Читать книгу "Копья и пулеметы - Александр Бушков"

Судьбы других бывших каторжников складывались еще фееричнее. Неграмотный рабочий из Манчестера Сэмюэль Терри получил семь лет каторги за не такую уж мелкую кражу – спер на родной фабрике ни много ни мало четыреста пар чулок. По сравнению с несколькими курицами, украденными Фергюсоном или браконьерски добытым в господском лесу кроликом это, пожалуй, многовато. Освободившись в 1807 г., он, несмотря на неграмотность, стал в Сиднее успешным трактирщиком и ростовщиком, а потом и сущим лендлордом по английским меркам. К 1820 г. уже владел девятнадцатью тысячами акров земли.

Мэри Рейби получила семь лет каторги за кражу лошади, совершенную ею в тринадцать лет (шустрая, должно быть, была девочка, конокрадством обычно промышляли хваткие мужики, прошедшие огонь и воду). Освободившись, удачно вышла замуж и с размахом занялась грузоперевозками и торговлей недвижимостью. В 1820 г. ее состояние оценивали в 20 000 фунтов стерлингов.

И наконец, каждый отбывший срок получал в собственность тридцать акров земли (ее, бесхозной целины, в Австралии было хоть отбавляй) – и очень многие стали успешными земледельцами и овцеводами. При такой политике местных властей нет ничего удивительного, что после отбытия срока в Англию возвращался лишь один каторжанин из четырнадцати. Постепенно Австралия перестала быть «Чертовым островом», как ее сначала называли, – и со временем туда хлынул поток уже свободных людей из тех, кто на родине занимал самое жалкое положение, а в Австралии получал шанс если не разбогатеть, то жить вполне достойно. Поток этот стал вовсе уж бурным, когда в Австралии нашли золото и вспыхнула «золотая лихорадка» не слабее калифорнийской 1848 г.

Все вышеописанное не имеет никакого отношения ни к гуманизму, ни к филантропии. Это результат целеустремленной политики, которую проводил губернатор Нового Южного Уэльса в 1809–1821 гг. Лаклан Маккуори, кадровый офицер, дослужившийся до командира полка сипаев в Индии. Человек был интересный, незаурядный, сложный. Современники прозвали его «просвещенный деспот» – для чего были все основания. Если сравнивать его с кем-то из персонажей отечественной истории, пожалуй, лучше всего подходит сравнение со сталинскими «железными наркомами», в круг которых Маккуори, я полагаю, легко бы вписался. Как и они, Маккуори был жесток, но не ради жестокости как таковой, а лишь когда видел в этом необходимость. Как и «сталинские соколы», Маккуори в первую очередь строил – с таким же размахом. Он задался целью превратить Новый Южный Уэльс в богатую, процветающую, самодостаточную колонию – и ведь заложил для этого немалую основу!

Черная страница в истории Австралии – отношение белых колонистов к коренному населению – маори. Ради въедливой исторической точности нужно уточнить, что маори не были таким уж «коренным» населением. В Австралию они приплыли в XIII в. и начисто вырезали тогдашних аборигенов, о которых до сих пор почти ничего не известно. Археологические раскопки в местах, где они когда-то обитали, запрещены на самом высшем уровне. Их огромный город, открытый не так давно, официально закрыт для исследований на 65 лет (о причинах такой политики я подробно писал в одной из прошлых книг, так что повторяться не буду). Не зря давным-давно гуляет пословица: «Каждый коренной житель – предпоследний завоеватель». Разумеется, это ничуть не оправдывает форменный геноцид, который англосаксы учинили народу, насчитывавшему примерно 300 000 человек.

Столкнулись два мира, два мировоззрения, два жизненных уклада, абсолютно противоречивших друг другу, и понимания достичь было невозможно, многотысячные стада овец, буквально затопившие буш, методично вытесняли оттуда кенгуру, число кенгуру падало – а именно кенгуру были для маори основным объектом охоты, главным источником пропитания (земледелия они не знали).

И маори принялись охотиться на овец. Отнюдь не из какой-то мести незваным пришельцам – ими двигала пусть дикарская, но логика. Первобытные по сути люди, они совершенно не имели понятия о такой вещи, как «частная собственность». И рассуждали просто: вот пасется животное, которое можно убить стрелой и съесть. Значит, нужно убить и съесть. Точно так же поступали и аборигены Тасмании.

Однако с точки зрения цивилизованных англосаксов все выглядело совершенно иначе: «грязные дикари» покушаются на священную частную собственность, чего никак нельзя допустить. Маори стали систематически истреблять, убивая при первой возможности. Застрелить маорийца значило примерно то же самое, что пристрелить бродячую собаку. Либералы в Англии, узнав об этом, огорчились и добились того, чтобы в провинции Новый Южный Уэльс и Западная Австралия были назначены «уполномоченные по делам аборигенов». Помогло это, как мертвому припарки. Маорийцев по-прежнему отстреливали как собак – разве что гораздо меньше это афишируя. Уже в 1878 г., в цивилизованные, казалось бы, времена пароходов и железных дорог, телеграфа и первых телефонов Австралию посетил известный английский романист Энтони Троллоп. И спросил одного из местных магистратов, что бы тот порекомендовал сделать, «если стечение обстоятельств вынудит меня выстрелить в буше в чернокожего? Следует ли мне явиться в ближайший участок или предаться радости, словно я убил смертоносную змею?»

(Разумеется, Троллоп ни в кого стрелять не собирался – просто хотел выяснить положение дел.)

Магистрат ответил цинично и недвусмысленно:

– Никто, будучи в своем уме, не проронит об этом ни слова.

Как говорится, комментарии излишни. Троллоп сделал из услышанного вывод об уготованном аборигенам будущем: «Их судьба – исчезнуть».

И все же, как ни старались британцы (а они очень старались), полностью уничтожить маорийцев им не удалось. Маори ныне получили все гражданские права и существуют как народ.

Совсем другая ситуация сложилась на Тасмании с тамошними туземцами. Австралия была все же слишком велика, так что маори находили места, куда можно было уйти подальше от белых, – конечно же, всевозможные неудобья, бесплодные земли, леса и горы. Тасмания же, на беду ее коренных жителей, была относительно маленьким островом…

Когда-то Гитлер определил «окончательное решение еврейской проблемы» как полное истребление этой нации. Это так и осталось людоедскими фантазиями, а вот британские колонисты на Тасмании сделали то, что не удалось Гитлеру, – нашли «окончательное решение проблемы тасманийцев». До этого они, как и австралийцы, ограничивались, так сказать, полумерами: уничтожали всех жителей поселения, близ которого кто-то из тасманийцев убил овцу, разбрасывали отравленную пищу. Потом решили не мелочиться…

Собрав всех, «способных держать оружие», получив подкрепления из Австралии, они форменным образом прочесали остров с севера на юг, убивая всех попадавшихся тасманийцев без различия пола и возраста. Тех, кто пытался укрыться в пещерах, душили дымом, разводя у входа огромные костры. В короткие сроки тасманийский народ был уничтожен целиком. Это уникальный случай в истории европейской колонизации. Случалось, в Северной Америке англосаксы уничтожали целые индейские племена до последнего человека, но не все. А вот тасманийцев уничтожили всех, так что просто некому теперь, подобно американским индейцам и маори, предъявлять претензии за геноцид былых времен и бороться за равноправие… Некому.