Читать книгу "Шолох. Академия Буря - Антонина Крейн"

– Ну и что? Подготовил же! Если не верить ему, то кому?

– Себе, Тис. Себе надо верить.

Они помолчали. Фрэнсис застонал, сжимая виски.

Демон внутри опять ревел, раскручиваясь, как спираль.

– Мне кажется, прежде чем ехать сюда и соглашаться на пытки, нужно было попробовать найти с ним компромисс, – пробормотал Фрэнсис.

– С кем? С демоном?! – ужаснулась Тисса.

– Все эти дни, когда я отпускал его на море, он был достаточно спокоен.

– О боги! Фрэнсис! Это же лукавая, злая тварь! Скольких он убил – ты вдумайся! Ни за что! Он просто пудрит тебе мозги! Наверное, ты забыл, сколько там было крови! Тот день… – она запнулась. – Тот клуб… Он до сих пор снится мне в кошмарах, и, даже проснувшись, я не могу забыть их крики. Ты правда хочешь устроить подобное в академии?! – голос девушки замер меж гневом и страхом.

Фрэнсис вздрогнул.

– Ты права, – тихо пробормотал и провел руками по лицу, будто умылся. – Кажется, я действительно забыл.

Тисса какое-то время буравила его мрачным взглядом. Потом вздохнула. Лицо ее резко осунулось и смягчилось.

Она опустилась на корточки рядом с братом:

– Прости меня…

– Не надо.

– Фрэнсис, миленький, солнышко мое, душа моя, ну, пожалуйста, прости… – она кусала губы, гладя его коленку. – Ну как я могу получить твое прощение? Ну что мне сделать?

– Тис, все нормально. Хватит плакать. Ты не виновата.

– Виновата, виновата…

– Небо голубое, да успокойся уже. Ты, главное, сама себя прости. Боюсь, твоя проблема именно в этом.

Близняшка вспыхнула, услышав эти слова.

– Гули-гули… – вдруг невнятно пробормотала Ладислава на кровати. – Гули-гули-голден-гули… – и, перевернувшись на спину (пузырь поплыл за ней), блаженно улыбнулась.

Тисса взволнованно оглянулась на соседку:

– Как думаешь, то, что ее подселили к нам – это и впрямь удачная случайность, знак богов? Или она все-таки шпионка? Газетчица? И ее послали затем, чтобы раскрыть твое состояние и тем самым надавить на отца и церковь?

«Раньше думать надо было», – мысленно вздохнул Фрэнсис.

Но вслух сказал:

– Я сразу же предупредил леди-ректора, что мы тут теперь не одни. Она вызвала к себе мастера Голден-Халлу и попросила его присмотреть за девушкой. Если с Лади что-то не так и это касается нас, мы узнаем.

– А Голден-Халла что, тоже в курсе нашей ситуации? Он же еретик… – протянула близняшка.

Ибо она, в отличие от студентов с пляжа, слышала, почему рыжий Берти в том году внезапно приехал преподавать в Академию Бурю. И не одобряла.

– Нет, не в курсе. Элайяна и сыщик слишком близкие друзья, чтобы он оспаривал ее право молчать о деталях.

Обезболивающий эликсир наконец подействовал.

Фрэнсис поднялся, подошел к окну и, не глядя на скалящегося демона в стекле, распахнул створки. В комнату ворвалась ночная прохлада, смешанная с запахом соли, еловой хвои и далекого костра.

Потом близнец подошел к постели Найт. И, прежде чем деактивировать сферу, он наклонил голову, любуясь спящей девушкой.

– Она тебе нравится? – Тисса уже не в первый раз замечала во взгляде брата какую-то странную мягкость.

– А что? – он поджал губы.

Тисса знала: это «да».

– Это наверняка плохо скажется на твоем здоровье! – нахмурилась близняшка. – Ты нестабилен из-за демона. Обязательно предупреди Моргана Гарвуса, если у тебя наметятся какие-либо, кхм, романтические, а точнее, сексу…

– Тисса! Ты издеваешься, что ли?!

– Мало ли как демон среагирует на новые для него аспекты твоей физиологии? Не время влюбляться. И не время стесняться: если что, ты скажи Гарвусу, а я напишу отцу, – якобы «по-врачебному» увещевала Тисса.

– Тис, – прорычал Фрэнсис. – Давай просто сделаем вид, что ты этого не предлагала?

– Давай ты не будешь гулять с Ладиславой? Так надежнее.

– А давай ты не будешь лезть с такими советами? Спокойной ночи.

– Так ты пообещаешь не встречаться с ней?

– Да прекрати уже!

Когда Фрэнсис ушел, Тисса мрачно достала из стола предметы для письма, забралась на подоконник и стала сочинять весточку отцу.

Фрэнсис против этого? Ну и ладно. Даже лучше, если Тис возьмет все под свой контроль. Может, хоть так отец увидит, что она тоже чего-то стоит. Способна на правильные решения. Старается все исправить. Берет ответственность на себя. Борется.

Эх, отец, отец…

Она встречалась с Ноа де Винтервиллем так редко! Близнецы росли в столице, отданные на воспитание во дворец, ведь священным чинам в Асерине разрешались дети, но не разрешалась трата времени на оных.

Тисса знала, что их с Фрэнсисом мать умерла, когда им не исполнилось и года. Она не помнила о ней ничего, хотя иногда в мыслях старательно пыталась вызвать облик теплых материнских рук, которые наверняка обнимали ее, и гладили по голове, и обещали защитить от всего на свете… Но мамы не стало, ее за считаные месяцы сожгла болезнь.

Еще у них с Фрэнсисом была бабушка – госпожа Пиония де Винтервилль, – но отец запрещал общаться с ней, считая ее и ее образ жизни грешным. «Это грешно» – вообще было фирменной фразочкой Ноа, визитной карточкой архиепископа и определенно предметом культа – ее даже писали на сувенирных кружках, продающихся возле дворца в Саусборне…

Впрочем, несмотря на запрет отца, в детстве близнецы все равно проводили много времени с Пионией – она встречалась с ними тайком, называя это игрой и веля никому не рассказывать. Это она научила Тиссу варить липовый сбор и другие пленительные напитки, что позже выросло в интерес к зельеварению.

Но однажды отец узнал об общении близнецов и бабушки, и больше они не видели госпожу Пионию. А около трех лет назад Пиония и вовсе уехала из страны, сказав, что хочет попутешествовать. Она так и не вернулась, оставшись жить в Лесном королевстве.

И сколько бы она ни приглашала близнецов приехать, они не делали этого. Фрэнсис хотел, но не успевал из-за активной учебы на Боевой кафедре, а Тисса…

Пожалуй, в какой-то момент Тисса тоже согласилась с тем, что Пиония – грешница. Слишком все у нее легко, слишком беззаботно. А еще у Пионии никогда не было мужа. И Тиссу волновало, что бабушка любит других людей как будто так же сильно, как и их с Фрэнсисом… Это немного расстраивало. Это было нечестно, так ведь?

Зато Тисса обожала папочку.

Увы, односторонне.

На сто процентов односторонне.

Тисса растопила сургуч в медной ложечке и запечатала только что написанное письмо. Утром она отдаст его разносчику, который отнесет послание в голубятню какой-нибудь из деревень. Девушка убрала конверт в карман и вздохнула, глядя на красноватую, как воспаленную, горе-луну.