Читать книгу "Ледяной рыбак - Тата Олейник"

под полосатыми тентами. Продавцы в них дергались, шуршали, призывно размахивая соломенными руками, но, на удивление, молчали. Подойдя поближе, я понял причину: в соломенный рот торговца был засунут большой пучок зеленой травы, а чтобы кляп не выпал, вокруг головы была туго завязана грязная тряпочка жгутом.

— Это наш староста каждое утро каждого обходит, очень уж не любит, как они вопят, — сказал мальчонка лет десяти, отиравшийся у палатки. — Его изба вон стоит, ты туда иди, он всем задания дает.

— Спасибо.

— Спасибо в похлебку не положишь, — дай грошик, дяденька.

Я дал. Одни грошом меньше — одним больше, какая разница. Прошелся по рядам, разбираться с продаваемым было не к спеху, а вот скупка меня сейчас очень интересовала. Траву скупал уже четвертый торговец в ряду. Траву он покупал пучками, за десять ромашек — 5 грошей согласно прейскуранту. В ту же цену — подорожник. По 6 грошей оценивались пастушья сумка и зверобой, а вот за пучок дикой мяты или лютика лекарственного уже можно было разжиться 10 грошами. Что же, навыком травника, пожалуй, можно будет прокормиться. Плохо, но можно.

Прежде, чем знакомиться со старостой, пошел искать почту. Приметные белые крылышки и полосатый столб мелькнули с противоположной стороны площади, и вскоре я уже держал в руках два конверта. Один — от юриста Lesto. Второй — от некоего Ха Ха Митра.

Юрист спешил уведомить меня, что для встречи с родителями мне надлежит прибыть в село Разбориха (область Новоселы провинции Радомеж) согласно договоренности с вышеуказанными родителями. Мне желали приятной игры и напоминали, что официальное представительство Lesto имеется в центральном городе любой провинции, в случае же возникновения сложностей юридического характера я могу направлять запросы по данному адресу.

Ха Ха Митра писал

«Никитка, я тут, с мамой связался, когда встречу ее — жди нас в некой Разборихе. Целую. Люблю. Папа.»

Папе я ответил, что уже жду их в Разборихе. Тоже хотел написать "люблю", но это было как — то слюняво. Маме бы написал, а папа у нас не особо по сантиментам, это он тут слабину дал. Написал "скучаю" — и так все понятно.

Мужику из Lesto отвечать не стал, четыре гроша я найду куда потратить без официальной переписки.

Глава 9

Одноногий бородач ловил рыбу, сидя на широком чурбаке. Поплавок из белого куриного перышка, воткнутого в иссохшую щепку, подпрыгивал на мелкой ряби. На мостках стояло и ведро с уловом — деревянные стенки были мокры от просачивающейся воды, внутри ведра кружили три мелкие рыбешки.

Бородач уже ответил мне «ага» на «добрый день» и «угу» на «клюет?». Видимо, разговорчивость не входила в число его добродетелей. Я сидел на мостках и смотрел на мерный бег перышка на месте. Пахло тиной, рыбой и дымом от трубки бородача.

«Срджа. Рыбак.»

— Окунь пошел, — соизволил разомкнуть уста Срджа. — А у меня только тесто. Надо было червей взять.

— Вам принести червяков?

— Десяточек бы пожирнее не помешал.

Ура, еще один квест! Пусть таблички, официально закрепляющей наши квестовые отношения, и не появилось, но, проведя полдня в Разборихе, я уже понимал, что тут куча всего происходит постепенно, не сразу и кое-как.

Староста, например, не поручал мне принести ему кваса из харчевни, просто, зевнув, пожаловался на жару, добавив «кваску бы!» — но я мигом метнулся в харчевню, купил кружку кваса (минус 10 грошей, кружку непременно вернуть), и вот, пожалуйста, 10 очков на седьмой уровень. Волчьи хвосты, кстати, согласно объявлению, болтающемуся на двери старостовой избы, принимались им тоже по 10 грошей «согласно закону области, каковая от нашествия этих тварей страдает». Я свой хвост поначалу приберег. Но потом пошлялся по деревне, убедился, что местные жители смотрят на меня, как на пустое место, разговаривать не желают и чуть ли не плюются при моем появлении — решил все же раскрутить старосту на общение, чем хвост не повод?

Кроме денежной награды хвост принес единицу репутации с Разборихой, на личной панели появилась строка репутаций, согласно которой жители относятся ко мне с презрением.

Покопавшись в ее настройках, узнал, что мне требуется потерять еще 500 очков репутации с Разборихой до «вражды», либо набрать 10 для «равнодушия». Странно, за что они меня так презирают, что я им сделал?

Глаза раскрыла дородная селянка, стирающая белье на тех мостках, что ближе к харчевне — когда я предложил ей поднести тяжелую корзину с бельем, она вцепилась в ручки корзины так, словно та было набита золотом.

— Кыш, оборванец! Ходят тут, грязные, вонючие, тянут, что ни попадя. Погнать бы вас плетьми из села!

Ясно. Моя рваная одежда их расстраивает. И все прочее.

Мыться в озере было холодно, пальцы на ногах скрючились от ледяных струй по дну, мыла не было, и уж совсем не получилось хоть как-то расчесать пальцами копну намертво спутавшихся рыжих кудрей с обильно застрявшими в них еловыми иглами и соломой. Почему я не оставил себя лысым?! Рубаху и штаны прополоскал и высушил на ветках ивы, но чище они от этого, по-моему, не стали, только дыры расползлись еще больше. Пришлось опять влезать в робу рекрута.

Посмотрел репутацию. Оранжевый цвет сменился серым. Равнодушие. Вот так завоевывают людские сердца!

Квеста, кроме кваса для старосты, удалось взять три. Загнать в сарай куриц (пришлось побегать, курицы тут шустрые, хорошо, хозяйка руководила процессом, причем со стратегией и тактикой у нее было все роскошно, ее бы в любой генштаб с охотой взяли). Найти молоток и гвозди для мужика, чинящего крышу, и передать ему инструмент, забравшись на крышу по хлипкой лесенке. Кроме того удалось помочь маленькой девочке и вернуть ей сидевшего на огромной старой иве котенка. Минут двадцать пыхтел, прежде чем сумел, перебираясь с ветки на ветку, добраться до серого комка, примостившегося на конце самой тонкой ветки и глядящего на меня ехидными желтыми глазами. Вознагражден за эти свершения я был пригоршней гвоздей, пятью паршивыми пирожками и букетом ромашек от котячьей владелицы А, ну еще параметр «альпинизм» появился, плюс копейки опыта насыпались. Все, больше Разбориха со мной дел иметь не хотела.

Расценки в харчевне были зверские, а меню — печальным. Крапивные щи, хлеб, квас — пятьдесят грошей. Щи радовали богатым вкусом вареной мешковины. Небось, итальянцам каким-нибудь в стартовой локации дают пиццу и вино. Хорошо быть итальянцем.

Узнав, что за ночлег при харчевне («на сеновале можешь дрыхнуть!») нужно будет выложить еще пятьдесят грошей, понял, что пришло время энергичного травосбора.

Ромашки встречались