Читать книгу "Готы и славяне. На пути к государственности III-IVвв - Андрей Федосов"

Одним из важнейших событий в отечественной науке о готах стал перевод Е.Ч. Скржинской на русский язык «Гетики» Иордана и комментарии к ней (впервые опубликован в 1960 г.). Она признавала существование «державы Германариха», которую считала союзом племен под руководством короля из рода Амалов. По ее мнению, Германарих действительно покорил перечисленные в «Гетике» племена, однако их подчинение ему не было прочным. Готы, по Скржинской, были малочисленны и составляли, скорее всего, только верхушку племенного союза. Она также высказала гипотезу, что «северный список народов» был не чем иным, как отражением торгового пути из Прибалтики к Черному морю, на протяжении которого жили указанные Иорданом народы.

Заметный вклад в изучение готской проблематики внес М.Ю. Брайчевский. Он отрицал полиэтничность черняховской культуры, считая ее исключительно славянской, и датировал ее II–VII вв. Он также не признавал присутствия готов среди населения черняховской культуры, а затем разработал теорию «антского царства»[147].

Схожей позиции придерживался Г.Б. Федоров, который считал, что черняховская культура возникла еще до появления готов в Северном Причерноморье. При этом он считал, что готские племена не сыграли никакой роли в ее сложении. Наличие же характерных для вельбаркской культуры трупоположений он объяснял сарматским влиянием.

По мнению П.Н. Третьякова, готы стояли на более низкой ступени развития, чем местные, северопричерноморские, племена, в основном скифо-сарматские. Он считал, что готы постепенно утратили свою материальную культуру, но при этом сохранили военное превосходство над коренными народами. Он также признавал существование мощного государства во главе с готами. П.Н. Третьяков утверждал, что черняховская культура имела характерные черты римской периферии, так как она являлась продуктом римских ремесла и торговли. Он полагал, что культура уже существовала к моменту появления готов в Северном Причерноморье, но настаивал на ее полиэтничности. Черняховское население он считал «несложившейся народностью», этногенез которой был прерван вторжением гуннов[148].

Б.А. Рыбаков не доверял сообщениям Иордана о размерах «державы Германариха», полагая, что готы заселили лишь неширокую прибрежную зону в Причерноморье и Приазовье. В черняховской культуре Рыбаков выделил две зоны: северную лесостепную и южную прибрежную. Первая, по его мнению, была прародиной славян, и только вторую, по его мнению, можно связывать с готами-гревтунгами. В росомонах же он усматривал ядро будущей древнерусской народности[149].

В.В. Седов был одним из главных сторонников теории полиэтничности черняховской культуры. Он признавал существование «державы Германариха», которой подчинились окрестные народы, которые поставляли Германариху воинов. Седов считал, что не существует никаких оснований отождествлять черняховскую культуру и «державу Германариха», поскольку черняховская культура продукт развития провинциально римской торгово-ремесленной деятельности. Он выделял два центра сосредоточения германских элементов – в междуречье нижнего Дуная и Днестра (тервинги) и в Нижнем Поднепровье (гревтунги)[150]. Кроме того, он одним из первых стал выделять «субстратные элементы» черняховской культуры, особенно акцентируя внимание на иранском элементе. В последних работах он выдвинул гипотезу, согласно которой антами было создано аналогичное готской «державе» предгосударственное образование, которое он относил, на наш взгляд абсолютно безосновательно, к раннему государству[151].

Одним из наиболее известных и авторитетных отечественных исследователей готского вопроса был М.Б. Щукин. Он достаточно убедительно показал, что переселение готов было медленным процессом, причем было две волны готских переселенцев – брест-тришинская (конец II – середина III в.) и дытыничская (вторая половина III – начало IV в.). Он был сторонником идеи полиэтничности черняховской культуры, хотя и признавал важную роль вельбаркского (готского) элемента в ее формировании. Он также постарался дать археологические критерии, позволяющие отличить черняховскую культуру от других. М.Б. Щукин соглашался с мнением других ученых, что на территории черняховской культуры шел процесс формирования новой народности, прерванный гуннским нашествием. В «списке северных народов» он усмотрел попытку Германариха получить контроль над Балто-Волжским торговым путем[152].

Таким образом, во второй половине XX в. наблюдается всплеск интереса отечественных исследователей к готам и северопричерноморскому этапу их истории, вследствие огромного количества нового археологического материала, а также появившемуся переводу «Гетики». Ожесточенные споры возникли вокруг этнической принадлежности основателей и носителей черняховской культуры, в результате которых была выдвинута компромиссная теория полиэтничности этой культуры. Не затихают дискуссии о роли и влиянии готов на историю славян. Вопрос же о «державе Германариха» решался достаточно единодушно: в ней видели в лучшем случае более или менее крупный союз племен, но никак не могучую державу, как многие западные исследователи.

Изменения в общественно-политической жизни СССР и России в конце XX – начале XXI в. обусловили появление новых концепций в истории вообще и в решении готской проблемы в частности. Поэтому актуальными становятся вопросы, связанные с определением уровня развития готской государственности в Северном Причерноморье.

Так, В.П. Будановой принадлежит первая в советской науке монография, целиком посвященная готской проблеме. Исследовательница считает, что миграции готов в Северное Причерноморье носили в основном мирный характер, конфликты, если и возникали, носили локальный характер. «Державу Германариха» она считает непрочным образованием из-за отсутствия внутреннего единства[153].

Филолог-германист Н.А. Ганина посвятила свою докторскую диссертацию проблеме готских языковых реликтов. По ее мнению, носители черняховской культуры были грамотны, говорили на латыни, по-гречески и владели старшим футтарком. Она также реконструировала готскую форму имени Германарих как Ermanariks, что в переводе означает «великий, могучий король». Это указывает на то, что «Германарих» – это скорее титул или прозвище, а не личное имя[154].