Читать книгу "Красная река, зеленый дракон - Михаил Кормин"

Дом обошли два раза. Никаких повреждений на фасаде не обнаружили. Все так же окна были закрыты, а стены целы. Входная дверь из кожзама, на которой кое-где виднелись дыры, из которых торчали клочки пожелтевшей ваты, приоткрыта. Проходя мимо остатков дровяного сарая, крыша которого просела и заросла мхом, они спугнули большую белую собаку. Собака, глухо зарычав, убежала куда-то вглубь участка.

– Надо будет что-то с этими псами делать, конечно, – Костя поднял с земли мокрую палку и запустил ею в кусты, туда, где исчез пес. – Их на старой даче писателей расплодилось уже столько, что скоро на детей начнут нападать. Со сторожем поговорить что ли, или бригаду из города вызывать?

– Что сторож тебе, он бухает, и их подкармливает. Он их и расплодил. В Кобрино муниципалам позвони, приедут.

– Надо бы, надо бы.

На самом пороге Ольшанский остановился, и начал рыться в маленькой синей сумке, висевшей через плечо. Он достал телефон и, похоже, прочитал какое-то неприятное. После чего скривил лицо и обратился к Пивоварову:

– Так, Костян, давай иди пока вовнутрь, мне с Ленкой поговорить надо. Сын в саду походу свалился где-то, палец вывихнул. Она собирается заявление на воспитательницу писать, на имя директора.

Одному Косте идти в дом не хотелось. В памяти снова всплыли слова старика Бадмаева, которые тот говорил совсем недавно.

– Серег, может подожду, ты поговоришь?

– Что, зассал что ли? – Ольшанский улыбнулся, набирая номер. – Да не бойся ты. Понятно, что дом пустой это страшно очень. Ты вспомни, как по закладчикам своим ходил. Или как к тому алкашу, который голый с ножом в многоэтажке на Типанова в двери стучал, поехал. Так же поди ждал кого-то? Иди давай, я если что «прикрою»… Да, Лен, что там?… Ага…

Костя не видел, нажал Ольшанский на кнопку вызова, или нет. Но напарник повернулся к нему спиной и направился к старой яблоне. Остановился под ней и стал о чем-то говорить, иногда кивая головой или, напротив, пожимая плечами. Пивоваров решил, что в любом случае Ольшанский присоединится к нему, и, дернув за ручку двери, вошел в темную прихожую.

Осознание правоты слов Петра Александровича наполняло его сердце. В дом, похоже, действительно, не стоило входить. И Ольшанский отчего-то не захотел сопровождать его в этом обыске, доведя только лишь до дверей. Костя не знал, почему, но решил, что это может быть месть за то, что он все-таки взял то дело о хулиганстве от Кувшининой. Заведомо нераскрываемое и бессмысленное. Жалоба, на которую Ольшанский, конечно же, не обратил бы никакого внимания. Это как-то ущемило самолюбие Сергея. И, в принципе, Сергея можно было понять.

Приглушенный голос напарника слышался из-за двери. В доме было тихо и достаточно светло. Низкое солнце холодного осеннего утра пробивалось через щели досок на окнах. Не считая какой-то кучи мусора, лежавшей под развороченной лестницей, которая вела на верхний этаж, внутри дома было абсолютно пусто. Костя прикинул, что если Серега поможет, то наверх можно было бы и забраться, посмотреть, что там. Если первый этаж пуст, то вполне вероятно, что на втором что-то есть. Пивоваров все еще сомневался в обоснованности решения Загорный отправить их вдвоем сюда. Дурная слава дома, который по идее должен был развалиться еще несколько лет тому назад, освободив место для какого-нибудь коттеджа, с высоким каменным забором, туями во дворе, баней и красной крышей, покрытой финской черепицей, делала его плохим местом для убежища предполагаемого убийцы курьера. Если, конечно, к исчезновению курьера был причастен кто-то из местных. А если кто-то из пришлых, чужих, то наоборот, хорошим? В этих деревнях, совершенно непохожих на Всеволожск, могло быть все, что угодно. Костя не отправился в эту добровольную ссылку, если бы не задержал в свое время одного из друзей сына помощника главы администрации с метадоном. Ну, или хотя бы знал, что тот, пойманный вечером паренек – друг сына помощника главы. Именно после того случая ему ясно дали понять, что Сиверская это самое лучшее и безопасное из того, на что он может рассчитывать. Да Костя, на самом деле, и сам порядкам устал от того безумия, что творилась в последние годы, с началом новых строек и вселением в высотки новых жильцов, во Всеволожске. Или – убедил себя в этом, что устал и хочет сменить место работы. Чтобы не так обидно было перебираться в Сиверский. И теперь он, по приказу руководства, пытался найти что-то в разваливающемся доме на краю поселка при железнодорожной станции. Но скорее всего, не найдет ничего.

