Читать книгу "Хроники Империи Ужаса. Нашествие Тьмы - Глен Кук"

Единственным барьером, преграждавшим ему путь к безумию, оставалась женщина, что ждала где-то ниже по течению реки времени.

Он шел по этой дороге уже несколько недель – сперва через Восточные пустоши, пока не добрался до холмов, потом поднимался и спускался по склонам огромных, возвышавшихся над миром гор. Дорога поднималась все выше и выше, каждая гора превосходила предыдущую. Вскоре он оказался невероятно высоко. Тропа уже полмили вела над верхушками последних деревьев. Орлы парили под ним. Однако дорога поднималась все выше по серому камню и заснеженным склонам – едва заметная тропинка, пробитая в сплошной скале, вдоль гребней, иногда исчезающая в тоннелях, но все выше и выше. Наконец Вартлоккур остановился в месте, расположенном столь высоко, что он едва мог дышать. Дорога круто свернула вокруг острого как нож края утеса и закончилась.

Уставший и продрогший, он засомневался: не преодолел ли впустую тысячу миль? Но тут увидел выбитые в горном склоне ступени, едва заметные подо льдом и под снегом. Они вели в башню с зубчатыми стенами, выступавшую над маячившим над головой обрывом. Глухо застонав, он решительно двинулся в последнюю тысячу футов своего путешествия.

Ступени заканчивались на узком уступе перед крепостью. Башня, которую он уже видел снизу, гордо стояла на вершине, словно маяк, продуваемая всеми ветрами. В ней не наблюдалось никаких окон или дверей. Массивная цитадель спускалась до самого уступа, с которого открывался вид на тысячефутовый обрыв. Значит, это и был Фангдред и гора Эль-Кабар. Прежде чем постучать в низкие ворота, Вартлоккур еще раз обернулся и окинул взглядом Зубы Дракона.

Теперь ему стало ясно, откуда они получили свое название. Каждая вершина напоминала гигантский серо-белый клык, вонзившийся в подбрюшье неба. Бесчисленные голодные клыки, беспорядочно нагроможденные в глубоких узких пастях ущелий, до затянутого туманом горизонта.

Вартлоккур остановился перед воротами.

Странное дуновение ветра пошевелило затхлый воздух в зале у вершины Башни Ветров замка Фангдред. В воздухе нервно заплясала пыль, словно внезапно зарядившись статическим электричеством. Тихие звуки, облачка пыли, шепот – какое-то движение. Сидевшая на выдолбленном в древнем камне троне исхудавшая фигура – настолько покрытая пылью и паутиной, что внешне ничем не отличалась от мумии, – слабо вздохнула. Вздох прокатился эхом по наглухо закрытому помещению. На сморщенном лице открылись глаза, в которых блеснула жизнь. Длинная седая борода упала на запыленную синюю мантию, которая сама рассыпалась в пыль, стоило сидевшему пошевелиться.

Глаза его были удивительны. Они казались до сих пор молодыми и искрящимися, словно от смеха, хоть и принадлежали древнему старику. Но это не были глаза душевно здорового человека. Их обладатель прожил слишком долго, чтобы избежать поцелуя безумия.

Старик долго сидел неподвижно, сосредоточенно глядя перед собой. Уже сто лет он пребывал во сне, ожидая, пока случится что-нибудь интересное. «Что будет на этот раз?» – думал он. Взгляд его упал на висящее на стене зеркало, в котором отражался не вид запыленной комнаты, но дорога, ведущая на Эль-Кабар.

– Ага! Гость, – прозвучал шепот, столь тихий, что едва пошевелил осевшую на усах пыль.

Прошли века с тех пор, как кто-либо приходил искать Старца с Гор. Жизнь в Фангдреде протекала в одиночестве. Теперь, однако, он обрадовался. Гость. Ради этого действительно стоило проснуться.

