Читать книгу "Дом у воды - Виктория Волкова"

— Иди к Арсению, — безмолвно предложил он ей. — Тут мое место.

— Не очень-то и хотелось, — пробормотала Света и отправилась обратно в зал. Достала из шкафа подушку и плед. Но потом задумалась на минуту, понимая, как сильно соскучилась по Эжену.

Она быстро метнулась в зимовку. Сняла с вешалки болтавшийся там рюкзак и вернулась обратно в зал. А там, уже укрывшись теплым пледом, достала сотовый и, открыв фотографии сына, тихо заскулила от безысходной тоски. Тотчас откуда ни возьмись на диван запрыгнул Жиробас и, устроившись в ногах, замурчал утробно, успокаивая душу. Света долго смотрела фотографии, скачанные еще в Москве из облачного хранилища, любовалась самым красивым мальчиком в мире, а затем, спрятав телефон обратно в рюкзак, свернулась калачиком и заснула.

Гаранин пробудился словно от тычка в бок и сразу же принялся шарить по другой стороне кровати. Светы не было. Он даже крякнул от досады, но тут же вспомнил, что виноват сам.

«Покуражился днем, значит, ночью спи в холодной постели», — сам себе наказал Арсений. Он поднялся, натужно вздыхаяи кряхтя как старый дед, поплелся в неотапливаемую часть дома по сильной нужде, а проходя мимо вешалки, прибитой к стене у самой двери в зимовку, опешил. Светкин рюкзак пропал. Не отражались в лунном свете неоновые вставки, да и старый махровый халат не топорщился, а висел ровно.

— Уехала, — проскрежетал зубами Гаранин и рванул в кухню. Влетел, чуть не сорвав дверь с петель, вбежал в зал, да так и остановился пораженный увиденной красотой.

Света крепко спала, раскидав русые кудри по старой огромной подушке. В лунном свете ее лик казался величественным и спокойным одновременно, а черты лица — идеальными. В ногах красавицы дрых Жиробас. Гаранин на негнущихся ногах подошел к дивану и замер от охватившего восторга. Наверное, такие благородные лица вдохновляли Тициана и да Винчи. Именно с них они писали своих Мадонн.

На краткий миг Арсению даже почудился щекастый младенец, примостившийся около Светкиной груди. Пришлось одернуть себя.

«С дуба рухнул, Сеня, — хмыкнул он мысленно. — Бабам верить нельзя. Забыл? Ты уже один раз выставил себя полным идиотом. Достаточно!»

Гаранин отступил в сторону, собираясь дойти до сортира, а потом вернуться в постель, но тут заметил прислоненный к ножке стола рюкзак и чуть не поперхнулся от возмущения.

— Твою мать, — чуть слышно возмутился он. — Вот же зараза строптивая! Не шутила!

Он прошел по дощатому полу в дальний угол избы и, выскочив в сарай, поежился от холода. Теплый ватерклозет явно не помешал бы.

«Только теперь меня в город и калачом не заманишь», — хмыкнул про себя Арсений, задумчиво глядя в пустоту чернеющей дыры.

«Когда ты присматриваешься к бездне, бездна начинает присматриваться к тебе», — пришла на ум Гаранину цитата из Ницше.

Он уже намеревался вернуться в зимовку, но по дороге безотчетно завернул на кухню. Тихо ступая, прошелв комнату и, повинуясь первобытному инстинкту, молча подхватил Свету на руки. Она пробормотала что-то неразборчиво и сонно уткнулась лицом ему в грудь. Арсений аккуратно переложил на кровать свою непокорную ляльку и сам примостился рядом. По-хозяйски провел ладонью по спине и, прижимая к себе спящую красавицу, нежно чмокнул ее в макушку. Гаранин подавил натужный вздох, боясь разбудить Свету, и сам впал в полудрему, иногда вздрагивая от тревожных мыслей. Он не желал отпускать от себя строптивую ляльку, но и как удержать, не знал.

Запах жареного хлеба, дразнящий и манящий, щекотал ноздри и подавлял волю. Хотелось подскочить и опрометью бежать на кухню. Света потянулась в кровати, силясь понять, как умудрилась заснуть в зале, а проснуться в зимовке. Потом увидела рюкзак на вешалке и тихонько выругалась:

— Гаранин, твою мать!

Накинув халат, она вышла на кухню, где Арсений как ни в чем не бывало жарил гренки и колдовал над джезвой с кофе.

— Все мечтаю выписать кофемашину, — заявил он, радостно улыбаясь.

— Хозяин — барин, — хмыкнула она, не желая идти ему навстречу.

— Я думал, может, посоветуешь что-нибудь дельное. У тебя домакакая модель?

— Ну ты спросил! — расхохоталась она и, чуть сдержавшись, бросила небрежно:- Понятия не имею.

Света помолчала, переводя дух, а потом попросила тихо:

— Отвези меня в Зарецк, — и добавила решительно: — Ты обещал.

Арсений мысленно укорил себя за бестактность.

«Сам знаешь, что она из бедноты, какого лешего ты, Сеня, со своей кофеваркой встрял?»

А вслух заметил спокойно:

— Хорошо. Завтра отвезу. Сегодня погода классная. На тетерева охотиться самое время. Хочешь, вместе пойдем?

— Нет, — фыркнула она и, опустив голову, принялась накрывать на стол.

Завтракали молча.

Гаранину не хотелось влезать в дрязги и портить себе день выяснением отношений.

«Может, действительно, на тетерева пойти?» — уточнил он у самого себя и, получив утвердительный ответ, пробурчал угрюмо:

— Я на целый день ухожу. А ты пока вещи собери. Завтра рано утром поедем.

Света кивнула и не говоря ни слова ушла в зимовку. А Арсений, помыв посуду и кляня почем зря характерную девицу, оделся потеплее, напялил сверху маскхалат и, захватив ружье, направился в лес, где в эту пору на полянах в преддверии холодов тетерева зарываются в снег. Достаточно подойти бесшумно и выждать момент, когда птицы выберутся на поверхность в поисках еды. Гаранин поднимался на пригорок, раздумывая, откуда лучше начать охоту. Он мысленно перебирал всевозможные полянки с высокими деревьями, откуда тетерева ныряют в глубокий снег, и решил выйти к Назарово, а оттуда двинуться подальше от протоптанных троп. Все что угодно, только бы не думать о глупой ляльке, не сожалеть.

«И что ей в голову пришло? — пробурчал про себя Арсений. — Все так хорошо было. Вот вздумала к словам вязаться!»

Он рассерженно крякнул и инстинктивно повернулся, чтобы бросить взгляд на свою избушку. И тут заметил, как на всех парах к дому спешит знакомый вездеход.

— Михеич, твою мать, — пробормотал себе под нос Гаранин и, решив, что Света дверь ни за что не откроет, остановился на пригорке, наблюдая.

Но глупая девица распахнула дверь и пропустила незваного гостя внутрь.

— Хоть кол на голове теши, — ругнулся Арсений и сразу вспомнил хвастливые речи Михеича, умудрявшегося при живой жене иметь любовницу в Зарецке.

— Твою мать, — проскрежетал Гаранин и что было сил устремился вниз, больше всего опасаясь, что взбалмошная Светлана уговорит охочего до денег и женской ласки Михеича отвезти ее в Зарецк. А чем расплатится, одному богу известно!

Перед взором Арсения мигом пронеслись две гостиницы около вокзала. Обычно там все занято, но на пару часов Михеич сможет договориться. Света- девка красивая.