Читать книгу "Цена империи. Чистилище - Влад Тарханов"

–Господа, вынужден с прискорбием сообщить, что Александр Александрович найден мертвым. Владимира Александровича, пребывавшего в курительной комнате, удалось достать, он был жив, но врачи не дают ему ни малейшего шанса. Неизвестна судьба Алексея Александровича, но на сей момент предполагают, что он находился в момент катастрофы в Зимнем, нам необходимо исходить из того, что он мертв. Обнаружены и останки Павла Александровича. Единственным выжившим из детей Александра Николаевича стал Сергей Александрович, полковник гвардии, который прибыл к дворцу с заметным опозданием, что сохранило ему жизнь, но он получил сильнейшую контузию, был вывезен от Зимнего и находится под наблюдением врачей. По их мнению, рассудок его императорского высочества помутился, и никаких гарантий выздоровления они не дают,– по-военному четко доложил генерал Гурко.

–Иногда Судьба сама спасает Россию. С одной стороны, Сергей Александрович сторонник жесткой линии борьбы с революционной заразой, с другой– он непоследователен, отличается неуравновешенным характером, а его наклонности свидетельствуют о том, что наследника престола мы можем и не дождаться, следовательно, кризис наследования просто будет на какое-то время перенесен. Следовало бы направить к нему комиссию врачей, которая могла бы информировать нас о состоянии его душевного здоровья и возможности исполнения им обязанностей государя.

Высказав столь смелую мысль и намекнув на гомосексуальные предпочтения великого князя, сенатор Протопопов откинулся на спинку кресла и осмотрел всех присутствующих. Если бы не было Гурко и Макова, он мог бы говорить и более откровенно, но сейчас достаточно было и того, что сказал.

–Господа!– голос Валуева был достаточно тихим, но при этом слова отдавали свинцом.– Ситуация в стране чрезвычайная! Фактически идет война! Мы не знаем, кто на нас напал, мы не знаем цели врага, но удар, нанесенный державе, заставляет нас идти на чрезвычайные же меры. Вы знаете, что по акту о престолонаследии императором должен стать Михаил, сын Александра Александровича, так как Георгий и Николай были в Зимнем, и, скорее всего, они погибли. Я считаю, что в такой ситуации устанавливать регентство– это преступление и еще большее ослабление государства. Мы должны исключить даже мысль о малолетнем императоре при регентском совете, иначе державе не устоять перед опасностью уничтожения!

В кабинете наступила тишина. Фактически глава комитета министров предлагал ни много ни мало, а преступить через «Акт о престолонаследии»[29] императора Павла Петровича, но ситуация… Самым гибким оказался ум министра внутренних дел. Лев Савич что-то поприкидывал мысленно, после чего высказался следующим образом:

–Но в таком случае наследницей престола можно считать Марию Александровну, как дочь покойного государя, а с нею у нас может нарисоваться и британский принц-консорт, которого королева Виктория может признать императором российским.

–А не жирно ли будет британской корове так Россию подчинить? Не кажется ли вам, господа, что именно целью восшествия на престол Альфреда хоть принцем-консортом, хоть тушкой, хоть чучелом и была причина происшедшего нападения на семью Романовых? Нашей британской партии, что кормится от милостей посольства, такой подарок более чем великолепен, они готовы признать императором даже дворнягу Тузика, ежели он будет тявкать по-английски! Вот только где окажется Россия и куда последуем мы: вСибирь или на плаху?– Что хорошо умел делать генерал-адъютант Тимашев, так это расставлять акценты. Он был всегда прямолинеен, не стеснялся в выражениях, что и повлекло немилость государя и отставку его с должности шефа жандармов. Но на своих бывших подчиненных влияние сей одареннейший человек, несомненно, имел. После его слов в кабинете опять повисло напряженное молчание.

Следующую идею подал, как ни странно, Протопопов, известный славянофил:

–Господа! А если посмотреть на ситуацию со стороны лествичного права?

Это идея господам сразу же пришлась по душе. Во всяком случае, Валуеву, который к этому и подводил разговор. Опять в разговор вступил Маков:

–Тут, господа, ситуация намного проще: всего два претендента в живых, Николай Николаевич и Михаил Николаевич. Константин Николаевич находился во дворце, погиб, его рано утром опознали среди мертвых тел. Николай Николаевич на данный момент недееспособен: он прооперирован по поводу рака, находится в тяжелом состоянии, и нет никакой известности, сумеет ли поправиться. Остается Михаил Николаевич.

За что Валуев «любил» министра внутренних дел, так за то, что тот четко умел улавливать веяния времени и действовать в соответствии с мнением «подавляющего большинства». Вот не подводил разговор Петр Алексеевич к личности Михаила Николаевича, а Лев Савич всё почувствовал и озвучил. Боится потерять расположение покровителей. Это правильная позиция! Посмотрим, что скажут окружающие.

–Господа! В ситуации войны нам нужен государь-воин. Михаил Николаевич показал себя во время происшествия в Зимнем дворце с самой достойной стороны: несмотря на контузию, остался на боевом посту, руководил оказанием помощи пострадавшим и спасательными работами во дворце, и только сильнейшее нервное напряжение вынудило его покинуть место трагедии. Он проявил себя во время всех военных кампаний нашего государства, имеет опыт государственного правления. Кому же, как не ему встать во главе Отчизны в столь страшный момент?– Голос генерала Гурко звучал громко и четко. В любом случае, он высказал то, ради чего тут собрались представители консервативных и контрреформаторских сил Российской империи.

Михаил Николаевич был известен как сторонник жесткого курса и противник либеральных преобразований. Назначение его главой Государственного совета было вынужденным компромиссом государя, который не сворачивал либеральных преобразований, но должен был соглашаться на спорные (по его мнению) фигуры, не зная, на кого ему опереться. Ходили слухи, что Александр Николаевич присматривался к фигуре харьковского генерал-губернатора Лорис-Меликова, но это сейчас уже не играло никакой роли.