Читать книгу "Струна времени. Военные истории - Александр Бушков"

Отведенные им для прочески районы были нежирно, но четко обведены синим карандашом: чтс ж, пусть и не так округа охвачена, как мне хотелось бы, но уж никак не тот пятачок, что мы вчера прочесали скудными собственными силами. Собаки – это хорошо…

– Сколько времени вам отведено?

– Два световых дня.

Я прикинул масштаб: ну да, примерно столько и потребуется…

– Разрешите личному составу покинуть машины?

– Разрешаю, – кивнул я.

Он ловко вынул из нагрудного кармана большой бронзовый свисток и пустил две громкие пронзительные трели. Из кузовов так и посыпались солдаты, стали строиться у машин – без лишней спешки и суеты, сноровисто. Ага, вот и овчарки… Я присмотрелся: буквально все ближайшие, кого мог рассмотреть, при наградах, хоть парочка медалей да сыщется, а у многих и ордена, у некоторых нашивки за ранения. Тоже бывалые ребята, сразу видно. Вполне может оказаться (отдельный батальон, мои впечатления от увиденных бойцов), что это не просто наши войска, а Осназ (спецназ, говоря по-современному). В любом случае не стоило и спрашивать, есть ли у них опыт прочесок, – кого попало не пошлют, никак они не похожи на желторотиков…

– Личный состав не завтракал? – спросил я.

– Никак нет.

– Тут такие дела, майор… – сказал я. – На котловое довольствие я вас взять, к сожалению, не могу, полевых кухонь у меня только две, к тому же две роты все наши запасы выметут под метелку… Сухим пайком, я так полагаю, вас обеспечили?

– Вполне, товарищ капитан.

– Тогда сделаем так… – сказал я. – Пусть личный состав позавтракает, а сразу после завтрака вы с командирами взводов и рот – ко мне на инструктаж. Вопросы есть?

– Никак нет.

– Выполняйте.

Он козырнул, ловко повернулся через левое плечо и тем же быстрым пружинистым шагом направился к машинам. С первого взгляда мне понравился – именно такой, хваткий, со столь же хваткими ребятками тут и нужен.

С завтраком они управились примерно за четверть часа, после чего майор во главе всего офицерского состава явился ко мне. Я, он, двое ротных и восемь взводных – такой ораве в любой нашей палатке будет тесновато. Так что инструктаж я проводил в кузове того нашего «студера», что стоял пустой. Как и следовало ожидать, пока я повторял все, что говорил вчера своим, и те слушали с легкой, хорошо скрываемой скукой – не первый год замужем, ага. Но, как опять-таки следовало ожидать, оживились, когда я, дав словесное описание Факира, описал подробно его одежду – ну да, о таких фигурантах не каждый день услышишь, да и наставление немедленно завязать глаза, вставить кляп, если попадется и удастся взять, к рядовым безусловно не относилось – обычно достаточно было руки связать…

Традиционно спросив, есть ли вопросы (таковых, как я и ожидал, не оказалось), я распорядился:

– Товарища майора попрошу остаться, остальным вернуться к личному составу. – И, оставшись с майором один на один, сказал: – Ваши офицеры все равно какое-то время будут, в свою очередь, вести инструктаж личного состава… Не возражаете, если я возьму обоих ваших проводников и в темпе отработаю один маршрут?

– Весь личный состав в вашем распоряжении. Я сейчас же пришлю.

Буквально через пару минут пришли оба проводника. Как человеку с пограничным и розыскным опытом, собачки (как оказалось, Джульбарс и Маркиза) мне на первый взгляд понравились. Остановился я от них в нескольких шагах, на дистанции, вполне достаточной для негромкого разговора с проводниками. Знал я наших собачек. Вплотную подходить категорически не рекомендуется, будь ты хоть маршал – запросто прыгнут из положения «сидя», и мало тогда не покажется. В данной ситуации, в отличие от некоторых других, палочкой-выручалочкой моя советская форма послужить никак не сможет – у собак войск по охране тыла тренировка своя, им порой приходится брать и тех супостатов, что нашей формой прикрываются…

Инструктаж, впрочем, был недолгим и нехитрым…

Собачки оказались неплохими не только на вид. Понюхав Катины вещички и чуть потоптавшись у палатки, они быстро выскочили на обочину и, держа нос к земле, уверенно по ней двинулись – не настолько быстро, чтобы нам пришлось за ними бежать, но все же с шага перешли на трусцу. Хотя прошло несколько дней, и на обочине посторонними было натоптано немало, след они держали уверенно.

Джульбарс первым свернул к роднику… и, оказавшись в паре шагов от него, вдруг затормозил с маху, упираясь в землю передними растопыренными лапами, встал, щетиня шерсть на затылке, едва ли не поджав хвост, взвыл громко и жалобно. Как ни понукал его проводник, как ни пытался пустить по следу, пес только пятился с жалобным скулежом… В конце концов я распорядился:

– Отставить, старший сержант. Посадите собаку и успокойте. Пускайте Маркизу.

Как я в глубине души и подозревал, с ней произошло то же самое: едва достигнув некой невидимой черты, она повела себя в точности, как Джульбарс, упиралась, вперед не шла, хвост едва ли не поджавши, поскуливала совершенно по-щенячьи. Сюда бы Томшика с Сидорчуком, мистиков доморощенных – чует мое сердце, они бы и это истолковали как дополнительный аргумент в пользу своей версии. Лично я не сомневался, что всему тому есть какое-то вполне материалистическое объяснение, пусть и неизвестно пока какое.

Проводники были явно сконфужены: опозориться перед офицером, пусть и чужим… Старший сержант, перехватив мой взгляд, сокрушенно развел руками:

– Ничего не понимаю, товарищ капитан. Года полтора работал отлично, первый раз с ним такое. Это ведь не «присыпанный» след, тут что-то другое…

Напарник его мрачно поддержал:

– Точно, что-то другое, товарищ капитан. За год с ней впервые такое…

– Отставить, ребята, – сказал я, вздохнув. – Не виноватить ни себя, ни собак. Не виноваты собачки, точно. Просто места у нас такие… интересные. Возвращаемся в расположение.

Еще через четверть часа роты вместе с обоими проводниками (собаки выглядели вполне оклемавшимися) ушли на прочесывание – да, цепь получилась широкая, не то что у нас вчера. Судя по тощему «сидору» за спиной у каждого, обеденный сухпай они прихватили с собой – и правильно, не возвращаться же сюда ради быстрого обеда всухомятку. Вода у них имелась своя, по фляге на машину – а где родник, я майору пояснил заранее.

И вновь я весь день проболтался без дела, разве что принял принесенную сверху депешу. Сулину, новому радисту, перешифровал ее и велел передать. Радиограмма оказалась коротенькая: «Продолжаем поиски подходящей поляны».

И на сей раз нельзя сказать, чтобы я в ожидании вечера маялся нетерпением. Как и вчера, когда на проческу ушли наши, не было особенных надежд, не было отчего-то, и все…

Ну да, они вернулись пустыми. Майор, докладывая мне о результатах – точнее, о полнейшем отсутствии таковых, – выглядел чуть сокрушенным. Видимо, полагал, что обязан был хоть что-то, да найти. И в заключение сказал: