Читать книгу "Одесская сага. Понаехали - Юлия Артюхович (Верба)"

– Это как? Это что?

Фира пригубила шампанское.

– Мой Ванечка ему помогает. Говорят, через месяц состоится первый официальный полет, хотя они уже сами поднимались раза три.

– За Уточкина! За Ваню! Давайте уже лучше за Фиру! – подруги хихикали.

– Дамы, за кого голосуем? – Над их столиком завис, как жук на бреющем полете, официант с шикарными усами. Билетики, полученные при входе, надо было опустить в корзинку с указанием понравившейся красавицы.

– Ну что, зря пришли? – Нюся подбоченилась. – А приятно, что эти красотки сейчас зависят от нас. Первый раз я бабу выбираю, а не жду, что меня выберут. Мне испанка понравилась, та чернявенькая. Я за нее буду.

Конферансье со сцены объявил:

– Первой красавицей Одессы… Победительницей первого Всероссийского конкурса красоты с перевесом более чем в два раза над ближайшей соперницей становится… госпожа Саграрио!

– А-а-а-а!!! Наша испанка!!!!!

Прекрасной испанке вручили главный приз – золотой жетон, усыпанный драгоценными камнями и украшенный надписью: «Первой красавице Одессы».

Глубокой ночью, полные шампанского и впечатлений, дамы, перешептываясь, зашли во двор на Мельницкой.

– Ривка, ты не говорила, что там такой разврат! – возмущенный и полчаса назад трезвый Гедаля встречал супругу во дворе.

– Ой! Он не спит! Он в дозоре! И что ты там, интересно знать, увидел?

– Бабы, грех смеяться над убогими!

– Грех следить за приличными женщинами! – возмутилась Нюся.

– Ой вот не надо о приличиях! – огрызнулся Гедаля. – Виданное ли дело – публично в исподнем рассекать!

– И откуда такие подробности? Неужто билет купил?

Гедаля густо покраснел под хохот всей компании.

– Ждал блудных дам с ночного променада! Сема, спасибо, просветил!

– И куда он тебе просветил? – хихикнула Ривка.

– Там что, мужчин в непотребном виде показывали?

– Конечно, – Нюся подбоченилась, – и даже давали потрогать! Мы отдали свои голоса за Геркулеса! То есть Геракла… ну он как бог греческий просто… За Бахуса!

– Ну, то, что вы Бахуса уважили, по вам сильно видно, – вышел во двор заспанный Ванечка.

– А что, таки евреев не было? Надо было за греков? – Сема-Циклоп возник в ночной темноте, как фантом.

– Семочка, ты ходил глянуть одним глазком? Боже, с тобой непорочно родишь! Или родимчик схватишь! – отшатнулась Нюся.

Фира хохотала:

– Мадам Голомбиевская, ты вечно что-то схватишь – то удачу, то болячку.

Ривка подбоченилась.

– Какой грек, адиёт?! Он же как синие!

– Синий?

– Баклажанный! Фиолетовый!

– И бицепс у него толщиной с мою ногу! – Нюся в восторге задрала платье до середины бедра. – Вот такой!

– Я ничего не понял!

Вместе с Гедалей ничего не поняли и одесские газетчики. Светский скандал бушевал еще несколько недель и разгорался с новой силой – первый в Российской империи мужской конкурс красоты выиграл… африканец! Тот же Ванин любимец Муска выдал желчное и, мягко говоря, неполиткорректное резюме: «Самый породистый представитель готтентотского племени. Черный, как чернила на дне колодца в безлунную ночь. Не губы, а пара кровяных сосисок. Недавно прибыл из Африки, где, может быть, закусывал отбивными котлетами из филе двуногих. Премировав Бахуса, публика зло посмеялась над одесскими красавцами!»

Не считая цвета кожи, все остальное было ложью и завистью – красавчик Бахус неплохо говорил по-русски и трудился официантом в кафешантане при гостинице «Северная» в переулке Чайковского. Помимо невероятного обаяния и шикарных мускулов, он, кроме прямых обязанностей, еще и обучал посетителей новомодным американским танцам – кекуоку и матчишу.

«Кекуок», или танец с пирогом, был невероятно веселым и таким же непристойным – прыжки и активные виляния бедрами, да еще и с вытянутыми вперед руками. Той ночью после конкурса Фира точно повторила триумфальные па Бахуса, а Ванечка попросил ее впредь исполнять такое только в супружеской спальне, а не при соседях.

Но мужчин больше интересовала первая красавица, а не эбонитовый официант.

– Барышни, вы гляньте! – Гедаля с Ваней рассматривали в «Одесском листке» фото первой красавицы Одессы и Российской империи – мадмуазель Саргарио.

– Смотрите, у нее же грудь, как у Ривки, а попа, как у Елены.

Ривка засмеялась: – А лицо точно как у Фиры!

– Да видела я карточку, – фыркнула проходящая мимо Елена. – Какая мадам Беззуб? Куда со свиным рылом в калашный ряд? Там чистокровная испанка, а здесь эта шавка!

Нюся покосилась на Гордееву:

– Ленка, ты чего? Вы ж подруги вроде были?

– Были да сплыли, – отрезала Елена и ушла к себе.

– Мишигинер, – прокомментировала Фира поведение Елены. Но больше демонстративно не сказала ни слова.

Помимо Муски, сам главред «Одесского листка» Василий Навроцкий тоже примет участие в протестах: «В Одессе нет красивых мужчин. Это теперь доказано, как дважды два четыре. Нет красавцев! И это тогда, когда популярная песенка убеждает, что «Мужчина, будь немного лучше черта, Его красавцем станут называть», а так как приз получил негр, а черта обыкновенно рисуют черным, то и… Иль, может быть, это месть за результаты конкурса красавиц? Ради бога, мадам и мадемуазель, разъясните мои сомнения. Давайте устроим анкету. Напишите мне в редакцию на мое имя письма, в которых объясните ваш взгляд на мужскую красоту. О результатах анкеты я сообщу в субботу».

Софа Полонская постучала к Фире:

– Тебе Бахус понравился? И мне понравился! Про Нюсю вообще молчу! Давай напишем этому Навроцкому! Ты ж такая языкатая!

Фира засмущалась, но согласилась. Через час, заливаясь слезами от хохота, они читали Ривке и Нюсе:

«Милостивый государь! Мы лично присутствовали на конкурсе и как приличные замужние дамы можем с уверенностью заявить, что вы ничего не смыслите в канонах мужской красоты. Возможно, женщинам показали не самых достойных представителей, которые в силу природной скромности или отсутствия информации не приняли участие в конкурсе.

Чтобы быть объективными, просим Вас опубликовать Вашу фотокарточку, а также предлагаем провести танцевальное состязание по бальным и новомодным танцам с участием самых ослепительных журналистов газеты и «недостойного», по Вашему мнению, Бахуса.

Еще в 1905 году государь Император даровал нам свободы, но Вы, похоже, не удосужились ознакомиться ни с телесными, ни с умственными, ни с политическими. Приносим глубочайшие соболезнования Вашей супруге.

С почтением, дамы Молдаванки:

Софья Полонская, Ирина Беззуб, Анна Голомбиевская, Ривка Штерн».