Читать книгу "Шоу Девочек - Рэй Гартон"

- Привет, Малькольм, - сказала она. - Это - Дэйви, мой гость сегодня вечером. У нас найдется столик для него?

Мужчина сверился с книгой, проведя длинным пальцем по странице. Верхняя часть его черепа казалась большой и куполообразной, с редкими седыми волосами, зачесанными назад; у него были впалые виски, острые скулы с глубокими тенями внизу и бритвообразная челюсть. Его светлая кожа выглядела гладкой и чистой, как у ребенка. Он носил черный смокинг; алмазный гвоздик сверкал чуть выше его левой ноздри. Малькольм поднял голову и улыбнулся.

- Столик двенадцать, - сказал он. Его голос был свистящим, женственным. - Передайте Седрику, когда войдете.

- Ваше пальто, сэр?

Молодая белокурая девушка стояла за стойкой напротив Малькольма. Она протянула крошечную руку Дэйви.

Oн стянул с себя пальто и отдал ей. Она протянула ему билет, и он сунул его в карман.

Дэйви повернулся к своей спутнице; она большими шагами направилась к огромной черной двери напротив входа, обрамленной красным. Слегка взмахнув рукой, она сказала:

- Пока, Малькольм.

Затем, обращаясь к Дэйви:

- Давай, Дэйви, я опаздываю.

Дэйви увидел, как Малькольм нажал кнопку на постаменте, и черная дверь тяжело распахнулась; музыка, которая секундой ранее звучала как бы издалека, внезапно загремела из-за двери.

Следуя за ней из фойе в клуб, Дэйви оглянулся и увидел, как дверь плавно закрывается за ними.

Внутри клуба было темно; дым, рассеянный тусклым светом, извивался над колышущимися головами. Она провела его вокруг переполненного U-образного бара и сквозь толпу.

Верхнее освещение с фиолетовыми оттенками придавало всему в помещении ущербный вид, смягчаемый лишь маленькими белыми лампочками в центре каждого из круглых столов. Стены были черными и покрытыми белой решеткой, на которой, образуя геометрические фигуры, стояли неоновые лампы; огни вспыхивали красным и фиолетовым, синим и белым.

К ним подошел латиноамериканец с коротко подстриженными волосами и усами. Подобно Малькольму, он носил смокинг, но обладал гораздо более впечатляющим телосложением. У него было жесткое уличное лицо, знающее и хитрое.

- Седрик, - громко представила она мужчину. Спутница слегка коснулась руки Дэйви и произнесла. - Не мог бы ты показать моему гостю столик номер двенадцать?

Седрик повернулся к Дэйви.

- Сюда, сэр, - сказал он с сильным акцентом.

- Подождите! - закричал Дэйви, когда женщина собралась уходить.

Она остановилась и обернулась.

- Как вас зовут? - спросил Дэйви. - Я даже не знаю вашего имени.

Снова полуулыбка.

- Аня.

И ее поглотила толпа.

- Сэр? - сказал Седрик. - Сюда, пожалуйста.

Неохотно, Дэйви последовал за ним через толпу по направлению к источнику музыки.

Дэйви видел пары средних лет, некоторые в парадной одежде и украшениях, другие небрежно одетые, вперемешку с молодыми людьми, облаченными в самые модные наряды и с экстравагантными прическами. Звенели кубики льда, и клубился дым.

Седрик провел его по многолюдному танцполу прямо перед сценой к одному из парадных столиков.

- Вот, пожалуйста, сэр, - сказал он.

Его резкий голос и стальные глаза контрастировали с официальной манерой поведения.

Дэйви сел и посмотрел на Седрика, который внимательно следил за ним. Его взгляд переместился с лица Дэйви, вниз по груди и животу на колени, затем снова поднялся.

- Коктейльная официантка подойдет через минутку, - произнес он.

Когда мужчина отошел, Дэйви заметил у него шрам чуть ниже левого уха; он был, возможно, два дюйма в длину и, очевидно, очень глубокий. Седрик пробирался сквозь толпу, пока не скрылся из виду.

Дэйви посмотрел на совершенно темную сцену и несколько раз недоверчиво моргнул. Белые бестелесные руки играли на белых инструментах: барабанах, гитарах, саксофоне, клавишных. Инструменты светились, как полированная слоновая кость в темноте сцены. Они двигались, дергались и качались; белые руки грациозно скользили по клавиатуре. Эффект создавался потрясающий.

Ритм музыки был тяжелым, но не неприятным. Казалось, что тела, двигающиеся на танцполе, являлись марионетками, которых дергали за струны.

- Что-нибудь выпить, сэр? - спросила официантка.

У нее были короткие рыжие волосы; золотые тени блестели под ее бровями. Она носила верхнюю часть смокинга с юбочкой, а от пояса - только черные трусики и черные чулки.

- А, водку, пожалуйста, - ответил Дэйви. - Без льда.

Когда она уходила, Дэйви смотрел, как хвостики юбки хлопают по ее ногам.

Дэйви заприметил столик с тремя женщинами, лет сорока, безукоризненно одетыми. Они хрипло смеялись. Одна из них, пухлая негритянка, грациозно подняла руку над головой и покачала пальцами, почти как школьница, задающая вопрос в классе. На ее красивом бриллиантовом обручальном кольце сверкнул свет; отблеск просочился сквозь клубящийся дым и на мгновение засиял, как звезда. Седрик подошел к ней, сложил руки за спиной и, улыбаясь, наклонился. Она легонько положила пальцы на его локоть и что-то сказала на ухо. Седрик кивнул и отодвинул стул позади нее, когда она встала. Взяв за руку, он повел ее сквозь толпу.

Дэйви наблюдал за ними, пока они обходили вокруг столиков и проталкивались между другими посетителями. Седрик повел женщину к двери, щелкнул ручкой, отпирая ее, а затем открыл. Они вошли внутрь.

Дэйви опять повернулся к столику, из-за которого вышла женщина. Две ее подруги согнулись над столом, их губы по очереди шевелились, выражения лиц были озорными и заговорщическими.

Дэйви откинулся на спинку стула в недоумении.

Может, она пошла в дамскую комнату? - задался он вопросом. – Но почему дверь была заперта? И почему он пошел вместе с ней?

Песня закончилась, и с танцпола послышались аплодисменты. Люди смеялись и болтали, возвращаясь на свои места.

Руки и инструменты на сцене поблекли и исчезли.

Официантка вернулась с выпивкой Дэйви. Тот поморщился, взглянув на цену, но заплатил. Он медленно потягивал напиток; учитывая его стоимость, торопиться не следовало.

Время от времени Дэйви посматривал на дверь, через которую Седрик провел чернокожую женщину. Никто в нее больше не входил, и никто не выходил.

Внезапное бесшумное движение перед ним застало его врасплох. Пустой танцпол начал подниматься, пока не оказался на одном уровне со сценой; это был уже не танцпол, а настоящий подиум.

Свет погас, и толпа умолкла.

Заиграла музыка, тихая и медленная, печальная и как-то благоговейная. Мелодия казалась тревожно знакомой. Прожектор очертил светлое пятно, когда из темноты над сценой начало опускаться что-то белое и прямоугольное. По мере того, как предмет медленно опускался, музыка становилась громче и насыщеннее. Только тогда Дэйви понял, что за объект он видит, и узнал песню.