Читать книгу "Ивановы. Фамильная магия - Елена Михайловна Аксенова"

но снова села на место. Я поцеловал ее в лоб, искренне жалея ее и своего ребенка.

– Может, ты хочешь чая? Или твоих любимых пюрешек?

– С яблоком, – промурчала Вероника, легонько трогая мой локоть.

На кухне было пусто и светло, пахло осенней гнилью. Я достал самую красивую тарелку и внимательно посмотрел на свое отражение в шкафчике. Был ли хоть когда-то этот человек хорошим? Теперь мне сложно было ответить на данный вопрос.

Порошок вписался как нельзя кстати, я даже и не думал, что все так легко провернуть. С особой нежностью я кормил свою беременную жену отравой. Кажется, я впервые предавал осознанно. И это чувство… Это ощущение зла не в общем понятии, а в себе самом, в глубинах своей сути… Это было нечто особенное и совершенно незнакомое.

Не дождавшись рассвета, зелье подействовало. Вероника проснулась в холодном поту и жалобно запищала. Я собрал все свое актерское мастерство, повез ее в больницу.

Как в лучших фильмах, я громко расхаживал по коридорам, бросал на двери обеспокоенный взгляд, что-то мямлил, ничего не пил и громко выдыхал через нос.

Через час стало понятно, что отцом я не стану. Все прошло легко для Вероники, по крайней мере физически. Она была утомлена, но никаких причин для беспокойства за ее здоровье не осталось. Нас попросили поберечься и отправили домой.

Всю дорогу назад я гладил ее по волосам и просил не беспокоится. Я лгал, что у нас будет очень много детей, прекрасных розовощеких карапузов с яркими рыжими кудрями. Мне было спокойно и хорошо.

Год спустя

Каждый из нас несет ответственность за свои действия. Расплата, рано или поздно, дышит в спину каждому. Моя уже переступала с ноги на ногу в ожидании и предвкушении.

Вероника переменилась после выкидыша. Она больше не пыталась делать вид, что мы супруги, подолгу смотрела в одну точку и часто плакала. Я не задавал вопросов, потому что с детства не любил конфликты. Куда приятнее делать вид, что ничего ужасного не происходит.

И так было до приезда Тео. Молодой человек, которого я считал убитым, открыл двери нашего дома с беззаботной улыбкой. Тогда и начала просыпаться та старая ревность, о которой я практически забыл. Гонимый тоской, я погрузился в рецензии на книги и роман с одной из служанок. Но моя жена все еще оставалась частью моей жизни и в глубине души ее сломленное состояние мне нравилось. Наверное, так я мстил ей за все случившееся ранее.

Тео возмужал, а его темные глаза поблескивали новыми искорками. При виде меня он уверенно подал руку, я пожал ее без промедлений. Мы были озлоблены и раздражены, что мог почувствовать любой присутствующий. Но Вероника только улыбнулась и, взяв под руку своего любовника, скрылась в тени деревьев.

Дни пестрили осенней прохладой, поэтому я не работал на веранде, отдавая предпочтение кабинету. Виктор Иванов не приезжал к нам уже несколько месяцев, другие родственники тоже. Я остался хозяином положения, но даже этот, казалось бы, прекрасный расклад не удовлетворял моих потребностей. Я сам не знал, почему, но все мое нутро бунтовало, я жаждал новых высот.

В один из самых дождливых дней, когда я закончил рецензию и попивал кофе, рассуждая о трупе в лесу из прошлого, Тео вошел в зал и с вызовом бросился на диван. Я сделал вид, что слишком увлечен ноутбуком и промолчал. Но напряжение, нависающее в воздухе, все сильнее давило на меня сверху.

– Она хочет развестись.

Нехотя я убрал ноутбук и внимательно посмотрел на своего оппонента. Раньше я не замечал, насколько он молод и глуп. Однозначно, чувства лишают человека рациональности.

– Я не стану спрашивать, почему ты мне об этом говоришь. Я просто попрошу не лезть туда, где тебе не место.

– Это мое место, – он нахмурил свои хорошо очерченные брови, – Я ее люблю, а она любит меня. А ты в этой истории лишний.

Всего мгновение я рассматривал его совсем мальчишеское лицо и не по годам уверенную улыбку. Да, он определенно был слишком молод для настоящих интриг и свершений.

– Послушай, это все очень мило, правда. Но я не настроен на выяснение отношений вообще. Если тебе хочется с кем-то поскандалить, выбери кого-то твоего уровня.

Я встал, но Вероника, свисающая с лестницы, изменила мои планы. Она смотрела с прежней дерзостью, которую я считал утратившейся. Наверное, возобновившейся роман встряхнул ее.

– Так значит, ты хочешь развода, – она кивнула. – Тео, ты же в курсе про ее сумасшествие? Знаешь, откуда я ее забрал.

– Мне насрать.

– Очень зря, – от его вульгарности во мне прибавилось надменности. – Потому что это расскажет тебе многое. Но, впрочем, я оставлю тебе возможность самому во всем разобраться. Начинай процесс, дорогая. Брак с тобой давно перестал приносить мне хоть какую-то пользу.

Я поднялся наверх, благодаря себя за такую невероятную сдержанность. Вряд ли есть человек, способный похвастаться таким самообладанием. Внутри меня пылал огонь, заставляющий сердце рваться от ударов и я дышал, я воскрес. Ярость от их игры разлилась по венам, мельком проносились картинки из леса. Я кого-то убил. Но если Тео был здесь и был жив, то кто умер там, в лесу?

Чтобы не выдать себя, я спустился к ужину, шутил, пил вино. Моя жена и ее любовник казались ошарашенными таким безразличием. Конечно, все надеялись на сцену, все хотели драмы.

Ночью я уже был готов. Вероника спала с Тео в комнате для гостей, я пробрался туда с кухонным ножом и на мгновение замер. В лунном свете их позы казались почти ангельскими, но ведь я знал про то, что они согрешили. Может, Бог их и простит, но я – нет.

Одним взмахом я проткнул шею Тео, отчего целый фонтан крови хлынул на белые подушки. Он захрипел, но эффект неожиданности дал мне слишком много преимуществ.

Веронику я проткнул между грудей. Один раз, следом еще, и еще, и еще. Она открыла свои яркие глаза, но лужи крови были так привлекательны, что я не мог отвести от них внимания.

А еще важнее – чувство всесилия. Я ощущал власть, неизвестную мне до этого момента. Я ощущал покой.

Новая династия

Вы спросите, как мне удалось выкрутиться? Легко!

Телесериалы и книги внушают нам, что любой злодей на половину гений, иначе никак не спрятаться от полиции. Но правда такова, что в органах осталось так мало стоящих специалистов (как и везде), что обдурить их сможет самый