Читать книгу "Валерий Легасов: Высвечено Чернобылем - Валерий Легасов"

Город Славутич. Пуск 1-го и 2-го блоков

В сентябре месяце закончилась работа сменных составов Правительственной комиссии. Вся работа была возложена на пересмотренный первый состав Правительственной комиссии, которую возглавил Борис Евдокимович Щербина, утвержден ее новый состав. И уже впоследствии, начиная с сентября месяца и далее, за всю работу на площадке Чернобыльской станции и в пораженной зоне вообще отвечала эта Правительственная комиссия. Она принимала все решения, рассматривала все проекты, все замечания и вела всю работу.

Последовательность проведения операций состояла в следующем: где-то к сентябрю месяцу в основном была закончена эвакуация населения, и оно было размещено в новых поселках. Часть персонала станции получила квартиры в городе Киеве, некоторые в городе Чернигове. В общем, такие бытовые, человеческие проблемы были решены. Было принято решение строить город Славутич, потому что с самого начала было ясно, что вахтовый метод может быть применен только как временный метод работы на атомной станции. Поэтому начали проектировать новый город Славутич, который заменил бы город Припять, как постоянное место проживания энергетиков. Августовско-сентябрьский период был периодом активной подготовки к пуску 1-го и 2-го блоков Чернобыльской атомной станции. Пуск был успешно осуществлен, причем перед тем как пускать эти блоки, весь комплекс разработанных специалистами мероприятий, дополнительно повышающих безопасность этого типа станций, был осуществлен и проверен. Причем на 1-ом блоке частично, а на 2-ом блоке – в полном объеме. Это была такая как бы основная задача того периода времени.

«Сооружение саркофага – это целая эпопея»

Параллельно с подготовкой к пуску 1-го и 2-го блоков, с осуществлением пусковых операций шла работа по сооружению саркофага. Первоначальный срок его сооружения был где-то конец сентября месяца. Но целый ряд естественно возникших препятствий помешал выполнить эту работу в срок. Все время возникали какие-то непредвиденные обстоятельства. То были слишком широкие щели, которые не могли удержать бетон: бетон не затвердевал, и невозможно было установить опоры, на которых потом располагались бы соответствующие конструкции. То возникали проблемы подбора материалов: ими занимались, кстати, и киевские специалисты. Затем нужно было сделать проект вентиляционной системы саркофага – в том случае, когда естественной вентиляции не хватало бы для того, чтобы отводить тепло, должна включаться принудительная вентиляция. Все эти вопросы постепенно, в ходе проектирования и уточнялись.

Сооружение саркофага – это целая эпопея. Повторяю, что проектные группы работали прямо на месте. Работа велась с помощью двух кранов «Демаг». Вот с этих кранов шла основная работа, но много таких отделочных работ, работ, которые позволяли бы повысить надежность саркофага, конечно, приходилось делать вручную и с применением различных робототехнических устройств. Но оказалось, как я уже говорил, что робототехнические устройства – и те, которые мы имели собственные, и те, что были закуплены за рубежом – практически оказались непригодными для работ в тех условиях. Скажем, если роботы имели достаточно надежную электронику, то они не могли преодолевать препятствия, связанные с большим количеством разрушений в здании 4-го блока. И по этой причине не могли быть использованы. Если, скажем, в руки исследователей попадали роботы, удачные по проходимости в самых трудных ситуациях, то электроника в высоких гамма-полях отказывала, и роботы тоже останавливались. Поэтому многие могли видеть картину с одиноко стоящими роботами на крышах зданий – там пытались использовать роботов для того, чтобы очистить загрязненные поверхности крыш. Наиболее удобные технические средства были созданы специалистами НИКИМТа. Это организация, директором которой был Юрий Федорович Юрченко. Он сам много времени провел на площадке, под его руководством и создавалась техника, испытывалась, использовалась. Ну, собственно-то, техника обычная, обычные бульдозеры, обычные скреперы, обычная строительная техника, но усиленная свинцовыми листами, т. е. внутри этой техники защищался человек. И вот на такого рода устройствах основные работы дезактивационного характера в наиболее трудных местах и были произведены.

