Читать книгу "Красно-белый. Том 3 - Владислав Викторович Порошин"

и вкалывать до гробовой доски.

В финале «Кинг-Конга», на котором из-за дикого рёва гигантского животного я проснулся, вся прекрасная половина кинозала рыдала крокодильими слезами. И моя Тамара, кстати, тоже. И уже когда пошли титры, Николай Петрович, покряхтев, спросил:

— Ну и как же эту махину снимали? Кто объяснит старику?

Естественно народ как по команде повернулся в мою сторону. Ещё бы, я этот фильм посоветовал посмотреть, а инициатива всегда наказуема, теперь держи ответ.

— Комбинированные съёмки — это раз, — сказал я. — Куклу большого размера, которая лежит в конце сшили, так же как и плюшевого медведя обычных габаритов — это два. Отдельно там мелькает ладонь чудовища — это искусственная, механическая ладонь — это три. В остальном в шкуре животного бегал обычный актёр вокруг маленьких макетов — домов, деревьев и гор.

— А у меня другой вопрос, — поднял руку Юра Гаврилов. — Почему это кино не показывают в наших кинотеатрах? Там же ничего такого нет. Ни этого секса, ни этого насилия?

— Что ты на это ответишь, Никон? — Хитро прищурился «Дед».

— Вы меня спрашивает, как будто я вам «Армянское радио». — Я встал с места. — Но лично моя версия такая — если сейчас показать «Кинг-Конга», то на наше советское кино народ не пойдёт. Обрушится целая отрасль, которая приносит государству деньги.

— Хорошо, — завёлся Старостин. — А поему наши такое же не снимают? Например, нашли на Урале гигантского медведя и так далее.

— Это не наш метод, — пробурчал я, чем вызвал взрыв смеха. — И вообще давайте по номерам расходится, завтра же игра.

— Правильно, — кивнул «Дед» и скомандовал, — уважаемые сударыни, попрошу проследовать в автобус, который вас развезёт по домам. Потому что завтра игра.

— Скорее бы уже свою квартиру получить, — шепнула мне Тома.

* * *

В среду 1-го августа московский стадион «Локомотив» собрал 30 тысяч человек. Вывеска — сборная Москвы против сборной Украины, говорила сама за себя, хотя народ на трибунах упрямо твердил, что играю сегодня «Спартак» и киевское «Динамо». За обеими воротами на виражах собрались фанаты с красно-белыми шарфиками и уже за пять минут до стартового свитка до нашей раздевалки доносилось: «Московский „Спартак“! Та-та-та-та та-та!».

Мы же в это время по просьбе старшего тренера сели, закрыли глаза и каждый попытался мысленно представить нашу победу. Играть на ничью, которая была выгодна, ещё утром на общем голосовании решено было отвергнуть. «Выходим, крушим соперника и едем пить чешское пиво! Вот и вся тактика», — сказал Юра Гаврилов. Но легко сказать, да сложно сделать.

Поэтому на матч против лучших футболистов Украины «Дед», посоветовавшись со мной, со вторым тренером Фёдором Новиковым и ассистентом Герой Ярцевым, безжалостно перекроил состав. На ворота вернулся наш первый номер — Ринат Дасаев. В защите мы построили четверых футболистов в линию — Букиевского, Пригоду, Бубнова и Мирзояна. В опорной зоне остался всё тот же Вагиз Хидиятуллин. В полузащите справа налево вышли — Ярцев, Сидоров, Гаврилов и Шавло. В атаке единственным выдвинутым форвардом пришлось стать мне. Двух наших молодых звёздочек — Заварова и Черенкова старший тренер Старостин приберёг для второго периода.

— Пам пара-бара-бара парам-паам пам-пам-пам… — загремел над зелёным немного кочковатым газоном футбольный марш и две команды выбежали на обозрение переполненных трибун, которые тут же зашептались, спрашивая друг друга: «Где Черенков, Заваров и Родионов? И неужели „Дед“ совсем сошёл с ума, и сегодня будет играть на ничью?».

Что можно было им ответить? Что наша молодёжь так напахалась за прошедшие две игры, что сегодня их хватить максимум на один тайм. И что нашего молоденького форварда пока просто рано бросать против жестких и мощных украинских защитников. Так что Старостин как раз с ума пока не сошёл. Даже наоборот — Николаю Петровичу хватило извилин, чтобы всё грамотно просчитать.

— Мужики, главное контроль мяча, — напомнил я своим партнёрам перед стартовым свистком. — Украине нужна победа, поэтому они побегут в прессинг.

— Ты это уже сто раз сказал, — недовольно пробурчал Гаврилов. — Сделаем. На какие жертвы только не пойдёшь ради чешского пива, ха-ха!

«Весело, Гавриле, — подумал я. — А меня дрожь колотит, словно в лихорадке. Пока по мячу не пну, не отпустит. Ну, всё. Понеслась! Красно-белый самый первый!».

Футболисты гостей в желтых гетрах и футболках, а так же синих трусах разыграли мяч с центра и ломанулись на наши ворота. Я же позабыв, что сегодня не блуждающий форвард, кинулся помогать полузащите и сделал несколько бессмысленных рывков, так как соперник играл размашисто, переводя мяч с края на край длинными передачами. И лишь спустя полторы минуты, после паса Владимира Бессонова на ветерана Анатолия Конькова, мне удалось подкараулить неудачный приём киевского динамовца и завладеть футбольной магической сферой. И я мгновенно переадресовал мяч Гаврилову, а сам рванул в район центрального круга. Всё же в атаке должен же быть хоть кто-то.

Кстати, состав сборной Украины мне удалось угадать с точностью до человека. На воротах Дегтярёв, в защите — Лозинский, Балтача, Пьяных и Демьяненко. Полузащита — Дорошенко, Коньков, Бессонов. И тройка нападающих — Хапсалис, Юрчишин и Блохин. Леонида Буряка, человека который был способен дирижировать атаками сборной Украины, Лобановский придержал на скамейке запасных до поры до времени.

Странно — неужели Буряк полаялся с мэтром тренерского цеха? В такой игре, когда нужно всё отдать для победы, ведь на кону выход в финал Спартакиады, предпочесть Юрчишина из первой лиги основному футболисту сборной СССР — это очень необычно.

— Гаврила дай! — Гаркнул я, когда мои партнёры уже две минуты перекатывали мяч друг другу, выполняя предматчевую установку.

Юрия Васильевича два раз просить не надо. Гаврилов заметив, что украинские хлопцы почти всей командой переместились на нашу половину, так дал на свободный участок поля, что мяч, пролетев тридцать метров, заставил посоревноваться в скорости меня и трех защитников гостей. Надо ли говорить, что перед телекамерами, транслировавшими матч в прямом эфире я вжарил на самых высоких оборотах, на которые вообще был способен. Балтачу, Пьяных и Демьяненко я уделал на десять метров, уступая изначально метров семь. Но на этом я не остановился. Прокинув мяч ещё дальше, я заставил побегать кроме защитников и полузащиту в жёлтых футболках. А когда меня зажали около бокового флажка, я умудрился обыграть Владимира Пьяных и шибануть мяч обратно на свою половину поля Георгию Ярцеву. И с чувством выполненного долга, посеменив к себе, принялся напевать под нос стихи Владимира Высоцкого:

Ну вот, исчезла дрожь в руках,

Теперь — наверх!

Ну вот, сорвался в пропасть страх —

Навек, навек.

Для остановки нет причин —

Иду, скользя,