Читать книгу "Туннель из костей - Виктория Шваб"

Мама с папой ждут снаружи, как и обещали. Операторов и Полин рядом нет, наверняка они уже разъехались по домам.

– Ну, как кино? – спрашивает мама.

– Фильм что надо, – говорю я. – А как улица Шантр?

– О, изумительно! – улыбается мама. – И изумительно полна призраков, – она обнимает меня за плечи. – Ну, а теперь в отель. Я тебе все расскажу по дороге…

* * *

Я понимаю, что что-то не так, уже у входа в отель.

Ни холодного ветерка, ни внезапного ледяного дуновения, только предчувствие. Слишком много народу в вестибюле, причем у половины из них такой вид, будто они попали под дождь. И это странно, потому что в Париже солнечно.

Увидев нас, сотрудница у стойки недовольно кривится, как будто мы в чем-то провинились.

Я поеживаюсь. Не удивлюсь, если так оно и есть.

– Что происходит? – спрашивает папа, подходя к стойке.

Лицо служащей становится еще кислее.

– Ах, месье Блейк. Видите ли, произошел инцидент, – она указывает на мокрых постояльцев. – Сработали системы пожаротушения на третьем этаже. Очень необычно. Кажется, сигнал тревоги поступил из вашего номера.

– Это не я! – быстро поднимает руки Джейкоб. – В принципе, я мог бы это сделать, но не делал.

Я закатываю глаза. Это и так понятно.

Папа качает головой.

– Но нас целый день не было в отеле.

– Полагаю, – говорит служащая, – что-то в вашей комнате заставило сработать пожарную тревогу, а следовательно, и разбрызгиватели.

– Полагаю, – она вытаскивает что-то из-под стойки, – это был le chat noir[5].

И она ставит на стойку переноску Мрака.

Оттуда сверкают зеленые глаза – судя по всему, кот рассержен не меньше, чем служащая. Она подталкивает клетку к нам.

– Вы думаете, кот мог каким-то образом включить пожарную сигнализацию? – спрашивает мама.

– Je ne sais pas[6], – вздыхает сотрудница. – Но обычно в отеле «Валёр» подобных происшествий не случается…

Папа вспыхивает, а женщина продолжает:

– Мы поспешили вынести ваши вещи из номера. В вашем новом номере будет сухо и чисто. К сожалению, он пока не готов. – Она без улыбки кивает в сторону тележки с напитками. – А пока, прошу, вы можете выпить кофе.

Папа хочет возразить, но мама берет его под локоть, подхватывает клетку с Мраком, и мы направляемся к креслам, где нам предложено ждать.

* * *

– Нет, он был не такой толстый, – говорит Джейкоб, свесившись с подлокотника дивана.

Я сижу по-турецки на мраморном полу вестибюля с листком бумаги и одним из маминых обгрызенных карандашей. Я уже составила список того, что мы знаем о полтергейсте, приписав «катакомбы», под словами «маленький», «кудрявый» и по настоянию Джейкоба – «мерзопакостный». Сейчас я пробую его нарисовать, а Джейкоб, заглядывая через плечо, делает замечания – иногда полезные, но чаще просто выводящие меня из терпения.

Папа читает, а мама с отсутствующим видом негромко постукивает ногтями по обложке блокнота: щелк-щелк-щелк. Мы все еще ждем. Другие гости исчезают по одному по двое по мере того, как их переселяют в другие номера. Но мы, похоже, будем в этом списке последними.

Я заставляю себя сосредоточиться на рисунке.

– Нет, его голова больше была похожа на… – Джейкоб как будто сжимает в руках баскетбольный мяч. Или футбольный? Кособокий футбольный мяч?

– Я тебя не понимаю, – хмыкаю я и стираю первый набросок. Попытаюсь вспомнить одежду призрака. Как жаль, что я не могу сунуть карандаш Джейкобу. Пусть бы он мучился. Но увы, только один из нас реален настолько, чтобы удержать его в руке, так что продолжаю двигать ластиком по тонкой бумаге.

– Вот если бы у тебя была какая-нибудь штука, помогающая запечатлевать людей… Постой, как же это называется? – размышляет Джейкоб. – Ах да, ФОТОАППАРАТ!

Я смотрю на него во все глаза. Моя камера может делать снимки за Вуалью, но в последний раз, когда я проверяла, оказалось, что призраки выходят не очень четко. Да и вообще, здесь у меня нет под рукой ни лаборатории, ни времени на проявку и печать. Так что, боюсь, я вряд ли успела бы сделать фотографию зловещего мальчишки, чтобы ходить с ней и расспрашивать людей, кем он был до того, как начал меня преследовать.

Джейкоб обиженно надувается.

– Ну, если ты так ставишь вопрос…

После происшествия с зеркалом он вообще не в настроении.

– Да я ничего, – бормочу я. Мне приходится прикладывать немалые усилия, чтобы не начать снова приставать к Джейкобу с расспросами о его прошлом. Но он слышит мои мысли, сердито хмыкает и демонстративно отворачивается.

Повозившись с рисунком, я добиваюсь относительного сходства с полтергейстом. Мальчик в высоких черных носках и широких штанах до колена, а сверху то ли рубашка, то ли курточка с широким отложным воротником.

Вокруг круглого лица вьются темные волосы, но чего-то в рисунке не хватает.

Я достаю красную ручку и подрисовываю вокруг глаз красные кружки.

Ну вот.

Фотографирую портрет и отправляю его Ларе. Ответ приходит моментально.

Лара: В американских школах учат рисовать?

Я: Нет.

Лара: Оно и видно.

Джейкоб хихикает. Мне хочется ответить колкостью, но я сдерживаюсь – только потому, что вижу: Лара продолжает печатать.

Лара: Судя по одежде, он может быть из начала XX века.

Лара: Ты уже выяснила, как его зовут?

Я: Пока нет.

Щелк-щелк-щелк.

Я смотрю на маму, на блокнот у нее под рукой, и выпрямляюсь.

– Можно я посмотрю? – и не дождавшись, пока мама кивнет, я выхватываю блокнот. Положив его на колени, начинаю листать страницу за страницей. Вот Тюильри, Эйфелева башня, Люксембургский сад…

Наконец, я нахожу, что искала: катакомбы.

Пропускаю общую информацию – здесь в основном про историю возникновения катакомб и про кладбища, с которых туда свозили кости.

– Что ты ищешь? – интересуется папа, у него прямо нюх на всякие расследования. Всегда ученый, всегда учитель: у него даже глаза загораются от предвкушения.

Я уже открываю рот, чтобы буркнуть ничего, но останавливаюсь.

Папа – это не просто папа. Он ведь еще и историк. Кого и расспросить, как не его.