Читать книгу "Тарзан и Город Золота - Эдгар Берроуз"

– Раб Тарзан! – провозгласил он громким голосом. Хозяин джунглей вошел в прилегающую палату, прошел в центр ее и остановился, молча глядя на Немону. Эрот был здесь. Он стоял возле дивана, на котором на толстых подушках полулежала Немона. С бесстрастным выражением на лице королева внимательно рассматривала Тарзана. Внезапно раздался пронзительный возглас Эрота:

– Стань на колени, дурак!

– Молчать, – приказала Немона. – Здесь отдаю приказы я.

Эрот покраснел и начал смущенно перебирать пальцами золотую рукоятку кинжала. Тарзан не сказал ни слова, не двигаясь и не отрывая своего взора от Немоны. Если раньше он думал, что она красива, то сейчас ему стало ясно, что такой яркой красавицы он еще ни разу не видел в своей жизни.

– Ты больше не нужен мне сегодня, Эрот, – сказала Немона, – ты свободен.

Лицо Эрота стало мертвенно-бледным, затем залилось багровой краской. Он хотел что-то сказать, но передумал, затем, повернувшись спиной к двери, стал на одно колено и низко поклонился. Потом он встал и вышел.

Комната, в которой оказался Тарзан, была не очень большой, но поражала своей роскошью и своеобразием. Колонны из чистого золота поддерживали потолок, стены были разукрашены изделиями из слоновой кости, на мозаичном полу, сделанном из разноцветных камней, лежали яркие ковры и шкуры животных, среди которых одна вещь привлекла особое внимание Тарзана – это была кожа загорелого человека вместе с его головой.

На стенах были развешаны картины, большей частью выполненные безвкусно и грубо, тут находился и обычный ряд голов животных и людей. В одном конце комнаты между двух золотых колонн сидел привязанный золотой цепью лев.

Это был громадный зверь. Клок белых волос виднелся у него на загривке, как раз посредине черной гривы. С того момента как Тарзан появился в комнате, лев не спускал с него своего недоброжелательного взгляда. Стоило Эроту выйти и закрыть за собой дверь, как лев с ревом вскочил на ноги и прыгнул на человека-обезьяну. Цепи остановили его, и он, рыча, грохнулся на пол.

– Белтар не любит тебя, – сказала Немона, сидевшая неподвижно, пока лев не прыгнул. Она заметила, что Тарзан даже не пошевелился и ни одним жестом не показал, что он слышит или видит льва. Это ей понравилось.

– Он просто показывает отношение всей Катны ко мне, – ответил Тарзан.

– Это неправда, – возразила Немона.

– Неправда?

– Ты мне нравишься. – Голос Немоны стал тихим и ласковым. – Ты бросил вызов мне сегодня перед моим народом на стадионе, но я не убила тебя. Ты думаешь, я разрешила бы тебе жить, если бы ты мне не нравился? Ты не стал на колени передо мной. Ни одного человека, который когда-либо отказывался сделать это, теперь нет в живых. Я никогда не видела такого человека, как ты. Я тебя не понимаю, я начинаю думать, что я не понимаю себя. Леопард не превратится в овцу за несколько часов, но мне кажется, что я сама сильно переменилась с тех пор, как я увидела тебя, но не потому, что ты мне нравишься. Вокруг тебя существует какая-то тайна, которую я не могу постичь. Ты пробудил мое любопытство.

– А когда оно будет удовлетворено, возможно, ты убьешь меня? – спросил Тарзан с легкой улыбкой.

– Возможно, – ответила Немона смеясь. – Подойди сюда и сядь рядом со мной. Я хочу поговорить с тобой, я хочу больше знать о тебе.

– Я вижу, что ты многого не знаешь, – в тон ей сказал Тарзан, подходя к дивану и присаживаясь. Белтар заревел и натянул цепи.

– В своей стране ты не раб, – сказала Немона, – но я не хочу спрашивать об этом, каждый твой жест подтверждает это. Может быть, ты король?

Тарзан отрицательно покачал головой.

– Я – Тарзан, – сказал он с таким видом, словно этим объяснялось все, что возвышало его над королями.

– Ты – человек-лев? Ты должен им быть, – настаивала Немона.

– Это не может сделать меня ни хуже, ни лучше, поэтому я отношусь к таким понятиям равнодушно. Ты можешь сделать Эрота королем, но ведь он по-прежнему останется Эротом.

Внезапно тень недовольства пробежала по лицу Немоны.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она с нотками раздражения в голосе.

– Лишь только то, что титул еще не делает человека благородным. Ты можешь шакала назвать львом, но он останется шакалом.

– Разве ты не знаешь, что говорят люди? Будто я очень люблю Эрота, – настойчиво спрашивала королева. – Или ты испытываешь мое терпение?

Тарзан пожал плечами, бросив небрежно:

– У тебя отвратительный вкус. Немона резко изменила позу и села прямо. Ее глаза сверкали, как раскаленные угли.

– Я прикажу убить тебя! – закричала она. Тарзан молчал. Он только смотрел ей прямо в глаза. Она не могла понять, насмехается ли он над ней или нет. Наконец она снова откинулась на подушки с покорным видом.

– Какая от этого польза? – спросила она себя. – Так или иначе ты не позволишь мне испытать удовольствие, даже если я тебя убью. С этого момента я уже привыкла к оскорблениям.

– Ты просто не привыкла выслушивать правду. Все тебя боятся. А причина твоего интереса ко мне заключается в том, что я тебя не боюсь. Ты поступишь благоразумно, если в будущем будешь выслушивать правду.

– Например?

– Я не собираюсь делать неблагодарную работу по восстановлению королевского достоинства, – смеясь заверил ее Тарзан.

– Не будем ссориться. Немона прощает тебя.

– Я не ссорюсь, – заметил Тарзан, – ссорятся только слабые и больные.

– Теперь ответь мне на такой вопрос. Ты – человек-лев в своей стране или нет?

– Я занимаю высокое положение, в вашем понимании я – благородный, – ответил человек-обезьяна, – но скажу тебе, что значит это совсем немного. Я имею благородный титул не за мои заслуги, а по рождению, многие поколения моей семьи были благородными.

– А! – воскликнула Немона. – Именно так я и думала: ты – человек-лев!

– Ну и что из этого следует? – спросил Тарзан.

– Это упрощает дело, – заметила она, не вдаваясь в объяснения. Тарзану был непонятен смысл ее слов, но он и не стремился к его разгадке.

Немона протянула свою нежную, теплую, слегка вздрагивающую руку и положила ее на руку Тарзана.

– Я хочу дать тебе свободу, – сказала она, – но только при одном условии.

– Каково же оно? – поинтересовался человек-обезьяна.

– Ты останешься здесь, ты не уйдешь из Онтара и не оставишь меня.

Тарзан молчал. Он не мог обещать, поэтому предпочитал хранить молчание. Остаться здесь было очень легко, особенно если сама Немона предлагала ему это. Она обожала его, казалось, от нее исходит какая-то волна, таинственная, гипнотическая, но Тарзан твердо решил не давать никаких обещаний.