Читать книгу "Звезды в твоих глазах - Дженн Беннет"

– Мы пойдем к базе пешком? – спрашиваю я, глядя на указатель. – Два километра?

Рейган устало смотрит на меня:

– Не начинай, Эверхарт, я предупреждала тебя о трудностях похода.

Честно говоря, я даже не расстроена, просто все это неожиданно, не более того.

– Я не…

– А сколько это – два километра? – спрашивает Бретт.

– Ерунда, – лучезарно говорит ему Рейган.

– Чуть больше мили, – уточняю я.

– Круто, – отвечает он, но улыбается при этом не мне, а Рейган.

А та улыбается ему в ответ:

– Проще простого, как два пальца…

Почему они так широко улыбаются? Я что, пропустила какую-то шутку? Теперь они отбивают друг другу пять – достаточно сильно, чтобы услышать шлепок ладоней. Как же это… глупо. Леннон поворачивает в мою сторону голову, и хотя челка его черных волос закрывает один глаз, единственная поднятая вверх бровь недвусмысленно говорит, что он тоже осуждает этих идиотов, отбивающих пять.

Впрочем, не исключено, что он осуждает и меня.

Мы все заполняем у информационного стенда туристические регистрационные карточки, чтобы администрация знала наши имена и ближайших родственников на тот случай, если кто-то погибнет или пропадет без вести. А когда Бретт и Леннон вытаскивают из грузового контейнера на крыше все наши вещи, я тут же вспоминаю, что на самом деле представляю собой лишь человеческую неваляшку, едва способную стоять под неправильно распределенной тяжестью рюкзака. Но не укладывать же все по новой посреди парковки. Поэтому я прилагаю героические усилия, чтобы накинуть на плечи лямки и не потерять равновесие.

– По коням, отряд, – громко обращается к нам Рейган, – в конце пути нас ждет настоящая роскошь.

Это же всего два километра, говорю я себе. А леса вокруг просто удивительные, тенистые и благоухающие ароматом сосновой хвои. Щебечут птички, к тому же не очень жарко. Я вполне на это способна. После первых пяти минут вверх по крутому склону меня на сей счет охватывают сомнения. Потом десять минут еще круче в гору, и я представляю Рейган с торчащим из черепушки кайлом старателей. А когда мы выходим на финишную прямую к лагерю, мне хочется только одного – упасть на землю и свернуться в позе зародыша.

В поле зрения появляется указатель «Туристический лагерь Мьюир», и я чуть не плачу, видя в просвете между деревьями большое здание. По лицу градом катится пот, а длительное восхождение, практически сложив меня пополам, превратило меня в столетнюю женщину, страдающую от остеопороза.

Но это уже неважно. Теперь земля обетованная передо мной, и ей-богу оно стоило всех этих страданий, потому как база действительно роскошна. Впереди расположился современный главный корпус из кедрового дерева: гигантские окна на стенах, толстые деревянные балки, из крыши торчат каменные дымоходы. Нас окружает буйный лес. Вдали рвутся ввысь зазубрины гор. Картина будто явилась прямо из грез. Мы направляемся внутрь, шагаем по полу, выложенному полированными речными валунами, и останавливаемся у стойки регистрации. Через двойной высоты окна потоками льется теплый солнечный свет. В помещении стоит удивительно приятный запах кедра и свежесрезанных цветов. Для гостей выставлена чаша с далеко не дешевыми сладостями. Я противлюсь соблазну набить ими карманы, но вот Бретт, в отличие от меня, нет. Пока Рейган объясняет женщине среднего возраста за стойкой, кто ее мать, он подносит к губам палец, подмигивает мне и украдкой перекладывает импортный шоколад из чаши в карман своего рюкзака.

На бирке на груди дамы красуется надпись: КЭНДИ[4]. На секунду мой изголодавшийся по кислороду мозг воспринимает ее в качестве указателя на чашу со сладостями, вроде той, на которую только что совершил налет Бретт, но потом до меня доходит, что нашу даму так зовут.

– Так ты дочь Белинды? – спрашивает она. – Тебя не узнать. Ты же ведь отдыхала у нас в прошлом году, да?

– Верно, – весело отвечает Рейган, – мама звонила вам, что вместо одних гостей к вам приедут другие, да?

Кэнди окидывает нас взором:

– Я думала, в вашей группе будут одни девочки… Мы с тобой одной крови, Кэнди. Когда она дважды смотрит в экран компьютера, а потом еще справляется со старомодным журналом регистрации, я чувствую в ней родной дух большого любителя все планировать. Рейган уверяет Кэнди, что со списком гостей все в полном порядке, и начинает называть наши имена. Я бесцельно слоняюсь по комнате, подхожу к стене с пейзажными фотографиями в рамках, разглядываю их, и в этот момент ко мне присоединяется Бретт:

– Леннон говорит, ты делаешь обалденные снимки звезд, хотя я думал, что просто на них смотришь.

Ко мне возвращается тревожное ощущение, которое я испытываю каждый раз, когда рядом Бретт. Ну почему я не могу себя чувствовать в его присутствии нормально?

– Я… и то и другое. Смотрю и делаю фотографии. Звезд. Фотоаппаратом.

Тьфу ты! Зори говорит, как пещерная женщина.

Бретт просто смеется, непринужденно и тепло:

– А не мысленно?

– Нет, – отвечаю я, надеясь, что щеки не заливаются румянцем.

– Просто присоединяешь камеру к телескопу и увеличиваешь масштаб?

– Типа того. Хотя нет. Понимаешь… в этом деле много кропотливых, сложных с технической точки зрения моментов. Мне трудно тебе все объяснить.

Он ласково улыбается:

– Может, научишь меня? Я бы с удовольствием снимал ночное небо. Особенно Луну. Это было бы так круто.

Он что, шутит? Неужели Бретт действительно интересуется астрофотографией? Мне так и хочется закричать: «Я НАУЧУ ТЕБЯ! ПРИЛОЖУ ВСЕ УСИЛИЯ».

Но его уже зовет Кендрик, и Бретт огибает меня, чтобы ответить. Не успеваю я даже открыть рот, как он уходит, хохоча с Кендриком над резной деревянной статуэткой, напоминающей двух белок, решивших заняться сексом.

Будь он неладен.

Я не могу избавиться от ощущения, что за мной наблюдают. Это то же самое беспокойное чувство, которое нахлынуло на меня в машине, подняв в душе волну тревоги. Я оглядываюсь по сторонам и тут же встречаюсь глазами с Ленноном. Напряжение в его взгляде меня пугает.

Ради всего святого, что тебе от меня надо? Он будто меня в чем-то обвиняет. После магазина эпохи «золотой лихорадки» мы с ним не обмолвились даже парой слов, поэтому я не могу с точностью сказать, в чем его проблема. Раньше я умела разбираться в выражениях его лица, но теперь он напоминает мне посредственного мима, дающего представления перед кафе «Джиттербаг» на Мишн-стрит, и в данную минуту у меня нет уверенности в том, что же он, собственно, пытается сделать – вылезти из стеклянного ящика или же поймать такси? Неужели Леннон ждет благодарности за сливочную помадку с арахисовым маслом? А может, просто хочет меня расстроить?