Читать книгу "Скверная - Екатерина Полянская"

даже не поверила! Но ладонь недвусмысленно сжалась. Черный взгляд гипнотизировал, утягивал в странную невесомость. Появилось тянущее чувство в голове и неприятный привкус во рту.

   Нахлынуло осознание происходящего.

   И гнев.

   Рука взметнулась и с силой приложилась к гладко выбритой щеке напарника. Не знаю, как ему, а для меня удар вышел болезненный.

   Холд отпрянул, потер расплывшееся на физиономии красное пятно, после чего резко развернулся и вышел.

   С досады хотелось скулить. Весь хрупкий прогресс в наших отношениях только что был уничтожен.

   Я поплакала, немного поубиралась и лишь через время решилась подняться наверх за каким-нибудь питьем. Мерзотный привкус со рта так никуда и не делся, будто мне взбрело в голову отведать недельной давности супа.

   Не то чтобы я его однажды пробовала.

   Но ассоциации сложились именно такие.

   – Сработались с Холдом? – оживилась при виде меня Ири.

   – Могло быть и хуже. – И не солгала, и лишних подробностей не раскрыла. – У нас здесь есть какой-нибудь чай?

   – Да был где-то…

   Поскольку сотрудникам часто приходилось задерживаться допоздна или дежурить, а из-за аномалий иногда становится прохладно, чай, кофе и простенькие перекусы организовывало Управление. Эллея раз в пару недель пополняла запасы, и всем было хорошо.

   – Не обращай на него внимания. У Холда и раньше был характер тяжелый, а после того, как он попал в аномалию и чуть не лишился дара, совсем испортился, – болтала рыженькая, наблюдая, как я засыпаю разноцветные травы в кружку. – Вернее, после того, как от него Нияти ушла.

   Вот это уже интересно.

   Я даже кипяток постаралась наливать как можно тише, чтобы не упустить ничего из важной информации.

   – Это его жена. Теперь уже бывшая, конечно, – продолжала Ири. – Кто бы мог подумать, у них была така-а-ая любовь. Я до смерти завидовала! А как у него начались проблемы, она хвостом вильнула и умотала в столицу, ко двору. Ходят слухи, заделалась там фавориткой принца.

   Холда тоже предали.

   Немного общего у нас есть.

   Что совершенно не повод хватать меня за разные места, но это я ему при встрече выскажу!

   – И давно это случилось? – спросила, якобы поддерживая разговор.

   – Ну… с полгода он у нас, – прикинула Ири и заварила и себе чай за компанию. – Месяца три назад документы о расторжении брака пришли. Прямо сюда, в Управление, представляешь?

   Подтекстом шло: как будто она хотела его дополнительно унизить.

   Не удивлюсь, если правда так.

   У предателей какая-то своя логика.

   Просветив меня насчет Холда, Ири принялась трещать о своем. О том, какое платье она присмотрела и как восхитительно оно будет смотреться на ней, когда Рен поведет ее поужинать. Конечно, ей бы хотелось получить приглашение на званый ужин в дом его семьи, но это вряд ли случится. Родовитому семейству она категорически не нравилась.

   Я слушала вполуха, внимание же зацепилось за Дюка Оштона, который как раз опрашивал какую-то женщину.

   – Нет, вы не понимаете, – нервничала та. - Моя сестрица ведет себя странно. Будто подменили ее! Дерзит, наряжается иначе, а вчера отказалась посидеть с племянниками, пока мы с мужем сходим в театр…

   – То есть, она перестала быть удобной? – правильно уловил суть оперативник.

   – Да она обожает моих детей! – возмутилась посетительница.

   – Ну… может, у нее завелась собственная личная жизнь?

   – Исключено! У этой замухрышки? - Женщина прикусила губу, очевидно, сообразив, что ляпнула что-то не то, и звенящим от якобы с трудом сдерживаемых слез голосом продолжила: – Вы не понимаете! Я страшно переживаю! И только магическая проверка позволит мне спать спокойно.

   Я закатила глаза. Ну и бред!

   Выразительный взгляд, посланный мне через стол Ири, говорил примерно о том же: мол, иногда и с такими вот заявлениями приходится иметь дело. По крайней мере, выслушивать.

   – К сожалению, магические проверки не назначают без весомой причины, – неумело изобразил сочувствие Оштон. – Нужно для начала преступление.

   – Но…

   – Прошу меня простить. – Он встал, намекая жалобщице, что пора и честь знать.

   – Я буду жаловаться вашему начальству! – не успокоилась та.

   – Проводить вас в его кабинет?

   Достопочтенная горожанка не угомонилась, пока не вывела из себя и шефа тоже. А он потом устроил разнос стажерам в приемной, что бы как-то фильтровали тех, кого пускают в отдел.

   Так до конца рабочего дня и дожили.

   Необходимость пересекать мост с каждым днем пугала меня все меньше. То есть, она по-настоящему пугала, но в голове угнездилась робкая мысль, что раз уж бурные воды не снесли массивную конструкцию все предыдущие разы, то и сегодня мост устоит. Почти точно.

   Кроме этого помогало наблюдать за вечерней суетой регьярдцев и прислушиваться к разговорам. Две молоденькие девушки щебетали о заезжем наследнике, группа мужчин обсуждала предстоящую на выходных охоту, старая нищенка гадала девушке в простом коричневом платье и уже наговорила ей чего-то такого, что та вся тряслась.

   Я почти проскользнула мимо…

   Но внезапно старуха оставила предыдущую жертву и вцепилась сухими пальцами в мой рукав. Неожиданно сильно. Я рванулась, но освободиться от хватки не смогла. Предыдущей «счастливицы» уже и след простыл. Вот только мрачного предсказания мне и не хватало! Интересно, если дать ей монетку, она нагадает что-то хорошее?

   – Что? - тем не менее, не слишком вежливо дернулась я. – Готовиться к слезам и страданиям?

   – Нет, отчего же. – В ворохе тряпок, в которые она куталась, не так-то легко было разобрать лицо, но отчего-то показалось, что старуха улыбается. – Я вижу счастье. Уже к этой зиме ты будешь с мужчиной.

   – Это невозможно. Да пустите же меня!

   – Еще как возможно, – проскрипела она. – Уже сейчас у тебя их двое. Но один дурной, не на свою судьбу смотрит. И ты смотри, не ошибись.

   Разжав пальцы, нищенка неожиданно ловко затерялась в толпе.

ГЛАВА 5

Осознание, что наступил выходной, обрушилось на мою бедную голову ближе к полудню следующего дня. Точнее, сначала нахлынула паника. Я проспала! Мне позволили проспать! Ну а потом уже, когда сделала парочку глубоких вдохов, вспомнила расписание.

   Терзать себя