Подойдя к лестнице, взглянув вверх и поняв, что одному подняться наверх действительно невозможно, Пивоваров пошевелил ногой мусор, лежавший в тени угла. Мусор оказался грязным, изорванным зеленым плащом, скрывавшим остатки нескольких велосипедов с искореженными рамами. Различив очертания велосипедов, Пивоваров сразу же бросился к входной двери, чтобы показать находку Ольшанскому:

– Серега, я нашел кажется. Загорный правду говорил!

Дверь оказалась закрыта. Костя толкнул ее плечом. Она не поддалась. Похоже, кто-то заблокировал ее с улицы.

– Серег, твои шутки что ли? Открывай, тут реально великов куча целая!

Пивоварову с той стороны двери никто не отвечал. Костя набрал номер Ольшанского. Телефон напарника был выключен. Костя достал на всякий случай травмат (в этот момент он очень пожалел, что Загорный запрещает пользоваться боевыми патронами на выезде), взвел, убрал с предохранителя. Прислушался, надеясь все-таки различить голос Ольшанского за дверью, который, может быть, все еще разговаривает по телефону с женой. Но с улицы все так же не долетало ни звука.

Зато со стороны лестницы послышался глухой удар чего-то тяжелого о деревянный пол. Костя увидел, как со второго этажа свалилось нечто большое и, надо думать, тяжелое. Темный предмет мешком выпал из проема, в котором когда-то был пролет лестницы. Ударился об пол совсем рядом с кучей велосипедов. А потом поднялось на ноги.

Это было тело человека, лишенное головы.

Не теряя ни секунды, безголовый побежал к Пивоварову, стоявшему у закрытой входной двери, в тени прихожей. Костя начал стрелять. Шум от хлопков травмата поглощали деревянные стены. Костя попал, это он знал совершенно точно. Высадил всю обойму, и видел, как твердые резиновые пули ударяли о тело бежавшего. Застревая в нем. Когда пуля попадали, все безголовое тело вздрагивало. Но бежавший не останавливался, а продолжал движение. Когда безголовый оказывался около окон, скупо освещавших комнату, Костя видел, что одет он в изодранные джинсы и футболку, которая когда-то была белой, а сейчас приобрела неясный, серо-коричневый цвет от грязи.

Безголовый, топая в тишине по скрипучему полу, бежал именно к нему, вытянув вперед руки. Костя сильнее сжал в кулаке рукоятку травмата, и когда нападавший был уже совсем рядом, ударил того в грудь. Конечно, если бы у нападавшего была голова – то удар пришелся бы в висок. Но сейчас приходилось действовать именно так. К удивлению Кости, ощущение от удара было странным. Таким, будто бы он угадил кулаком в подушку, или в кучу сухой травы. На миг даже показалось, что под грязной футболкой нет ничего, и все происходящее Косте просто кажется. Однако, сильные руки незнакомца сдавили плечо, потянули в дальний угол комнаты, под лестницу, в темноту, рассеяв ощущение нереальности. Сила безголового была невероятной. Костя видел пули, застрявшие в боках и животе напавшего, черневшие темными пятнами на футболке. По идее, они должны были отскакивать, а здесь тело их не отпускало, втянув в себя наполовину. Костя понял, что это курьер. Тот самый, Пашка из «Искорки». Пропавший совсем недавно, владевшим зеленым дождевиком и любивший свой велосипед, на кортом он, отказавшись от курьерской развалюхи с погнутыми спицами, приехал в Карташевку. Мысли эти пришли к Косте одновременно с осознанием того, что безголовое тело Павла Голубева дотащило его почти до середины комнаты.