Читать книгу "Воробышек - Олли Ро"

- Это значит, что я не смогу никуда с тобой поехать, пока не заберу у папы паспорт?! – вселенский ужас плескался в серых омутах.

Трагедия века, твою мать!

- Не переживай, Женева, я что-нибудь придумаю. Скажем, что ты его потеряла, и сделаем новый. Все, как ты хотела. С чистыми страницами. И представим, что у тебя это все в первый раз.

Слезы на глазах у девушки мгновенно высохли, а я поймал себя на мысли, что не верю в ее маленькое дебильное представление. Переиграла птичка. Не так она тупа, какой хочет казаться. На мой взгляд, это очевидно.

Отец забрал у меня папку и бросил ее в верхний ящик стола. Видимо, прятать в сейф обнародованный документ, необходимость отпала. А может, просто поленился вновь открывать кодовый замок.

- Это все ваши секреты? – Вениамин Аркадьевич вновь вернул деловой серьезный тон и внимательно разглядывал нас, словно провинившихся детей.

На деле мы ими и были. Провинившимися детьми.

- Да – чересчур быстро и звонко ответила Женева.

- НЕТ, - твердо опроверг я.

- Ну что ж, я слушаю, - резюмировал отец.

Глава 14.

И вновь прежде, чем я открыл рот, в дверь настойчиво постучали.

- Да! – раздраженно рявкнул отец.

В проходе появилась встревоженная Римма Семеновна. Старушка недоуменно разглядывала присутствующих и заметно нервничала.

- Вениамин Аркадиевич, там Коротковы пришли… Пять минут уж сидят… Некрасиво как-то… гости вроде как…

Отец вздохнул и хлопнул ладонями по своим ногам.

- Женева, переоденься и выходи к гостям. Римма Семеновна, предложите Ивану Гордеевичу чай с лимоном и передайте, что мы будем через пару минут.

Ева бросила на меня мимолетный взгляд, но я все же уловил в нем негодование. Вслед за Риммой Семеновной отцовская невеста покинула кабинет.

- Егор, давай сразу к делу. Фактами. Без домыслов и предположений. Времени, сам видишь, в обрез.

- Я спал с Женевой, - выпалил, как на духу, и ощутил, как ровно на секунду перестало биться мое сердце, а потом пустилось вскачь, разгоняя по венам кровь.

- Что, прости?

- Там, в Шарм-эль-Шейхе… мы переспали, - сказал еще быстрее, боясь, что он подумает, что секс у нас был уже в этом доме. - Я был у нее первым, - ляпнул прежде, чем подумал.

Отец глядел на меня немигающим взглядом, лицо его вытянулось и… короче, таким охреневшим его еще никто никогда не видел, уверен.

Я не знал, что будет после моего признания. Абсолютная неизвестность. И все-таки почувствовал невероятное облегчение. Сбросил огромный камень, давивший на грудь, душивший своей неподъемной тяжестью.

- Пап, я просто не мог больше молчать… Может, и не стоило тебе говорить, но я чувствовал, что совершаю предательство.

- Мда… Удивил ты меня, сын…

- Прости, что не сказал сразу.

- А сейчас? Сейчас что между вами?

- Что? Нет, пап. Ты что! Ничего! Между нами ничего нет и быть не может, честное слово. Просто эта тайна… не знаю… я спать спокойно не мог.

- Хорошо. Пойдем, гости ждут.

- Ты выгонишь ее?

- А надо?

- Только если ты сам этого хочешь.

- Я подумаю, сын. Мне сложно сейчас что-либо решить.

Отец направился прямиком во двор, где ожидали приглашенные на шашлык соседи. Мне же срочно требовался стакан холодной воды и минута уединения. Войдя в кухню, я едва не сбил Еву, держащую тарелку с вымытой клубникой.

Отступил, сделав пару шагов назад и пропустил даму вперед. Женева прошла мимо, не поднимая глаз, затем остановилась и также, не оборачиваясь, тихо спросила.

- Ты рассказал?

- Да, - ответил я, и ее плечи обреченно опустились.

Почему-то от этого мимолетного движения защемило в сердце.

Наблюдая, как удаляется тонкая фигурка в сторону выхода, я мысленно убеждал себя, что все сделал правильно.

В любом случае, негоже начинать семейную жизнь с обмана.

Ведь так же?

Да?

Вечер протекал в дружественной атмосфере. Коротковы много шутили, делали комплименты Женеве, поздравляли отца с тем, какую прекрасную молодую невесту он себе отхватил.

Отец в своей обычной манере был сдержан, но я нет-нет да и замечал его внимательный прищуренный взгляд, направленный на Еву, лицо же его при этом не выражало каких-либо неприятных эмоций. Я понимал, что мой ошарашенный подполковник пытается примириться с обрушившимися на него новостями, но уже сейчас отдавал себе отчет в том, что никуда отсюда Женева не денется.

Просто чувствовал это.

Сама же Ева, хоть и приветливо улыбалась, по большей части отмалчивалась или ляпала что-то невпопад. Это даже выглядело бы милым, если бы не напряженные плечи и вытянутая колом спина, хотя для человека со стороны вполне могло показаться, что она просто скромна и смущается от пристального снимания.

Ее вид бедной несчастной овечки меня начал откровенно раздражать. Каждый раз, когда отец приобнимал ее за плечи, целомудренно целовал в висок или нежно брал за руку, мне казалось, я ощущал, как встают дыбом ее волосы. Ева словно замирала и переставала дышать.

Тоже мне, блядь, жертва.

Ты же трахаешься с ним! Устроишь ему примирительную ночь, и заживете лучше прежнего!

В какой-то момент я просто не выдержал, и пока отец ходил за дровами, Иван Гордеевич отлучился по нужде, а Макс галантно помогал Римме Семеновне относить в дом грязную посуду, взорвался.

- Хватит жаться, как бездомная дворняжка! – рявкнул на Еву, схватив ее за тонкое запястье, - Ничего он тебе не сделает! Мне же не сделал.

Она внимательно посмотрела на мои пальцы, крепко сжавшие ее руку, а затем медленно перевела взгляд на меня. В глубине серебристых блюдец разлилась такая снисходительность и … жалость что ли…

Так смотрят на дурачков, которым бесполезно что-либо объяснять, а нужно просто посочувствовать.

- Егор,- мягко улыбнулась Ева, - Твой отец ничего бы тебе не сделал, даже если бы ты меня убил, - ее заметно побледневшие за вечер губы растянулись в широкий оскал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ ЧТО?