Читать книгу "Золотой век русской поэзии. Лирика - Василий Андреевич Жуковский"

с каждым днем ли злость затейней,

И кровь не льется ль на авось,

В Америке, да и в Гольштейне,

Где прежде пиво лишь лилось?

Болезни сделались ли реже?

Нет, редко кто совсем здоров,

По-прежнему — болезни те же,

И только больше докторов.

И перестали ль в век наш новый,

Хотя и он довольно стар,

Друг другу люди строить ковы,

Чтобы верней нанесть удар?

И люди могут ли надежно

Своим день завтрашний считать,

От правды отличить, что ложно,

И злом добра не отравлять?

А уголовные палаты

Вложить в ножны закона меч?

От нот и грамот дипломаты

Чернил хоть капельку сберечь?

Нет! Так же часты приговоры,

Депешам так же счета нет:

И все же не уймутся воры,

И мира не дождется свет.

Как ты молвой ни возвеличен,

Блестящий и крылатый век!

Все так же слаб и ограничен

Тобой вскормленный человек.

Уйми свое высокомерье,

Не будь себе сам враг и льстец:

Надменность — то же суеверье,

А ты — скептический мудрец.

Как светоч твой нам ни сияет,

Как ты ни ускоряй свой бег,

Все та же ночь нас окружает,

Все тот же темный ждет ночлег.

Сентябрь 1841, 1848

Бастей

Что за бури прошли,

Что за чудо здесь было?

Море ль здесь перерыло

Лоно твердой земли?

Изверженье ли ада

Сей гранитный хаос?

На утесе — утес,

На громаде — громада!

Все здесь глушь, дичь и тень!

А у горных подножий

Тих и строен мир божий,

Улыбается день;

Льется Эльба, сияя,

Словно зеркальный путь,

Словно зыбкую ртуть

Полосой разливая.

Рек и жизнь, и краса —

По волнам лодок стая

Мчится, быстро мелькая,

Распустив паруса.

Вот громадой плавучей

Пропыхтел пароход.

Неба яхонтный свод

Закоптил дымной тучей;

Бархат пестрых лугов,

Храмы, замки, беседки

И зеленые сетки

Виноградных садов;

Жатвы свежее злато,

Колыхаясь, горит;

Все так чудно глядит,

Все так пышно, богато!

Там — в игривых лучах

Жизни блеск, скоротечность;

Здесь — суровая вечность

На гранитных столпах.

1853

«О Русский Бог!..»

О Русский Бог! Как встарь, Ты нам Заступник буди!

И погибающей России внемля крик,

Яви Ты миру вновь: и как ничтожны люди,

И как Единый Ты велик!

Осень 1854

Молитвенные думы

Пушкин сказал:

«Мы все учились понемногу,

Чему-нибудь и как-нибудь».

Мы также могли бы сказать:

Все молимся мы понемногу,

Кое-когда и кое-как.

(Из частного разговора)

Хотел бы до того дойти я, чтоб свободно,

И тайно про себя, и явно, всенародно,

Пред каждой церковью, прохожих не стыдясь,

Сняв шляпу и крестом трикратно осенясь,

Оказывал и я приверженность святыне.

Как делали отцы, как делают и ныне

В сердечной простоте смиренные сыны,

Все боле, с каждым днем, нам чуждой старины.

Обычай, искони сочувственный народу.

Он с крестным знаменем прошел огонь и воду,

Возрос и возмужал средь славы и тревог.

Им свято осенив семейный свой порог,

Им наша Русь слывет, в урок нам, Русь святая;

Им немощи свои и язвы прикрывая,

И грешный наш народ, хоть в искушеньях слаб,

Но помнит, что он сын Креста и Божий Раб,

Что Промысла к нему благоволеньем явным

В народах он слывет народом православным.

Но этим именем, прекраснейшим из всех,

Нас небо облекло, как в боевой доспех.

Чтоб нам не забывать, что средь житейской битвы

Оружье лучшее смиренье и молитвы.

Что следует и нам по скорбному пути

С благим Учителем свой тяжкий крест нести.

Не дай нам Бог во тьме и суете житейской

Зазнаться гордостью и спесью фарисейской,

Чтоб святостью своей, как бы другим в упрек,

Хвалиться, позабыв, что гордость есть порок.

Не в славу, не в почет народные скрижали

Родную нашу Русь святой именовали,

Но в назиданье нам, в ответственность, в завет;

Чтоб сберегали мы первоначальных лет

Страх Божий и любовь и чистый пламень веры,

Чтоб добрые дела и добрые примеры,

В их древней простоте завещанные нам,

Мы цельно передать смогли своим сынам;

Чтоб Божий мир для нас был школой изученья,

Чтоб не ленились мы на жатву просвещенья.

Чтоб сердцу не в ущерб и вере не в подрыв,

Наукою народ себя обогатив,

Шел доблестно вперед, судьбам своим послушно,

Не отрекаяся от предков малодушно.

Приличий светских долг желая соблюсти,

Ведь кланяемся мы знакомым по пути,

Будь выше нас они иль будь они нас ниже,

А Церковь разве нам не всех знакомых ближе?

Она встречает нас при входе нашем в мир,

В скорбь предлагает нам врачующий свой мир

И, с нами радуясь и радости и счастью,

Благословляет их своей духовной властью.

Когда над нами час ударит роковой,

Она нас с берега проводит на другой,

И в этот темный путь, где все нас разом бросит,

Одна ее звезда луч упованья вносит;

За нас и молится и поминает нас,

Когда уж на земле давно наш след угас,

Когда и в той среде, где мы сильны так были,

Уже другим звеном пробел наш заменили.

Нам Церковь, в жизнь и смерть, заботливая мать, —

А мы ленимся ей