Читать книгу "Сыщица по амурным делам - Мария Жукова-Гладкова"

Вениамин Борисович изобразил на лице вселенскую скорбь и в очередной раз тяжко вздохнул.

– Как я уже упоминал, на самый большой цех претендует одна фирма…

– Что за фирма? – навострила уши Алла Сергеевна.

– Водочный король Владислав Максимов хочет тут устроить автосалон, – сказал Вениамин Борисович.

– Не понял, – произнес Рома.

Я, откровенно признаться, тоже не особо понимала, зачем козе баян, но в наше время встречается много странных вещей, когда, например, прикидываешь, куда идти покупать туфли: в магазин канцтоваров или в булочную, но зато жизнь стала гораздо более интересной и насыщенной, чем в советские времена.

– Он может ухотеться, – молвила Алла Сергеевна. – Главное: он предпринимал какие-нибудь действия? Наезды или что-то в этом роде?

– Во вторник, когда Станислава Леонидовича взорвали, мы ехали обедать с этим водочным королем, – вздохнул Вениамин Борисович.

Я встретилась взглядом с Серегой.

Глава 6

19 марта, пятница

Мы вскоре разошлись, так как на сегодня больше вопросов для обсуждения не имелось. Перед тем как я покинула завод, ко мне подошел Серега и шепнул, что вечерком заглянет ко мне домой. Не выражая бурной радости, я поинтересовалась, с какой целью. Сама могла придумать несколько. Стандецкий задумался на мгновение и заявил, что для обсуждения вопросов, важных для нас всех. Кого он имел в виду под последним местоимением, я уточнять не стала, хотя бы потому, что торопилась в турфирму. Приедет – расскажет, если приедет, конечно. А вообще, я для себя решила, что козе баян, то бишь мне акции гвоздевого завода, совсем ни к чему. Я найду другой способ вложения капитала, причем никоим образом не связанный с Лешкой Афганцем. А Рома… Теперь я практически не сомневалась, что сегодняшние выборы генерального директора были подстроены. Серега (или сам лично, или – что скорее всего – как представитель Алексея Петровича) использовал мальчишку и планирует делать это в дальнейшем. Багловский, несомненно, знающий, что представляет собой компания под руководством Афганца, поет под их дудку, чтобы иметь свой кусок хлеба с жирным слоем масла, оставаясь на той же должности. То есть Афганец с компанией при содействии Багловского собираются делать деньги на этом заводе – как и делали раньше. Все остальные акционеры – лишние.

Тарасов мешал Афганцу? Мог Лешка взорвать Тарасова? Ну, например, чтобы прибрать завод к рукам – если, предположим, Тарасов не соглашался продавать свои акции? С наследничками-то Алексей Петрович быстрее разберется. Хотя Лешка смог бы найти средства давления на кого угодно… В моем случае он, например, угрожал моим родным… Или в случае с Тарасовым – не смог?

Кстати, а ведь убитая вчера Инна Баймакова тоже получила пять процентов акций «Невы-металл»…

Мысли пролетали в голове с поразительной скоростью. Кто-кто, а Лешка с компанией легко могли организовать покушение у нотариальной конторы в центре города. Но возникает вопрос: на кого? На нас всех? Или на Инну, на Аллу Сергеевну и на меня, раз было сделано три выстрела? Инна с Аллой Сергеевной оказались «лишними» наследницами, а тут еще представился шанс заодно избавиться и от моей скромной персоны – не только потому, что я тоже оказалась среди акционеров: я этой компашке и так много крови попортила, а как совладелица «Невы-металл» могу испортить еще больше. Рому же с самого начала планировали оставить в живых… Предположим, пуля вошла ему в плечо случайно. На выходных мне, пожалуй, следует съездить к этому парню и поговорить с ним по душам, чтобы выяснить хоть что-то. Если же его используют втемную (что скорее всего), предупредить его о том, что собою представляют дяди-акционеры.

Так и не придя ни к каким выводам, я примчалась в фирму. Девочки осмотрели меня внимательнейшим образом, не нашли разрывов одежды, новых царапин и синяков и вздохнули с облегчением, затем сообщили, что звонил мой брат и просил перезвонить домой.

– На сотовый, что ли, не мог? – спросила я, ни к кому конкретно не обращаясь. Или это не срочно? Или не хотел быть посланным по известному русскому адресу, что случалось уже неоднократно, потому что Костя имеет тенденцию звонить мне на трубку в самый неподходящий момент.

В общем, я набрала свой домашний и услышала сообщение братца о том, что на мое имя пришло письмо в длинном конверте. Обратного адреса и имени отправителя не указано. Наш адрес написан ровными, аккуратными печатными буквами. Писем на домашний адрес я не получала давно, если не считать предложений поучаствовать в каком-нибудь розыгрыше призов (но там всегда значилась фирма-лохотронщик) или подписаться на какое-нибудь печатное издание, поэтому несколько удивилась.

Я задумалась на мгновение и уточнила у Кости, чем он сейчас занят. Братец промямлил, что он не прочь развеяться, и сам предложил приехать ко мне в офис, потому что ему надоело сидеть дома.

– Валяй, – дала я разрешение, но предупредила, чтобы машину (мои старые «Жигули» шестой модели, гниющие в гараже, правда недавно попользованные – пока я не приобрела новый «Пассат» взамен взорванного) не брал, так как два последних Костиных опыта вождения закончились в автосервисе. Слава богу, хоть башку себе не разбил. – Только оденься прилично, чтобы мне не было за тебя стыдно.

Костя приехал в турфирму в своем выходном пальто с каракулевым воротником, под которым оказался коричневый свитер с желтой полосой на уровне груди. Брюки были тщательно отутюжены. Причина страстного желания оказаться у меня на работе вскоре выяснилась: Костя обещал моей новой девочке-менеджеру, еще не знающей, что мой братец собой представляет, рецепт торта, который я приносила в офис на наше празднование Международного женского дня. Теперь я вспомнила, что она тогда спросила у меня рецепт, а я ответила, что торт пек брат, и предложила ей самой с ним связаться. Вот она и связалась. Костя вручил мне конверт и удалился вместе с девушкой в наш кухонный отсек. Остальные девушки, по всей вероятности ожидавшие моей реакции на их уединение, на время оставили работу, однако заметив, что я никак не реагирую, вернулись к своим занятиям. Я же на всякий случай просмотрела конверт на свет, но заметила внутри лишь лист бумаги. А вообще, после всех покушений я стала проявлять осторожность. Или это уже мнительность?

Кстати, а в письмо могли вложить какую-нибудь гадость? Я ведь не в курсе последних достижений определенных видов промышленности. Наверное, могли, если бы захотели, решила я, но, следуя обычной женской логике и не в силах больше сдерживать любопытство, конверт разрезала. Черти оттуда, по крайней мере, не выпрыгнули.

Первым делом я взглянула на подпись.

И застыла соляным столбом – там стояло: «Стас». Под именем красовалась загогулина с несколькими черточками, по всей вероятности – подпись.

Я немного посидела в состоянии прострации, потом наконец смогла сфокусироваться на том, что было написано, и прочитала послание с того света. «Как оно там, на облачке?» – опять пронеслась мысль. Я себя, опять же, одернула: Тарасов мог отправиться только в другое место – туда, где, говорят, очень жарко, правда, компания повеселее, да и, пожалуй, Тарасов там должен встретить многих старых знакомых, которых на облачко просто не должны были пустить. Или апостола Петра уже инфаркт хватил бы от таких встреч.