Читать книгу "Ученица огненного мага - Алиса Жданова"

— Деточка, — заскрипела преграда и заступила мне дорогу, — помоги мне донести до дома хворост!

Я подняла на недоуменный взгляд на стоявшую передо мной фигуру: старушка со сморщенным недобрым лицом, одетая в какое-то подобие стеганого халата.

— У вас же нет в руках хвороста, — настороженно отозвалась я и уже было сделала шаг вперед, как она неожиданно цепко схватила меня за руку.

— Ну тогда помоги мне дрова нарубить! Тут недалеко, вон туды и там моя хижина, — резко скомандовала она, как будто я обещала ей работу по дому и уже взяла деньги.

Я растеряно переступила с ноги на ногу, а потом, решившись, принялась выдирать свою руку из цепкой бабкиной хватки. Какая-то она странная…

— Потом помогу вам, сейчас мне некогда, — я наконец-то высвободила руку, и бабка внезапно отступила на шаг, с неприязнью глядя на меня. Я уже собралась наконец-то пойти дальше, как она перевела взгляд с моего лица куда-то мне за плечо и медленно улыбнулась. Уже понимая, что происходит что-то не то, я попыталась обернуться — и не успела. На голову обрушился удар, и все потемнело.

Качка… Смутный шум… Голоса…

— Свадебное платье одевать? — это мужской голос, гулкий, о которого у меня заболела голова.

— Ты что, у нее свое платье краше этого! Пусть в своем остается, нам это еще пригодиться. Глядишь, не последняя невеста.

А этот противный голос-скрип я где то уже слышала… Бабка!

Вспомнив все, что со мной случилось, я попыталась сесть, но тело почему-то было неповоротливым и непослушным, как чужое.

— Просыпается! Просыпается! — громко зашептал первый голос, и меня тут же подняли и, прислонив к стене, придержали за поднятые кверху руки. С трудом разлепив глаза, я моргнула — и увидела перед глазами мутный образ здорового мужика, который прикручивал мои руки веревкой к чему-то наверху.

— Кто вы такие? Что вам от меня надо? — с трудом ворочая языком, спросила я.

— Так мы помочь тебе хотим! — выскочила из-за плеча мужика бабка и довольно улыбнулась. Впрочем, глаза ее оставались все такими же недобрыми, как и раньше, когда она не улыбалась. — А то до сих пор ты, деточка, не замужем! Выдадим мы тебя замуж за царя драконов, будешь у него в жемчугах ходить, он уж такую красоту не обидит!

Царь драконов? В голове всплыл образ гигантской черной рыбины— «речного гада». Мастер Рэн же его уже убил?

— Мама, может, себе оставим? Ни у кого такой нету…, — робко заикнулся здоровый мужик и тут же огреб от бабки суковатой палкой.

— Цыц! Не видишь что ли, ненашенская она… Из духов лесных… или вовсе оборотень-лисица, где ты у нормальных людей видел такие волосы? И глаза? Как водица… Глянешь — и зачарует тебя. Не смотри, кому говорю! — гаркнула она, потому что детина тут же сунулся смотреть, какие у меня глаза.

Вот деревня… Иностранцев не видели…, — устало подумала я.

Бабка сыном меж тем попрепирались, нужно ли мне одевать на голову свадебный убор, или сойдет так и, в конце-концов решив все-таки соблюсти традиции, накинули мне на голову какую-то тряпку и ушли. Фууух… Помотав головой, я скинула с нее красную пыльную «фату» и, встав ровнее, огляделась по сторонам. Да уж, ситуация не очень…

Я находилась в каком-то деревянном здании — судя по алтарю с резной деревянной фигурой ящера, это было что-то вроде храма, в котором местные поклонялись «царю драконов». А судя по столбу за моей спиной, к которому были прикручены мои руки, тут же местные жители преподносили чудищу «невест», которые вряд ли шли сюда добровольно — иначе зачем тогда их привязывать? Тут мой взгляд упал на деревянный пол с подозрительными темными пятнами, и я подумала, что своих невест «дракон» начинал есть прямо тут, не выходя из храма.

Но почему никто не возмутился? Почему родители «невест» не обратились в стражу? Хотя, может, тот самый крестьянин, который приходил в сторожевой пункт, как раз и был тем, кто попытался возмутиться, но побоялся довести дело до конца…

Я попыталась высвободить руки, но привязали меня на совесть. Сейчас меня успокаивало только то, что речное чудовище мастер Рэн уже убил, то есть, оно меня не сожрет. А вот когда бабка и ее сын утром вернутся, чтобы посмотреть, что осталось от «невесты», то могут сами меня прибить— чтобы никому не рассказала. Поэтому нужно выбираться отсюда, да побыстрее.

Мастер Рэн… Что же с ним? Прямо передо мной был дверной проем без двери — наверное, чтобы «дракон» мог заползти в свой храм — и через него я видела, что на улице уже сгустились фиолетовые сумерки. Значит, с того мига, как я пошла за лошадями, прошло уже точно больше двух часов… предположим, он забеспокоился через полчаса, через сорок пять минут решил добираться до лошадей самостоятельно… Еще полчаса на то, чтобы добраться до лошадей и десять минут на дорогу до охранного пункта. Так почему маг еще не тут? Он же говорил, что сможет отыскать меня по браслету, где бы я не находилась?

А вдруг…, — ошеломила меня страшная догадка, — вдруг, когда я ушла, из воды вылез еще один речной гад? Вдруг он напал на мага, и тот ранен? Вдруг ему нужна помощь, а я стою тут у столба, как преступница, и ничего не могу сделать?

Всхлипнув, я задергалась с новой силой, но развязаться все не получалось.

26

— Так ты еще сильнее их затягиваешь, — послышалось от входа, и слабый свет уходящего дня обрисовал на пороге силуэт высокого мужчины. В светлом. Это не мастер Рэн…

Замерев, я напряженно следила за мужчиной глазами, и он, сделав шаг, вступил в круг света от масляного фонаря, оставленного на алтаре. Отблески огня отразились в раскосых глазах с такими темными ресницами, что глаза казались подведенными, и я вздрогнула — потому что его глаза были серыми, как предгрозовое небо. Я не видела таких глаз ни у кого из местных жителей в этой стране…

Мужчина медленно двинулся ко мне, и по его плавной походке, словно он плыл над полом, по белоснежной коже — не такой, какую называют белоснежной люди, а по настоящему белой, словно его лицо было вырезано из мрамора, и по слишком совершенным чертам лица я каким-то шестым чувством поняла, что это — не человек. Люди такими не бывают.

—Добрый день, — нервно отозвалась я, — точнее — добрый вечер. Как поживаете? — я попыталась выдавить из себя жалкую улыбку. Батюшка всегда говорил, что дружелюбие — это ключик к сердцу любого человека. Но это же не человек! Наверное…

Мужчина тем временем подошел совсем близко и остановился напротив меня, так, что я могла разглядеть его темные зрачки, серебристые искорки в глазах и даже каждую ресничку. Он молчал, и от этого становилось еще страшнее.

Тут он протянул руку, приблизившись еще больше и, когда я уже вжалась в столб за спиной и приготовилась ко всему, резко дернул за мои веревки, отчего они упали мне на голову.

— Спасибо, — судорожно вздохнув, пролепетала я и сделала шаг назад, спешно высвобождая руки, — с вашей стороны так благородно меня спасти…А теперь я пойду, наверное, меня уже ждут… — мой голос замер, потому что тут я наконец разглядела обрывки веревок, снятые со своих запястий. Они были разрезаны чем-то очень, очень острым. Нож? Или… когти?