Читать книгу "Штурмовик. Крылья войны - Алексей Цаплин"

Одернул гимнастерку, подошел к соседней колоде, на которой в ушанке лежала «кировка» (я что, дурной с часами на руке дрова рубить?), взял их в свою мужественную лапу и с серьезным видом поглядел на делегацию. У нас ТАК депутаты и адвокаты смотрят на время и на посетителей. Ну надо же чужие психологические приемчики брать на вооружение.

– Когда, где и в какое время состоится сбор отряда?

– Завтра полвторого, в кабинете математики.

– Хорошо, 2 декабря в тринадцать пятнадцать предлагаю представителю пятого «А» встретить меня при входе в школу и проводить в кабинет номер?..

– Номер 25.

– …кабинет номер 25.

Теперь – ушанку – на башку. Кисть – продолжение руки – ровной лопаточкой под срез головного убора. Вот ведь вдолбили в армии строевую, а сейчас пригодилось.

– До свидания, товарищи!

И где этих-то муштруют? Конечно, вразнобой и с запозданием, но вся честна́я компания ответила мне пионерским салютом. Конечно, повод усмехнуться, но нельзя же принижать их достоинство. Поэтому я постарался сохранить строгое и серьезное выражение своей физиономии.

Красная двухэтажная школа № 2, бывшая до революции женской гимназией, расположилась почти в самом центре – на улице Кирова, на краю парка. Кругом были одноэтажные домики и только небольшое двухэтажное зданьице магазинного вида на противоположной стороне улицы. Если повезет вернуться в свое время – придется привыкать к современной застройке. Так вот было тогда, когда почти полгода провел в деревне – сперва на армейских сборах, затем – на каникулах, а весь сентябрь и начало октября – «на картошке». Потом не мог смотреть на дома выше пятиэтажки – казалось, что они сейчас соберутся падать.

О том, что ответственным представителем пятого «А» будет Ниночка, я даже и не сомневался. Еще бы. Разве зря она вчера вечером помогала мне гладить форму и начищать все, что должно блестеть. Забудьте про утюги «Тефаль»! С угольным «монстром» сам без сестренки и матери точно бы не справился! «Ну зачем мне, право, орден, я согласен на медаль!» – а у меня и медали не наблюдается. И значков тоже никаких нет. Даже комсомольского. Может быть, у Лешки Журавлева они и присутствовали, но мне в госпитале досталась «чистая» гимнастерка. Хорошо, хоть голубые петлицы с золотыми галунами какая-то заботливая душа пришила. Так что на текущий момент моими главными украшениями были алые кубари младшего лейтенанта и шеврон на рукаве. Кроме чистой подшивы и чистой души. Ах да, забыл! Синие штаны! Ни у кого, кроме летчиков, таких нет.

Шинель можно оставить в школьном гардеробе. Вот там вон, вместе с учительскими пальто, повесьте, пожалуйста… Надо же, в гардеробе служит пожилая тетушка. Довольно важная и ответственная. И, наверное, очень строгая, – потому что надо время от времени твердой рукой наводить порядок в этой оруще-все-теряющей-вечно-опаздывающей орде. Теперь надо перепоясаться, одернуть гимнастерку и согнать ее в складку на пояснице. Лестница с коричневыми деревянными перилами. Внутренний коридор с окнами на школьный двор и парк, который раскинулся за ним. Перед дверью кабинета номер 25 улыбаюсь своему важному и ответственному сопровождающему и подмигиваю. Ниночка довольна. Пытается быть значительной и серьезной, но у нее это не очень хорошо получается.

Тук-тук-тук в дверь. Ручку на себя. Так, публика на местах, львы на тумбах, укротитель на арене! Начинаем!

– Разрешите войти? Здравствуйте!

– Здрасте, – разноголосо и не очень стройно, зато большинством мнений разрешил класс.

– Проходите, пожалуйста, – это сказали приятная дама в кофте и с круглыми очками в металлической оправе (классная?) и невысокая девушка в коричневом пиджачке с красным галстуком (вожатая?). – Вот сюда можно, – мне показали на стул рядом с учительским столом.

– Спасибо, я постою. – Нехорошо сидеть, когда учительница стоит. Вот же нога, – заныла некстати, предательница.

– Сегодня на отрядном сборе у нас гость – старший брат Нины – военный летчик Алексей Журавлев.

Пока меня представляли, я оглядел помещение класса. Нормальное такое помещение. Не очень уж маленькое и тесное, как казалось снаружи. Здоровенные окна. Освещение давали четыре плафона под потолком. На мой вкус, несколько темновато. Можно было бы и прибавить люксов. На окошках, кроме штор, еще навешены черные полотна светомаскировки, так что самих окон не видно. Над доской плакат со словами «Учиться, учиться и еще раз учиться. В. И. Ленин».

На стене напротив окна висели рисованные портреты великих математиков. Всегда хотел поинтересоваться таким моментом. Ну как выглядел Декарт или Эйлер, можно было вычислить по их прижизненным изображениям. А как выглядели Архимед или Омар Хайям? Тем не менее изображение одного гражданина в тоге (или в хитоне?), а другого в чалме и халате тоже присутствовали. На стене напротив доски на подставках находились наглядные пособия по геометрии – кубы, цилиндры, пирамиды, конусы. Еще стены украшали подсказки в виде плакатов с различными математическими формулами.

Пока я оглядывался, процесс представления подошел к концу. Строгую математичку и по совместительству классную звали Галина Петровна, а вожатую – Таня.

А мне предстояло выполнить довольно специфическое задание – провести беседу с не очень сытыми и уже уставшими после уроков ребятами. Которым к тому же надо было спешить: кому домой – сидеть с малышами, кому помогать родителям.

– Ребята, я постараюсь не отнимать у вас много времени. Что вам рассказать о себе – не знаю совсем. Я не герой и не выдающийся летчик. Наш полк не крошит врагов направо и налево и не укладывает их пачками в штабеля. Да, летаем, да, штурмуем и бомбим. Да, наши полеты не нравятся фашистам, поэтому они в ответ стреляют по нам из всего, из чего могут. Конечно, кроме рогаток (о, шутка удалась – заулыбались). Бывает, что дырок в крыльях наделают или двигатель испортят, паразиты эдакие, – механикам потом всю ночь чинить приходится (ага – тоже понравилось). А в остальном работа летчика – это такая же обычная тяжелая работа, как и у пехотинцев и у танкистов. Как сказал один полководец, «Военная наука не содержит ничего такого, что бы было недоступно человеческому разуму. Но воевать тяжело». На фронте пока трудно, и не все получается, как хотелось бы. Так и у вас не у всех одни «пятерки»; правда, ведь Галина Петровна? (Учительница красноречиво развела руками.) Не хватает у нас пока сил, не хватает техники. Не хватает специфических военных знаний, которые, к сожалению, можно получить только в бою. Нам не хватает опыта.

Я пытался своими словами рассказать про фронт, про наших бойцов и командиров, про то, что на войне ошибки стоят очень дорого… Но что я им мог рассказать, если Войну видел только в кино и читал в мемуарах и воспоминаниях… Однако, выходит, правильные книжки я читал – вроде бы получается у меня общаться с ребятами, вот и в глазенках интерес виден. И педагогини тоже внимательно слушают. Самое главное – поменьше пафоса и нравоучений.

Отвечал на расспросы ребят. Опять же – только в пределах своих прежних знаний.