Дезактивация Припяти

Воинские подразделения занимались в основном дезактиваций больших площадей как на территории станции, так и внутри здания этой станции. Работали очень добросовестно, с высокой скоростью и с высокой отдачей. Конечно, во времени все менялось: и наше представление, и способы работы. Но я хорошо помню эпизод, когда мы с генералом Кунцевичем приехали в город Припять. Казалось, что провести дезактивацию этого города практически невозможно, потому что куда ни сунешься – везде уровни радиации довольно высокие. Скажем, 700–800 миллирентген в час – вот такого масштаба мощности дозы мы обнаружили приборами. Но вот сделали мы одну операцию, скажем, откололи куски облицовки у одного из зданий и увезли их из Припяти в Чернобыль, и оказалось, что там эта облицовка давала 800 миллирентген в час, а здесь не больше 19 миллирентген в час. Ясно было, что источники загрязнения не носили массовый характер, были локальные источники загрязнения, которые создавали такой общий фон, дающий картину невозможности очистки этого города. Когда разобрались с этим, и когда наиболее активные радиоизотопы уже распались – в основном где-то в августе-сентябре месяце, – началась очень активная работа, проводимая силами военных организаций по дезактивации города Припяти. И город Припять был существенно очищен от загрязнения примерно в тот же самый период, когда заканчивалась сооружение саркофага. Саркофаг еще сооружался, и мы решали проблемы, как закрывать щели. Было принято решение использовать асбестовые мешки, заполненные полиэтиленовой крошкой. Эти мешки опускались в соответствующие растворы, дающие вспенивание, и вот такими мешками были закрыты все щели на крыше саркофага. Но еще не закончились работы по саркофагу, как уже начались работы по проверке состояния оборудования 3-го блока. Возник также вопрос о том, что делать с 5-м и 6-м блоками.

Приемы задержания радионуклидов

Таким образом, к октябрю месяцу 1986 года возникла очень четкая ситуация по распределению работ. УС-605 Министерства среднего машиностроения завершал сооружение саркофага, который получил название «укрытие». Строители Министерства энергетики занимались возведением вахтового поселка в Зеленом мысу и некоторыми работами, связанными с созданием станций дезактивации внутри 30-километровой зоны, и некоторыми работами на территории самой ЧАЭС. Минатомэнерго вело работы по подготовке к пуску 1-го и 2-го блока. И уже потихоньку начинали влезать в 3-й блок, в оценку его состояния. Воинские подразделения вместе с организациями Минсредмаша вели очистку крыш здания, в котором расположены были 3-й и 4-й блоки Чернобыльской атомной электростанции. Воинскими же подразделениями продолжалась дезактивация тех жилых поселков, которые входили в 30-километровую зону. Исследовательская группа, как я уже сказал, разделила свои усилия на изучение всего того, что осталось в 4-ом блоке, поиск топлива и максимальное насыщение диагностической аппаратурой. Диагностическая аппаратура вводилась снизу 4-го блока из барботерных помещений, вводились диагностирующие элементы через просверленные боковые стенки в помещение реакторного зала, и основная масса диагностирующей аппаратуры была введена сверху: на специальных фалах навешена в том же помещении реакторного зала. Другая группа исследователей в это же время занималась иной задачей, а именно – определением миграции радионуклидов внутри 30-километровой зоны и вне ее. Интересовал вопрос: на какие глубины проникают радионуклиды, выпавшие на поверхности, как они задерживаются. Испытывались различные приемы искусственного задержания радионуклидов на поверхностях, решались проблемы защиты реки Припять от попадания в нее радиоактивных элементов, осуществлялись мероприятия по недопущению загрязнения вод радионуклидами. Но вот в последней области мероприятия были довольно простые – было сооружено около 150 скважин, причем скважины были как диагностические, так и рабочие. Диагностические скважины постоянно работали и использовались для измерения радиоактивности подпочвенной воды и, в случае необходимости, могли бы включаться рабочие скважины, откачивающие загрязненную воду. Но, к счастью, за весь период работ до сегодняшнего дня все диагностические скважины показали, что подпочвенная вода всегда была чистая, и ни разу не приходилось включать откачные скважины. Проводился комплекс исследований в пруду-охладителе рядом с Чернобыльской станцией, где определялось состояние радиоактивности воды, илов, но очень много внимания было уделено состоянию самой реки Припять, Киевскому водохранилищу. В общем, довольно быстро было обнаружено, что сами воды не имеют большой загрязненности, но вот илы были поражены, и концентрация радиоактивных элементов в илах, например, в пруду-охладителе, достигала 10-5 кюри, в то время как содержание радиоактивности в воде не превышало 10-8–10-9 кюри на литр. Это были максимальные цифры. Было сооружено большое количество дамб, плотин, назначение которых было – задержать загрязненный мусор, листву, все что загрязняло воду поверхностно с тем, чтобы вдоль Припяти и дальше по Днепру радиоактивность не распространялась. Эти работы проводились Министерством водного хозяйства Советского Союза, Министерством водного хозяйства Украины, проводились в удивительно сжатые сроки: плотины проектировались и тут же строились. Это сопровождалось все время исследовательскими работами, причем в тело плотин вводились цеолиты, специально доставленные из Армении, из Грузии, обладающие высокой сорбционной способностью, – для того, чтобы можно было все микрочастицы и компоненты радиоактивных элементов, содержащихся в воде, задержать и не допустить их дальнейшего продвижения. По состоянию на сегодняшний день можно сказать, что цель эта была достигнута.