Читать книгу "Предчувствие чуда - Энн Пэтчетт"

Марина представляла их другими – почти своими ровесниками, не такими стройными, не такими вызывающе привлекательными. Теперь она понимала, что просто поленилась напрячь воображение. Лодыжку парня обвивала татуировка – виноградная лоза, а на лодыжке девушки поблескивала тонкая золотая цепочка. Бовендеров Марине описали одним-единственным словом – богема. И эти двое были единственными представителями богемы, встретившимися ей в Манаусе за три дня.

Из двери, видневшейся за прилавком, в зал вошел Родриго и что-то сказал по-португальски. Девушка запротестовала и снова беспомощно потянулась к верхней полке, а ее спутник скрестил на груди руки. Что она так хотела достать – проволочные мочалки? Родриго повернулся за стремянкой и увидел стоящую у входа Марину. Мгновенно вспомнив ночную гостью и ее расспросы, он радостно приступил к церемонии представления.

– Ola![9] Доктор Сингх! – воскликнул Родриго, а когда молодая пара повернулась посмотреть, с кем это он здоровается, простер к ним руки: – Бовендеры!

Бовендеры шагнули к Марине, сияя улыбками. Светской смекалки этим людям было явно не занимать. Даже если прежде они старательно избегали доктора Сингх, то теперь и виду не подавали. Казалось, встреча с Мариной в этом магазине была самым желанным событием в жизни четы Бовендер и они не в обиде на нее за небольшое опоздание.

– Барбара Бовендер, – представилась блондинка, протянув руку и обнажив в улыбке крупные, белые, чуть неровные зубы.

– Джеки, – сказал ее спутник.

Марина пожала руку и ему. Для англичан Бовендеры были чересчур загорелые. Выговор походил на австралийский, хотя трудно было сказать наверняка.

Родриго что-то сообщил Барбаре. Она слегка прищурилась, словно с трудом вспоминала английские значения португальских слов и составляла их в предложение.

– Nos?[10]

– Доктор Свенсон, – пояснил Родриго.

– Ну, конечно, – почти что с облегчением вздохнула Барбара, – вы ищете доктора Свенсон.

– А вот нас никто не ищет, – заметил Джеки.

– Потому что никто не знает, где мы, – засмеялась Барбара. – Впрочем, мы не прячемся.

Марина попыталась как-то увязать в уме Бовендеров с доктором Свенсон. Попробовала представить всех троих в одной комнате. Не получилось.

– Я оставляла для вас письма.

– Для нас? – удивился Джеки. – В квартире?

– В доме, где находится квартира доктора Свен-сон. Я оставляла их у консьержа.

Тем временем Родриго установил стремянку, забрался на нее и достал с верхней полки коробку с антистатическими салфетками. Расположение товаров на стеллажах наглядно отображало картину покупательских предпочтений. Судя по тому, что антистатические салфетки угнездились прямо под потолком, спросом в Манаусе они не пользовались ни у кого, кроме Барбары Бовендер.

– Вся почта попадает в ящик, – сказал Джеки. – Анника просматривает ее, когда наведывается в город.

– Или не просматривает, – добавила Барбара. – Она не очень любит почту. Я ей говорила – давайте займусь письмами, буду их забирать и сортировать, но Анника сказала – не стоит беспокоиться. Думаю, что ей просто наплевать на письма.

Джеки повернулся к жене. Хотя – была ли она его женой? Бовендеры могли оказаться братом и сестрой или кузеном и кузиной. Они были поразительно похожи.

– Ей и без писем дел хватает.

Барбара покачала головой, полуприкрыв глаза, словно вспоминая все бесчисленные заботы доктора Свенсон:

– Да, верно.

– А у нас свой почтовый ящик, – сказал Джеки. – Когда мы переедем в другой город, почту нам перешлют на новый адрес.

– Вы уезжаете? – спросила Марина.

– Ну, рано или поздно уедем. – Барбара перевела взгляд на Родриго, который успел достать с полки упаковку салфеток. – Мы все время переезжаем. А здесь совсем загостились.

Марина надеялась, что Барбара имеет в виду не Манаус. Сама она не знала, как сможет прожить здесь хотя бы неделю.

– Где? В Бразилии?

– Нет, здесь. – Джеки повел рукой, словно хотел сказать, что все это время они сидели в магазине Родриго.

Барбара вдруг нахмурила брови и повернулась к Марине:

– Вы знакомы с Анникой?

Марина колебалась лишь секунду, молодые люди ничего не заметили.

– Знакома.

– Ну, тогда вы все знаете. Ее работа настолько важная…

Джеки прервал ее:

– И она так хорошо к нам отнеслась, просто чудо…

– Думаю, проку ей от нас немного, – сказала Бар-бара. – Ведь мы не ученые. Но если она считает, что мы ей помогаем, если мы можем ее как-то отблагодарить, мы можем еще тут побыть. Не проблема. Во всяком случае, для меня – я могу делать свою работу где угодно. Вот Джеки сложнее.

– Чем вы занимаетесь? – спросила Марина, надеясь услышать ответ от обоих Бовендеров.

– Я писатель, – ответила Барбара.

Джеки провел пятерней по волосам.

– Я серфер.

Да уж, серферу в Манаусе сложнее. Марина подумала о черных водах Рио-Негро, что сливаются с белыми водами Салимойнс и становятся Амазонкой. Она уже хотела спросить Джеки, как можно зарабатывать серфингом и как он справляется в условиях отсутствия вакансий, но тут в магазин зашел второй из двух ее манаусских знакомых – Милтон. Увидев Марину и Бовендеров вместе, он очень обрадовался. Свой строгий костюм таксист оставил дома и был одет по погоде – в легкий хлопок. И штаны, и рубашка были аккуратно выглажены.

– Превосходно! – воскликнул Милтон. – Вы нашли друг друга и без меня.

Марина протянула ему руку. Специалист по решению проблем был сейчас особенно кстати.

– А я вышла прогуляться.

– Не лучшее время для прогулок, но вот как все хорошо получилось, – заметил Милтон. – У меня прямо гора с плеч. Я ведь говорил им, чтобы зашли к вам в отель.

Джеки отошел в сторону и принялся вертеть в руках коробку теннисных мячей – пусть она была одна на весь магазин, у Родриго, похоже, имелись товары на все случаи жизни, – а Барбара бросила на Милтона такой суровый взгляд, что тот вздрогнул.

– Извиняюсь, – пробормотал он, не очень понимая, в чем провинился.

Барбара вздохнула. Спереди к ее платью прицепился жук – небольшой, черный, с жестким панцирем и шипастыми лапками. Барбара попыталась его смахнуть, но насекомое держалось крепко. Тогда девушка сбила его на пол щелчком.

– Вы простите нас, – сказала она Марине. – Мы всячески стараемся помогать Аннике прятаться от прессы, от других медиков и фармакологических компаний, мечтающих украсть ее работу. Ведь никогда не знаешь, чего ждать от человека, что бы он там ни говорил.