Читать книгу "О началах, истоках, достоинствах, делах рыцарских и внутренних славного народа литовского, жмудского и русского, доселе никогда никем не исследованная и не описанная, по вдохновению божьему и опыту собственному. Часть 2 - Мацей Стрыйковский"

ласке, как его Казимир в ласку принял и обещал ему отчизну его вернуть. А когда Казимир приехал в Вильно и овладел Великим княжеством Литовским, Русским, Жмудским, Волынским и Подляшским, то в то время был еще старостой от Зыгмунта дрогицким и мельницким Юрий Насут либо Насута. Тот, как только услышал, что Казимир возведен на Великое княжество Литовское, а Михайло, сын Зигмунтов, удрал в Мазовше, то сразу же с замками Дрогичином и Мельником [273] Подляшье, к Михайлу, Зигмунтовому сыну, в Мазовше[100] [подался]. Также и господ туда литовских немало наговорил с собой. Когда Казимир с господами советными (панами радными) литовскими услыхал об этом, то в это же время отправил с войском Яна Гаштолта, которому при возведении на княжество Казимира поручили, дабы у него был регентом-ключником, так как тот еще был молод в то время. Так Гаштолт, притянувшись под замки вышеупомянутые подляшские и все их добыв, в княжество Литовское, как и прежде, вернул. Юрий Насут удрал в Мазовше, так как был родом мазовшанин. И приехал Гаштолт с большим триумфом великого князя Казимира и после приезда его Довгерд, воевода виленский, делал доклад Казимиру об убийстве Зигмунта, якобыне должен был быть в этом деле заодно с Лелюсом, воеводой троцким. И подстрекал Довгерд против Лелюса, что недостоен тот в совете сидеть, так как на замке троцком, в воеводстве его, и, легко по наговору его был князь Зыгмунт убит, и этот Довгерд был силен в дружбе человеческой и немало имел обязанных своих в совете, с помощью которых Казимир у Лелюса воеводство троцкое отнял, и Яну Гаштолту дал. Так этолетописец свидетельствует.

Но Длугош, Кромер, lib. 21, и Меховиус, lib. 4, fоl. 303, иначе пишут: И Казимир, брат королевский, услышав об убийстве Зыгмунта, сразу же со множеством господ Малой Польши и с князьями мазовецкими, Kазимиром и Болеславом[101], взяв из казны королевской деньги, с красивой свитой в числе двух тысяч конных с копьями (как Меховский.. пишет) на губернаторство в Литву ехал. Но как только в Вильно [273v] приехал, сразу же господа и все сословия Великого княжества Литовского великим князем, и не губернатором (как известно, брезгали издавна бернатами) обозвали и в костеле св. Станислава на замке виленском согласно обычаю на престол шапкой княжеской короновали, с мечом возводя. Tе dеum Lаudаmus пели, и, чтобы языку выучился, литовских переводчиков ему дали. Но напрасно поляки защищали, приводя о нарушении соглашения с Польшей, вопреки воле короля Владислава, который, отъезжая в Венгрию, лишь в губернацию княжество Литовское поручил брату Казимиру. Но более у господ литовских весомой была тревога и боязнь, в то время после убитого Зыгмунта существующая, ибо опасались, что если бы Казимир только должен был быть наместником Великого княжества Литовского, то сразу же бы князь Михайло, Зигмунтов сын, при поддержке Жмуди, которая при нем мощно стояла, и при доброжелательности других сторон престол княжества взял и овладел им, и за смерть отцовскую им отомстил. Так как уже и на Руси новые склоки и распри появлялись.

О склоках смоленских

В Смоленске вскоре после пасхи среду народ весь, купцы и ремесленники, взбунтовались. Услышали о смерти Зигмунтовой, и, желая Андрея Саковича[102], наместника Гаштолта, с поста воеводы выбросить, замок вооруженно штурмовали, но Андей Сакович с боярами смоленскими [274] и со двором своим, сев на коня, с копиями и встретились с народом перед костелом св. Бориса в замке, где большое число людей черных копиями поубивали и победили.

Боясь, дабы большая толпа не прибежала, в эту же ночь Андрей со всеми боярами смоленскими из замка выехал и была распря большая в Смоленске. Так что Смоляне, взяли в плен Петрика, маршала смоленского, и утопили в Днепре, и избрали себе воеводой смоленским князя Андрея Димитровича Дорогобуского. И бояре смоленские, не желая быть послушными князю Дорогобускому, ехали к князю великому Казимиру, жалуясь на люд простой, что они без воли их воевод, себе избрали.

Люд простой, услышав это и боясь Казимира, искал себе лучшую защиту. Избрал он себе хозяином князя Юрия Лингвеневича Мстиславского, который был в тюрьме у Зигмунта. Этот, приехав в Смоленск, бояр едва не всех приказал казнить, и других в тюрьму прибрал и имения у них отнял и отдал их своим боярам, выйдя из послушания Казимира и литовского.

А Kазимир, будучи очень скорбным, послал господ охотных литовких с войсками под Смоленск, которые под Смоленском стояли три недели, но замка не могли добыть. Монастыри и здания города смоленского пожгли и людей [274v] много в неволю взяли, а других по обычаю неприятельскому били и секли. А потом князь великий Казимир в эту же осень потянулся сам с войском литовским к Смоленску и замок с городом мощью взял. После чего князь Юрий Лингвеневич удрал в Новогрод Великий, а Казимир, дав воеводство смоленское Андрею Саковичу, сам вернулся назад на престол свой, в Вильно. Затем князь Юрий Лингвеневич, будучи в Новогроде, осмотрелся, что плохо поступил и Kазимира разгневал, забыв его услуги, что ему отчизну вернул, которую у него, Юрия Лингвеневича, Зигмунт отобрал. Послал к Яну Гаштолту, куму своему, прося его, дабы ему гнев у Казимира погасил. А Ян Гаштолт, наговорив все господ совета литовского просил Казимира за ним, который по просьбе Гаштолта, и на причину других господ совета князю Юрию Лингвеневичу гнев отпустил и вернул ему же отчизну его, Мстиславль.

О распре жмудской

И потом пришла новость к Казимиру, что ему Жмудь служить не хочет и из власти княжества Литовского выбивается, ожидая Михайла, сына Зыгмунта. Как и чиновников Кежгала, старосты жмудского, выгнали и сделали себе старостой повинного контовтового Довмонта, так как Довмонт был родом жмудин, из рода этого Довмонта, князя литовского, от которого князья Сверские идут. [275]

А Казимир, будучи печалью взволнованным, собрав войска все: литовские, русские, и подляшские, потянулся на Жмудь и встал у Ковна. Жмудь тоже, собрав войска свои, встала лагерем на границе жмудской, над рекой Невежей, желая битву дать Казимиру. Лишь потом Ян Гаштолт говорил Казимиру, говоря, что тебе не годится войну вести с подданными своими, ибо если они тебя победят, с неславой своей будешь и, если ты их победишь, то все равно от плохой славы господ пограничных не уйдешь, что своих подданных победил.

Но сделай так: пошли на староство Контовта, так как его послушный в Жмуди за избранием