающимся пуститься в пляс.

- А чего Модест не помог? – удивился я, ощущая, как слова скребут по сухому горлу – Мог бы, с него не убудет.

- Он изрек какую-то пространную фразу о вреде пьянства, скорее всего цитату из очередной умной замшелой книжки, а после ушел в бильярдную с помощником Арвида – пояснила девушка – Ладно, сейчас сама сварю.

- И попить мне принеси – попросил я – Пожалуйста!

После литра холодной воды, в которую Геля, уже натянувшая на себя футболку с надписью «Закипело-кидай, всплыло-вытаскивай» еще и целый лимон выдавила, мне изрядно полегчало, а после того, как по квартире поплыли запахи кофе, так и вовсе похорошело. Настолько, что я смог воскресить в памяти вчерашний разговор с Арвидом.

Одно плохо – ясности в ситуацию он не добавил ни на грамм. Скорее, наоборот, все запутал. Мало того – мне еще сильнее стало интересно, кто же такой автор письма. Что это за личность, которую опасается один из самых сильных вурдалаков Москвы и области?

Случись это не сегодня, а раньше, я бы мог предположить, что это Георгий Николаевич, колдун из Марьино. Лютый дед немеряной силы и с таким же самомнением, с ним даже Отдел лишний раз старается не связываться. Говорят, что он ему еще в нежном возрасте перешла от отца сила, которая корни свои брала в глуби времен и изначально принадлежала Мирогневу, тому самому, что работал волхвом во времена Владимира Ясно Солнышко. Мало того - стал первым из волхвов, восставшим против прихода нового бога на славянские земли. Правда это, нет – не знаю, но дед реально непростой. Вот только два последние года он, в силу возраста, полностью отошел от дел, и, по слухам, вовсю ищет преемника. Ну, а поскольку Георгий Николаевич нереальный перфекционист, то поиски отнимают у него все свободное время.

Еще я бы мог предположить, что речь идет о Кащеевиче, который одно время в городе отирался. Тоже непростая личность с немалым авторитетом. Но его еще когда сожгли отдельские на пару с ведьмаком, тем, который Ходящий близ Смерти, причем не сомневаюсь, что за дело. Общался я с покойным, редкой говнистости товарищ был. Ну, а наследник его еще не подрос наверняка.

Конечно, этой парочкой список серьезных личностей, обитающих в Ночи, не ограничивается, но больше пока никто на ум не идет. Плюс ко всему страна у нас большая, в ней кто только не обитает, а если смотреть глобальнее, то есть и остальной мир. Хотя последнее, конечно, вряд ли. С чего бы, например, какому-нибудь южноамериканскому луисону брать в рекоменданты обитателей Москвы, среди которых вурдалак, колдун и наследник древней силы? Где он со всеми тремя, кроме столицы же, мог знакомство свести?

- Сходи в душ, тебе оно не лишним будет – заглянула в комнату Геля – А потом иди на кухню, завтрак почти готов.

Нет, положительно есть хорошие стороны в той ситуации, когда после пьянки в доме оказывается женщина, особенно если она не любитель пилить мозг и выяснять, кто мы теперь друг другу. Просто случались у меня и такие ситуации, что скрывать.

Контрастный душ окончательно выбил из меня похмельную хмарь и поднял настроение, которое, впрочем, мигом подпортил протяжный звук дверного звонка. Не знаю, кого ко мне нелегкая принесла, но одно несомненно – хорошего не жди. Я, знаете ли, живу по принципу «мой дом – моя крепость, а не проходной двор», потому очень и очень немногие в него вхожи. И если кто-то пожаловал, то это верный сигнал того, что нарисовалась некая проблема.

Выйдя из ванной, я мигом понял, что не ошибся. Вот она стоит, эта самая проблема - красивая, стройная, с длинными светлыми волосами и в дорогом летнем брючном костюме и критически смотрит на растрепанную Гелю, жующую бутерброд сыром.

- Привет, Тань – вытирая голову полотенцем, сказал я – Ты тут откуда? Вроде ты говорила, что собираешься на моря-океаны отбыть, чтобы никого не видеть и не слышать хоть неделю-полторы?

- Кроме мускулистых мулатов с рельефной мускулатурой и отсутствием моральных принципов – добавила Геля, поймала наши взгляды и чуть возмущенно произнесла – Что? Ее слова полуторанедельной давности. Сама слышала.

- Подслушала – поправила ее визитерша.

- Больно надо – фыркнул секретареныш – Дверь в кабинет надо закрывать, тогда все сказанное там и останется. Но нет, нам надо чтобы весь мир знал, как у тебя все хорошо. А так – какие ко мне претензии?

- Очень она у тебя языкастая – заметила гостья – Увольнять не пробовал? У меня такая не то, что испытательный срок не прошла бы, но и двух часов не проработала.

- Боюсь-боюсь – усмехнулась Геля,