Читать книгу "Зимний излом. Том 1. Из глубин - Вера Камша"

Ну что с ним, с таким, делать? Подмастерье какой-нибудь... Вообразил себя святым Аланом. Стоп, а вообразил ли? Он ведь и есть талигоец. В отличие от победителей.

– Почему ты стрелял? – Робер понял, что отпустит дурня, припугнет и отпустит. Жанно простит.

– Потому, – огрызнулся пленник.

– Балда, – бросил кто-то из южан, – как есть балда... «Раканы-Тараканы», скажет же!

– Драть некому.

– Ишь, вскидывается, – с невольным восхищением пробормотал Дювье, – сейчас покусает.

– А чего б ему не вскидываться, северяне нагадили, до весны не разгребешь.

– На то они и гады, чтобы гадить.

– И то верно... Союзнички, раздери их кошки.

– Жанно жалко.

– Нашел в кого стрелять. Щенок шелудивый!

– Цивильников[9]тебе мало, на людей кидаешься? Ослеп!

– Дык, может, он Айнсмеллера и стерег. Эта сука здесь кажный день ездит...

– Взгреть, и к мамке...

Карваль молчал, задумчиво глядя на мальчишку, а в нескольких шагах на мостовой лежал Жанно Пулэ с арбалетным болтом в спине. Они были ровесниками, но никогда бы не встретились, если б не кровавое безумие, затопившее сначала Старую Эпинэ, а теперь весь Талиг.

3

– Монсеньор, – доложил слуга, – пришел Реджинальд Ларак.

Наль! Нашелся наконец!

– Проводите в кабинет и подайте вина. «Вдовью слезу» двадцатичетырехлетней выдержки. Через час – ужин.

– Слушаюсь.

Лакей вышел, а юноша взялся за перо и бумаги – пусть кузен видит, что у герцога Окделла нет свободной минутки, но ради родича он бросит любые дела, даже самые важные. Сверху лежало письмо Энтала Кракла. Первый старейшина возрожденного Совета Провинций[10]просил сообщить, кого из ординарных вассалов Повелителя Скал следует пригласить на коронационные торжества. Дикон с ходу вписал Дугласа Темплтона и генерала Морена и задумался, вспоминая, кто из отцовских соратников после восстания остался в Надоре. Глан, Хогберд и Кавендиш бежали в Агарис, Ансел и Давенпорты предали, несмотря на близость с Рокслеями...

– Виконт Реджинальд Лар, – возвестил Джереми, и у Дикона при виде кузена сжалось сердце. Они не виделись с Октавианской ночи, сколько же с тех пор прошло не лет, жизней!

Реджинальд был все таким же толстым, серьезным и опрятным. Поношенное платье, видавшие виды сапоги, плохонькая шпага... Сейчас этому придет конец! Ближайший родственник Повелителя Скал не может походить на затрапезного ликтора и жить у какой-то мещанки!

– Дикон, – кузен мялся в дверях, смущенно улыбаясь, – мы так давно не виделись.

– Да уж! – Юноша отбросил письмо и бросился к Налю, лишь сейчас поняв, как рад его видеть. Друзья друзьями, но кровное родство они не заменят. – Святой Алан, как же хорошо, что ты нашелся! Где ты был, раздери тебя кошки? Да садись же наконец!

– Здесь, – кузен казался удивленным, – в городе... Дома...

– А почему не приходил? – возмутился Дикон, берясь за вино. – Забыл, где я живу? Небось, в Октавианскую ночь сразу нашел.

– Ну, – заныл по своему обыкновению родич, и Дику захотелось его обнять. Потому что это был Наль, потому что они победили и можно не юлить, не прятаться, а смело смотреть вперед, – ну... Я не был уверен, что ты будешь рад... У тебя теперь такие важные дела.

– Ну и что? – не понял Ричард. – Окделлы никогда не забывают друзей и родичей. Мог не дожидаться, пока тебя с фонарями по всей Олларии искать будут. Твое здоровье и наша победа!

– Твое здоровье! – Наль поднес к губам бокал. – Создатель, какое вино! Что это?

– «Вдовья слеза». Неплохой год, но бывает и лучше.

– Шутишь? – Наль благоговейно поставил бокал на стол. – Лучше быть просто не может.

– Скоро убедишься, – засмеялся Дик. – Я не допущу, чтобы мой кузен и друг пил всякую дрянь, считал суаны и одевался, как мещанин. Завтра же расплатишься со своей хозяйкой и переедешь сюда.

– Сюда? – на лбу Наля выступили бисеринки пота. – К Алве?!

– Ко мне, – поправил Ричард. – Особняк Повелителей Скал снесен, но Его Величество Альдо ценит верность и честь по достоинству.

– Ричард, – Наль сжал губы, – ты меня извини, но мне хватит того, что мне принадлежит. Я не могу... Я не хочу жить за твой счет, и потом...

– Что «потом?» – Ох уж эти Лараки с их щепетильностью. – Ты меня не обременишь, не бойся.

– Ничего.

– Ты хотел что-то сказать? Говори!

– Пустяки, – глазки кузена забегали, как жучки-водомерки по старому пруду. – Право, не стоит...

– Я – глава фамилии, – если его не приструнить, дурак будет рыдать над каждой монеткой и есть на кухне, – и я требую, чтобы ты мне ответил.

– Ты заслужил все это, – зачастил Наль, смешно тряся щеками, – ты участвовал в сражениях, рисковал жизнью, а я не сделал ничего важного.

И кто это сказал, что сын не похож на отца? Еще как похож. Вылитый Эйвон, только толстый и бритый. А хорошо, кстати, что в гальтарские времена брились, бороды мало кому идут. Ричард, по крайней мере, был до смерти рад, что может и впредь обходиться без этого украшения.

– Реджинальд, – прикрикнул Дик, с трудом сдерживая смех. – Я тебе не только родич, я – глава дома, так что нечего юлить, говори, что думаешь.

– Изволь, – промямлил Наль. Какой же он все-таки нелепый. – Ричард, моя хозяйка... Я живу среди мещан...

– Ты ей задолжал? – поднял бровь Ричард. – Сколько?

– Понимаешь... Дик, она говорит, что к весне Альдо сбежит, а его людей называет мародерами и предателями. И не она одна...

– Негодяи!

– Ричард, – лицо кузена пошло красными пятнами, – они... Им стало хуже, намного хуже! Солдаты заходят в любые дома, берут, что хотят, пьют, едят, принуждают женщин... Людям это не нравится.

– За все надо платить. Альдо Ракан соберет из осколков великую страну, но кое-кому придется подтянуть пояса. – Дик оттолкнул бокал, тот упал на пол, разлетелся в мелкие брызги. – А чего они хотят, твои горожане? Они все предатели, предатели короля, предатели Создателя, предатели Талигойи! Где они были, когда мы умирали за их свободу?!