Почти час ему пришлось собираться с силами, прежде чем он решился на что-то большее, нежели дыхание и вращение глазными яблоками. Глаза его быстро старели, их покидала радость жизни. Слишком стар он стал, слишком стар. Наконец сморщенная рука коснулась маленького флакона, спрятанного в углублении на подлокотнике трона. Он толкнул флакон кривым пальцем, и тот упал на пол. Звук разбившегося стекла в пустом помещении походил на удар в медные тарелки. По полу расползался кроваво-красный пар, поднимаясь в воздух. Старец глубоко вздохнул. С каждым вдохом красного тумана по его телу проходила волна жизни. Вскоре кожа порозовела, а к ослабшим мышцам вернулась прежняя сила.

Наконец он встал и, пошатываясь, прошелся по комнате. Пыль, в которую превратилась его мантия, рассеялась, обнажив тело. Шаги босых ног приглушенно звучали в слое пыли. Он подошел к шкафчику, где стояли бутылки, стаканы и вазы, и облокотился на него, переводя дыхание, затем взял маленькую бутылочку, открыл и проглотил содержимое. Что это было? Похоже, что-то горькое. Он поморщился. Но при всем этом снадобье обладало невероятной силой – тело его заметно оживилось.

Старец был магом, специалистом в области магии жизни, которая являлась весьма непростым предметом для исследований. В комнате хранились разнообразные магические вещицы, но, кроме позволявшего видеть на расстоянии зеркала, ни один не превосходил способностей кого-либо из учеников чародея.

Прошел еще час. Старец становился все сильнее. Почувствовав, что действительно готов, он подошел к двери – невидимой, пока он не потянул за рычаг, спрятанный среди украшений, – и за ней открылась ведущая вниз погруженная во мрак лестница. Идя через замок, он осматривал повреждения, которые причинило ему время, отмечая в памяти, что нужно сделать, дабы привести все в порядок.

Он добрался до дверей, ведущих во внутренний двор, расположенный за воротами замка, и услышал громкий стук, доносившийся с другой стороны больших бронзовых ворот. Слегка спотыкаясь, поскольку по дороге подвернул лодыжку, он поспешил к большому рычагу и, дрожа на пронзительном ветру, начал сражаться с механизмом. Наконец, судя по скрипу и скрежету, противовес двинулся с места. Чувствуя, как лицо краснеет от холода, он задумался: поддадутся ли вообще ворота? Однако в конце концов появилась узкая светящаяся щель, постепенно становясь все шире.

Несколько мгновений они стояли молча, разглядывая друг друга. В чем-то они были очень друг на друга похожи, хотя и столь разные. Волосы и борода Старца полностью поседели, у Вартлоккура еще пробивались остатки естественного цвета. Чародей был выше, но одиночество одинаково изрезало морщинами их лица. Они сразу же узнали друг друга – естественно, не по имени, но поняв, что каждому из них нужно от другого. Они стали друзьями, не успев произнести первые слова.

Жестом показав на свою наготу, Старец пригласил Вартлоккура внутрь. Чародей слегка наклонил голову, принимая предложение. Оба все так же молчали.

Старец закрыл ворота и повел Вартлоккура внутрь замка.

Чародей окинул взглядом запыленные коридоры, по которым они шли. Отметил их возраст, мрачный вид и отсутствие каких-либо следов жизни в пятнах серого света, отбрасываемых падавшими из высоких окон лучами солнца. Судя по всему, здесь мало что происходило.

В помещении, расположенном глубоко внутри крепости и выдолбленном в самом скальном подножии горы, Старец сделал несколько жестов перед большим, покрытым пылью шкафом. Вартлоккур кивнул, узнав заклинание для снятия охранного заклятия. Передняя часть шкафа исчезла, и сверху посыпалась пыль.

Старец отчаянно жестикулировал, вглядываясь во внутренность шкафа. Дальнейшие объяснения Вартлоккуру не требовались. С помощью мелкого заклинания он очистил от пыли каменный стол. Старец извлек защищенную от течения времени бутылку вина. Вартлоккур расставил тарелки, приборы и оловянные кружки. Старец достал откуда-то тарелку с горячей, еще дымящейся свининой и еще одну, со свежими фруктами. Сотворив для себя новую одежду, он поспешно оделся и, когда его наконец перестала бить дрожь, подошел к Вартлоккуру.