Читать книгу "Выживая – выживай! - Владимир Стрельцов"

— Любой смертный завидует вашему положению, вашему достатку и вашему здоровью, мой друг. Запустить себя и свои дела таким образом, значит прогневить Создателя нашего.

— Вы проделали такой путь, Теодора, чтобы сказать мне именно это?

— Вовсе нет. Но я не ожидала увидеть вас и ваши дела в таком плачевном состоянии.

— Мы всегда рассчитывали на вас, зная ваш неукротимый отважный меч и верный щит, ироничный, острый ум и жажду деятельности, более прочих именно жажду деятельности! — подпела своей матери Мароция. Теодора успела уловить сиюминутный благодарный блеск глаз Альбериха.

— Эта жажда появляется, когда есть куда стремиться и чего хотеть! А куда стремиться мне? Блеск корон для меня с некоторого времени потерял всякую притягательность, да и в моем положении эта самая корона значит не более, чем …. ну, к примеру, ожерелье на вашей шее, юная Мароция. Вещь эта бесспорно красивая, но для хозяйства бесполезная. Золота же, хлеба и вина мне хватит до конца дней моих, а других радостей в жизни, увы, уже практически и не осталось. Не кривите губки, Теодора, во-первых, вам это не к лицу. А во-вторых, вы знаете, я нахожу мои нынешние дни более соответствующими учению нашего Господа, чем время, когда я столь яростно добивался этого треклятого герцогства. За последние годы, например, я не казнил ни одного даже самого отъявленного мерзавца среди своих подданных. Разве это не более угодно Господу, чем если бы я продолжал им отрывать головы как ранее, по суду и без, отделываясь уплатой штрафа и подаяниями местным аббатствам, чтобы последние не писали в Рим и не жаловались бы нашей старой лисе в тиаре?

— И теперь ваши подданные, лишившись вашего суда и поддержки, защищают себя сами и режут друг друга, позабыв про закон и мораль! — сказала Теодора.

— Каждый пусть несет ответственность за собственные дела и поступки! А мне на это все наплевать! Я теперь живу мирно, и меня все устраивает.

— И все это …..из-за проклятия Агельтруды? — произнесла Мароция. Теодора напряглась, по ее мнению дочь поступила опрометчиво, и реакция герцога могла быть совершенно неадекватной.

Альберих испепеляющим взглядом наградил Мароцию за ее дерзкие слова. Однако затем, поглощенный новой волной лени и отчаянья, безнадежно махнул рукой.

— Вот уже и ваша дочь, оказывается, все знает про меня. Нечего было и рассчитывать, что все это останется в секрете, шила в мешке не утаишь. И что теперь скрывать, Теодора? Как ни старался я сохранить эту проблему в тайне, она все равно выползла наружу и о ней узнали все. Долгое время я храбрился и продолжал устраивать у себя в замке буйные пиры, собирая в своих комнатах всех попавшихся в окрестностях Сполето шлюх, лишь бы никто не подумал, что у его высочества могут быть какие-то проблемы. Мои друзья весело, дьявольски весело проводили время! А я …. А я старался напиться как можно быстрее и безнадежнее, чтобы никто не заподозрил, что все эти ваши прелести для меня теперь ничто. Но так можно сделать один раз, другой, ну десятый, но все равно злые языки остановить невозможно, и вот уже до меня начал доходить один слушок, потом еще и еще, и снова, и опять. И вот уже кто-то, приняв за столом лишнее, распускает в моем присутствии странные намеки, а я даже не имею возможности снести ему его дерзкую башку и стараюсь придать его намеку игривую форму. Потом мне пришла в голову другая, более страшная мысль, и, чтобы только доказать свою силу и возможности, я, как и положено, с хохотом и похабщиной уводил во время пиров девок в свои покои, после чего они навсегда прощались с жизнью, унося с собой мой секрет.

Мароция содрогнулась и испуганно взглянула на мать, та пожала плечами, дескать, все это уже в прошлом. Альберих же, подливая вина себе в кубок, невозмутимо продолжал.

— Но опять же такое можно безнаказанно осуществить пару-тройку раз, а потом…. Потом кто-нибудь обязательно отыщет в моем поведении и смертях этих шлюх какую-нибудь закономерность, и уже тогда, как минимум, жди отлучения от нашего добрейшего папы. Так не лучше ли принять все, как есть, и предаваться тем удовольствиям, которые тебе под силу? Наверное, звучит пафосно и глупо, но я с удовольствием поменялся бы сейчас с любым здоровым, физически крепким простолюдином в обмен на эту фикцию, герцогскую корону, которую я могу водрузить себе на голову, подсунуть под зад, выбросить в окно, но от этого ровным счетом ничего не поменяется, ибо на мой трон, пока я жив, никто не рискнет посягнуть, а наследника у меня никакого нет и быть уже не может. Вот, кстати, о чем я сожалею более всего, вот для чего я готов поменяться своим местом, телом и душой с кем угодно, ибо тогда я бы вновь смог начать все сначала, тогда вновь вернулась бы ко мне эта ваша жажда деятельности, о которой вы тут говорите.

Теодора молчала. Надежда на успех ее миссии крепла с каждым словом Альбериха.

— Я вас напугал, милые донны? Вы пришли в ужас, услышав, что я убивал женщин только для того, чтобы сделать видимость для всех, что провел с ними ночь? Не переживайте. Это было уже давно, и к тому же я щедро заплатил их семьям, мать одной из потаскух потом даже упрашивала меня оказать внимание ее младшей дочери, у нее этих дочерей было чрезвычайно много, и она их готовила к соответствующему ремеслу, видя в их молодости залог своей обеспеченной старости.

Дрожь пробежала по спине невозмутимой с виду Теодоры, которая в этот момент ощутила некую общность интересов с этой неизвестной ей женщиной, по-своему решавшей свои семейные проблемы.

— Быть может, вам стоит жениться, Альберих? — наконец сказала Теодора, когда Альберих взял паузу в своем страшном монологе и начал жадно глотать вино из кубка.

Герцог хмыкнул.

— Ну, если только на той, которая дала обет целомудрия. Тогда у нас с ней будет союз и понимание. Правда проблему продолжения рода этот союз не решит.

— Я приехала к вам, мой друг, чтобы предложить вам руку моей Мароции.

Альберих даже поперхнулся вином.

— Верно ли я расслышал вас, Теодора?

— Вы все верно расслышали, друг мой. Я отдам вам мою Мароцию. А Мароция, уверена, вернет вас к жизни.

Возникла долгая пауза. Разум Альбериха решительно отказывался понимать мотивы Теодоры и герцог решил, что либо гречанка задумала уж слишком хитроумную комбинацию, либо зеленый змей решительно законопатил ему мозги.

— Обворожительнейшая Мароция, скажите, что такого вы сделали своей матери, что она решила сослать вас к старому мерину?

Внезапно глаза его сверкнули страшной догадкой.

— Или вам захотелось герцогского титула, моя милейшая Теодора? И ваш нежный цветочек обучился всем премудростям своей матери, благодаря которым на тот свет отправился однажды даже сам епископ Рима?

Мароция метнула на мать ошарашенный взгляд. Чего только не узнала она за этот вечер!

— Свадьба, гульба, а затем пара капелек какой-нибудь дряни в мой кубок, и ваша дочь уже не только герцогиня Сполетская, но и безутешная целомудренная вдова!

— Прекратите нести пьяный бред, Альберих! — тихо, но предельно жестко сказала Теодора — нас могут услышать. Вам, быть может, уже и все равно, но у меня на жизнь другие планы.