Читать книгу "Кино для взрослых - Евгений Новицкий"

– Это она тебе сказала?

– Это я тебе говорю. Ты же знаешь, что меня не проведешь. То есть я надеялась, что ты это знаешь… Но ты, видно…

– О ком, вообще, речь? – перебил я. Разговор начинал меня раздражать, хотя я понимал, что подобные идиотские реплики с моей стороны вызовут еще большее раздражение в Вере. Она начнет распаляться – я тоже, и бог знает, до чего это дойдет… Надо бы остановиться, пока не поздно.

– Если ты будешь продолжать в том же духе, – сквозь зубы процедила Вера, – я уйду. Не просто выйду из кабинета, а уйду от тебя.

Я принужденно засмеялся:

– Ты говоришь, как ревнивая жена.

– Аркаша, – с нажимом произнесла Вера, прекрасно зная, что мне не нравится такое обращение, – когда ты уже начнешь ценить окружающих?

– В смысле – ценить тебя?

– Да хотя бы даже и меня!

– Вера, – я тоже присел напротив нее, – давай говорить прямо. Где и в чем я тебя не ценю?

– Тебе ведь известны мои моральные принципы? – спросила она.

Я задумался.

– Да, наверно. Может быть, не все, но… Я просто знаю, что ты очень высокоморальная.

– Знаешь, значит? – с каким-то неудовольствием отреагировала Вера. – Ну так, значит, ты знаешь, что я не буду работать с режиссером, который так себя ведет?

– Как?

Вера пропустила мимо ушей очередной дурацкий вопрос и продолжила свою обвинительную речь:

– Знаю, ты скажешь, что при таких моих принципах мне, наверное, лучше вообще не работать в кино. Если только самой не стать постановщицей… И ты, наверное, будешь прав. Но все-таки есть какие-то внешние приличия, Аркадий. Раньше я никогда не заводила с тобой таких разговоров, хотя всегда была в курсе твоих увлечений…

– Это для меня новость, – не выдержал я.

– Значит, ты все-таки меня недооценивал, – вздохнула Вера. – Я про что говорю – раньше у тебя тоже были какие-никакие принципы. Здесь, на работе, – только работа. А личное – где-то там. – Вера презрительно (по-другому не скажешь) взмахнула рукой, давая понять, как ей глубоко противно то, что происходит «где-то там». Она, наверное, вообразила себе в эту секунду злачные места: кабаки, рестораны, вертепы. Для Веры, сколько я мог судить, все это были синонимы…

Глава 39

– Вера. – Я подошел к ней и положил ладонь на ее руку, покоившуюся на подлокотнике стула. Вера брезгливо выдернула кисть из-под моей ладони. – Я понимаю, в чем дело, – мягко продолжал я, – тебе изначально не понравился мой сценарий, теперь тебе не нравится фильм, который мы начинаем снимать, а в довершение всего тебе не понравилась и утвержденная актриса. Что ж, все логично, последовательно…

Вера не выдержала и вскочила на ноги.

– Да перестань уже, – взмахнула она рукой прямо перед моим лицом. – Как раз как к актрисе у меня к ней нет претензий. А вот как к женщине…

– Нет, Вера, ты не права, – возразил я с предельной твердостью. – Уж ее точно не в чем обвинять. Так что…

– А тебя все-таки есть в чем? – поймала она меня на слове.

– Ну если ты вообразила меня соблазнителем актрис, то…

– Ты прекрасно знаешь, что я никогда ничего не воображаю! Воображение развито у тебя – это твоя прерогатива. Ты ведь у нас художник. – Слово «художник» прозвучало у Веры как оскорбление.

– Вера, – устало вздохнул я, – что ты от меня хочешь?

– Прекрати крутить с этой актрисой, – неожиданно спокойно ответила она.

– Я и так ничего не кручу… Честное слово, Вера, я удивлен, что ты обо мне такого мнения…

– Я тоже удивилась, что на этот раз ты стал ухлестывать за замужней. Прежде за тобой такого не числилось.

Слово «числилось» тоже меня покоробило – я почувствовал себя преступником, который впервые перешел какую-то грань. А Вера в таком случае – следователь, пораженная тем, что ее подопечный скатывается все ниже и ниже в своих злодеяниях.

– К сожалению, Вера, – горько усмехнулся я, – твои подозрения не соответствуют действительности. Я вообще не помню, чтобы на твоих глазах я за кем-то ухлестывал…

– На моих этого и не было.

– Значит, у тебя нет доказательств, а именно только подозрения.

– Ты прекрасно знаешь, что уж в наших кругах всем и всегда известно, кто, как говорится, с кем…

– Нет, – покачал я головой, – куда прекраснее мне известно, что подобные слухи чаще всего не имеют под собой оснований.

– Аркадий, – умоляюще сказала Вера, – ну ты же неглупый человек. Или действительно эта Варвара так тебе приглянулась, что ты утратил… – Она пощелкала пальцами, подыскивая нужное слово. Я пришел ей на выручку:

– …Остатки соображения.

– Да, допустим, – согласилась Вера. – Способность соображать. Потому что если бы не я сегодня увидела, что вы заперлись вдвоем, а кто-нибудь другой, то слух бы уже пополз. И что – это был бы безосновательный слух?

– Если ты видела, что мы заперлись вдвоем, зачем же…

– Я не так выразилась, – перебила Вера. – Я поняла, с кем ты, когда обнаружила, что ты заперся. И любой другой бы понял. Ну не дураки же вокруг, Аркаша!

– Аркадий, – сухо поправил я.

– Аркадий, – покорно согласилась Вера. Она уже немного успокоилась.

– Ладно, Вера, я не буду никому давать пищу для слухов. Тебя это устраивает?

– То есть ты обещаешь не склонять жену твоего друга к измене с тобой?

– Волнистый мне не друг, – отрекся я. – Это во‐первых. А во‐вторых, я никого ни к чему не склоняю. Вера, за кого ты меня принимаешь?

– За несчастного человека, – вздохнула она.

– Это еще куда ни шло, – примирительно сказал я.

После этого ни я, ни она не поднимали эту тему – весь день общались только по поводу работы.

Однако именно в этот день я поймал себя на мысли, что в Вере все же есть что-то неуловимо неприятное. И именно это всегда не позволяло мне испытывать к ней интерес как к женщине… Хотя до этого я не исключал того, что когда-нибудь женюсь на ней, теперь твердо понял, что между нами не будет вообще ничего и абсолютно никогда.

Может, я по контрасту с Варей стал так ее воспринимать? Ведь Варя, моя Варя (я впервые мысленно назвал ее так) – она словно чудесный камертон, эталон девушки, с которым отныне следует сопоставлять всех прочих девушек и женщин.

Боюсь только, что решительно никто не выдержит этого сопоставления – и потерпит в моих глазах такое же поражение, какое нынче потерпела Вера.

Глава 40

В субботу вечером Варя мне позвонила.

От неожиданности я выронил изо рта сигарету – и едва не спалил квартиру.