Читать книгу "Особенности содержания небожителей - Ива Лебедева"

— Слушай, у тебя тут три шкатулки. — Расковырявший самое дальнее отделение шкафа А-Лей отвлекся, наконец, от своего весьма интересного занятия. — Которая про женихов? А остальные, кстати, про кого?

— А ну, не трожь! — спохватилась я. — Белую бери и брысь от шкафа.

Глава 21

Пришлось медитировать, чтоб его. И самостоятельно «выравнивать поток ци». Это что, больше не надо обниматься с Юншеном? С одной стороны — ура, свобода! С другой… Не могу сказать, что меня как-то сексуально тянет на эти трогательные косточки, которые за неделю еще не успели обрасти мясом, но все же это было приятно. Успокаивало. А еще — полезно, это мы выяснили через час.

— Тебе нужна моя ци, а мне нужно учиться ее вырабатывать, — безапелляционно заявила я. — Видишь, за неделю ее стало у меня больше? Не просто же так. Ты у меня теперь как тренажер на педальном приводе.

— Что?! — недоуменно хлопнул на меня глазами Юншен.

— Ну… ты тянешь ци, твоя аура от нее подпитывается. А моя, раз ее за потоки все время дергают, начинает вращаться быстрее. — Причина даже не казалась притянутой за уши.

— Янли, это все интересно, но госпожа Фен все еще грозит нашему дому, — напомнил братец, потыкав пальцем в стоящую на столе запертую белую шкатулку. — Давай ты потом на нем потренируешься? Что значит «педальный» и куда его приводят, кстати?

— Забудь, — отмахнулась я. — Ладно, вернемся к нашим баранам. В смысле, к господам Лу и их тайнам.

— Тайны, от которых умирают люди, небезопасны, — насупился Юншен, строго сдвинув брови к переносице. — Тебе не следовало в это лезть.

— Они сами ко мне пришли, — пожала я плечами. — Я осторожно и лишь ради собственной безопасности. — Так себе оправдание, но другого не будет. — Шантажистов и ростовщиков мне не жалко, но и связываться с этой семейкой желания не возникло. Старый Лу действительно стар — он поздно обзавелся наследником. И теперь мечтает пристроить непутевое дитятко под сильную родню с женской стороны, осчастливив их — после свадьбы, естественно, — информацией о том, что молодого мужа надо стеречь с палками. Чтобы потом кредиторов не гонять.

— Разве мужчину, тем более наследника, могут отдать в другую семью? — На скептически-удивленный хмык А-Лея заклинатель пояснил: — На пиках редко интересуются мирскими делами, а смертные любят менять собственные традиции. Потому... не удивлюсь.

— Нет, конечно, настолько мир еще не успел измениться. А жаль… — вздохнула я. — И в этом дополнительная засада. Мне такого геморроя и даром не сдалось, работать надсмотрщицей при собственном супруге. А учитывая, что рычагов власти после смерти старика у придурка будет побольше, чем у меня... — Я неопределенно помахала в воздухе рукой, будто отгоняя назойливую муху.

— Пф-ф-ф! — сердито фыркнул А-Лей, забирая у меня ключ от шкатулки.

— Ага. Моему отцу тоже ни в одном месте не радостно еще и этими проблемами заниматься. Лезть в семью дочери, чтобы приструнить зятя, — дурной тон. Папе бы со своей разобраться. — Я припомнила вездесущую новую наложницу. Тем более что именно из-за нее в носу еще стоит удушающий запах лилий. А спасительное плечо заклинателя у меня отобрали…

— Вот уж точно, — развеселился братец. — Без Лисянь, конечно, в доме было бы спокойнее. Но в то же время, наверное, скучнее!

— Цыц! — Я запустила в брата скомканным платком, которым прикрывала нос. — В таком вопросе лучше поскучать, чем дождаться от нее сына и потом промывать тебе желудок по пять раз на дню при каждой попытке отравления.

— Все так плохо? — мимолетно уточнил Юншен, протягивая мне уже свой платок. Вот, теперь полегче. Не знаю, возможно, это банальный эффект плацебо или выработанный за неделю рефлекс… но от запаха морозной сливы даже в голове проясняется, а мир кажется ярче и четче.

— Еще хуже. Ладно, не будем отвлекаться, Лисянь от нас никуда не денется. К сожалению. Короче говоря, мне молодой Лу в женихи не сгодился. И для Еси тоже не подходит. У нее, конечно, есть госпожа Фен, этой только волю дай кого построить. Влезла бы по локоть в воспитание зятя, да еще и удовольствие от этого получила. — Смешки раздались с двух сторон. — Но… повторюсь, это не семья будет, а обычный геморрой. Двоюродная сестренка у меня милая, гадючью натуру маменьки не унаследовала. Она действительно хорошая и добрая девочка, несмотря на то что ее безбожно избаловали оба родителя.

— Не стоит ругаться столь… смущающей болезнью, — в который раз напомнил Юншен. Кажется, он слишком серьезно отнесся к своей роли учителя. Особенно после того, как выяснил, что такое этот загадочный «геморрой». — Теперь ты хочешь передать эти доказательства своей родственнице, чтобы она на время оставила тебя в покое, так?

— Именно.

— А что там за доказательства?

— Пара расписок, собственноручно оставленных молодым господином Лу, его поясная нефритовая подвеска с печатью семьи, которую этот обалдуй потерял в разгромленном весеннем доме. Ну и по мелочи, от записок слуг до письменных рассказов некоторых девушек о его не слишком приятных и традиционных привычках в постели.

— Янли! — укоризненно одернул меня наставник.

— М-м-м?

— Ты юная госпожа из приличной семьи! Должна вести себя соответственно, — снова нахмурился он. — Не стоит обсуждать подобные темы с мужчинами. — Тут он слегка задумался и добавил: — Вообще ни с кем обсуждать не стоит.

— Кому должна? — Я даже подперла щеку рукой, с интересом глядя на чуть порозовевшего Юншена.

— Себе должна. Если хочешь сохранить внутреннее достоинство и выйти замуж за приличного молодого господина, то…

— А если не хочу? — перебила я заклинателя, снова любуясь на калейдоскоп эмоций на его лице.

— В смысле? — Юншен буквально проиллюстрировал строчку из песни. Ага, именно ту, что «хлопай ресницами и взлетай».

— Если я не хочу замуж за приличного молодого господина? К примеру, хочу за неприличного. Или вообще ни за кого не желаю. Тогда кому должна? — закидала я вопросами бедного парня.

— Все равно — себе, — упрямо покачал головой он после нескольких секунд раздумий. Я в какой-то степени даже испытала удивление, что Юншен не стал навязывать мне брак. Этим он сильно отличался от большинства людей, встреченных мной в этом новом мире. Хотя, возможно, у заклинателей все обстоит иначе. — Надо хранить внутреннюю чистоту помыслов.

— Учи-и-итель, — я улыбнулась, — поверьте, чистота помыслов не зависит от того, как много человек знает и с кем не боится свои знания обсудить. Скорее все ровно наоборот. Невежество порождает чудовищ. Замалчивание проблемы делает ее не только большой, но и страшной. Чистота помыслов — это не желать зла, не делать зла и не призывать зла. А знать о нем необходимо. Иначе тебя легко обманут и запачкают те, кто этого зла не боится.

— Я… подумаю над этим, — после некоторой паузы сказал Юншен. Идеальный мужик. Умный. А главное — не считает свое мнение истиной в последней инстанции и всегда готов принять чужую точку зрения. При этом вряд ли он так легко отступится от собственных слов. Будет мне еще лекция… и не одна.