Читать книгу "Если ты такой умный, почему несчастный - Радж Рагунатан"

Результаты доказали правоту Харлоу. Но даже он не мог в полной мере осознать, насколько сильна потребность в любви и заботе у маленьких обезьян. Когда бутылочку с молоком помещали в проволочную фигуру, маленькие обезьянки тратили на нее ровно столько времени, сколько требовалось, чтобы получить необходимое питание, а все остальное время проводили с мягкой суррогатной матерью. За типичный 24-часовой период малыши проводили с проволочной фигурой никак не больше одного часа, и все это время тратилось на высасывание молока из бутылочки; напротив, с мягкой фигурой они проводили около восемнадцати часов. (Остальное время, остававшееся от 24-часового периода, они проводили в других местах клетки.) А когда молочная бутылочка помещалась в фигуре из поролона и ткани, малыши не уделяли проволочной фигуре вообще никакого времени. Таким образом, в противоположность гипотезе, которую выдвигали бихевиористы (что привязанность младенца к матери развивается исключительно потому, что она является источником пищи), открытия Харлоу показали, что привязанность в большей степени основана на потребности в любви и заботе, чем на потребности в пище.

В ходе следующих экспериментов Харлоу и его команда обеспечили дополнительные доказательства в поддержку своей теории. В одном эксперименте маленьких обезьян подвергали воздействию угрожающего объекта, который издавал громкий стук и напоминал агрессивную взрослую обезьяну. Когда этот объект помещали в клетку, маленькие обезьяны, естественно напуганные, всегда старались прижаться к мягкой фигуре. В другом эксперименте Харлоу и его команда обнаружили, что молодые обезьяны, которые росли с настоящими матерями и товарищами по играм, впоследствии легко учились играть и общаться с другими молодыми обезьянами. Те обезьяны, которые росли с «матерями» из поролона и ткани, отставали в развитии, но догоняли сверстников в социальном плане примерно спустя год. Напротив, обезьяны, у которых были проволочные «матери», вырастали социально некомпетентными, а во взрослом возрасте часто не добивались успеха в спаривании. Более того, те необщительные взрослые самки, которые все же рожали потомство, пренебрегали детенышами, что указывало, что способность обезьян к любви и заботе зависела от того, получали ли они сами в младенчестве достаточно любви и заботы.

Хотя открытия Харлоу не удивляют нас, в то время для бихевиористов они явились сюрпризом. Психологи заинтересовались, распространяются ли полученные результаты и на людей. Возможно, любовь критически важна для обезьян, но так ли она необходима людям?

Материнские фигуры из ткани и проволочной сетки в экспериментах Харлоу

По понятным причинам воспроизвести результаты Харлоу с человеческими младенцами невозможно. (Вообразите только отделение младенцев от матерей ради какого-то эксперимента!) Однако, поскольку некоторые младенцы в силу обстоятельств бывают разлучены с родителями при рождении, мы порой получаем возможность узнать, как такое отделение воздействует на их психологическое благополучие. Рене Шпиц был одним из первопроходцев в документировании психологического ущерба, который наносит человеческим младенцам лишение любви. В ряде видеоматериалов, которые легко найти в Интернете, он зафиксировал типичное поведение младенцев, лишенных матерей. Оно очень напоминает поведение маленьких обезьян в экспериментах Харлоу – включая недружелюбие, неусидчивость и отсутствие любопытства.

Открытия Шпица подтвердили то, что обнаружил Джон Боулби, британский психоаналитик, о котором мы говорили выше, когда сравнивал детские переживания и психологические профили 44 несовершеннолетних воров с контрольной группой из 44 других, «здоровых» подростков. Боулби выяснил, что малолетние преступники чаще оказывались разлучены с матерями до достижения пятилетнего возраста, они также чаще демонстрировали бесчувственность или отчужденность.

Потребность в любви и заботе предположительно сильнее всего во младенчестве – по понятным причинам. В конце концов, человеческие младенцы – одни из самых беспомощных живых созданий. Но стремление к любви и заботе не исчезает с годами. Как отмечали некоторые ученые, мы продолжаем испытывать сильное стремление развивать и поддерживать отношения с другими даже в подростковом и взрослом возрасте. Действительно, стремление к романтической любви входит в число самых определяющих черт человеческого опыта, потому-то она является сюжетом столь многих книг, фильмов и сказок. Силу нашего стремления к любви, пожалуй, лучше всего отразил греческий миф, согласно которому некогда люди и боги жили вместе. У людей тогда было по четыре руки, четыре ноги и две головы, и с течением времени людской род становился все могущественнее. Однажды боги решили, что люди становятся слишком уж могущественными, и в попытке отобрать у них власть разрубили людей пополам. Теперь у каждого человека остались две руки, две ноги и одна голова. С того времени и до скончания веков главной целью человеческого существования стал поиск другой половины, которая сделает человека снова целым. Согласно этому мифу, поиски романтической любви – не что иное, как стремление к цельности.

Если вы когда-нибудь были влюблены, то согласитесь, что в этом греческом мифе что-то есть. Когда любишь, кажется, что на свете нет ничего важнее, чем быть как можно ближе к любимому. А если это чувство еще и взаимно, то никакие трудности не страшны. Состояние влюбленности ощущается как позитивное, мощное и могущественное, следовательно, неудивительно, что оно повсеместно оценивается как одно из наших самых драгоценных переживаний.

Следовательно, одной из центральных черт человеческого существования является поиск эмоционального контакта с другими. Стремление к контакту часто проявляется интересными способами, как показало одно из первых исследований психолога Соломона Аша. В этом исследовании участникам показывали линию определенной длины (такой как «целевая линия» ниже) и просили определить, какая из трех других линий ближе всего по длине к «целевой».

Целевая линия: ____________

Варианты: а) _____________ б) _____________ в) _____________

В этом примере линия «б» явно ближе по длине к целевой, и мало кто при нормальных обстоятельствах не смог бы определить ее как правильный вариант. Но при социальном давлении люди склонны выбирать неверный ответ, даже если сознают, что этот ответ неверен. Рассмотрим в качестве иллюстрации следующий сценарий. Представьте себе, что дали согласие на исследование «визуального восприятия». Входя в лабораторию, вы видите, что там уже собрались шестеро других участников исследования. Экспериментатор проецирует на экран четыре линии (одну целевую и три варианта) и просит участников озвучить свое мнение. А теперь представьте, что все выбрали вариант «в», заведомо неверный. И подходит ваша очередь отвечать.

Что бы вы сделали? Выбрали бы верный вариант «б»? Или «в», который вроде бы считают правильным все остальные? Большинство людей полагают, что выбрали бы правильный ответ, даже если бы остальные выбрали другой. Но в действительности, выяснил Аш, большинство выбирает тот ответ, который выбрали остальные (Как вы можете догадаться, Аш нанимал «подсадных уток», которые выбирали неверный ответ). Открытия Аша, которые были с тех пор воспроизведены в нескольких других экспериментах, указывают на то, что люди обладают «стадным мышлением»: мы чувствуем себя обязанными соглашаться с другими, даже если знаем, что они не правы. Способность подстраиваться под других в значительной мере объясняется стремлением формировать и поддерживать узы с другими людьми.