Читать книгу "Корейский коридор - Илья Те"

Дэмио взглянул на нее как на истинную блондинку.

— Предположения? — с сарказмом переспросил он. — А ты сама ничего странного не заметила? Свечение в южном направлении от нашей норы. Мне кажется, что червоточины и слои окружают те объекты, которые так или иначе были связаны с русским коллайдером.

Мэри инстинктивно обернулась и посмотрела через плечо в сторону невидимого отсюда желтого марева. Где-то там по-прежнему над землей возносилась полупрозрачная стена, переливаясь золотистыми бликами.

— Кёнсан, — проговорила мисс Мэри. — Эти световые штуковины там, на юге Сеула. Значит — это Кёнсан.

— Голова! — торжествующе провозгласил Дэмио.

— Но ты не ответил. Как именно может осуществляться такая связь?

— Только догадки, — уклончиво сказал Дэмио. — Всё это более-менее точно представлял мой отец, а я… — Он сокрушенно покачал головой. — Я недоучка. Не ученый. Ничего толком в этом не понимаю… Какого черта! Почему всегда знают и умеют только наши отцы? Почему не мы сами? Всё, что ни случилось в прошлом, сделали они. Но сейчас должны что-то начинать делать мы… Мне не хватает моего отца, ведь он знал, что именно произошло там, в чертовой лаборатории. Он мог бы все объяснить! Но давал лишь обрывки знаний. Или я хотел слышать только обрывки… Теперь не важно. Знаю только то, что перед запуском коллайдера в России, между многими научными центрами в мире, которые следили за экспериментом, шел активный обмен информацией, как по интернету, так и по остальным видам связи. Непосредственно перед запуском отец разговаривал с кем-то по телефону, долго разговаривал. Кто-то делился с ним важной информацией. После разговора отец был задумчив, напряжен, словно перед ним поставили задачу, которую невозможно решить. Я даже не знаю, что могло на него так повлиять. Раньше он никогда…

Дэмио осекся. Мисс Мэри подошла к нему и обняла одной рукой за дрожащие плечи.

— Если у тебя нет версий — забудь, — прошептала она. — Старикам принадлежало прошлое. Нам — настоящее. А будущее будет принадлежать кому-то другому. Надеюсь, нашим детям. Мир после анабиоза, чем бы он ни был, должен принадлежать сильным.

— Это странно… — вновь подал голос Дэмио. — Большинство из старшего поколения были вполне способны за себя постоять. Мой отец, например, отлично боксировал, оставался крепким и физически здоровым. Мать работала врачом, была молода. Они хотели родить мне брата. С ее знаниями хирурга она могла бы стать очень ценным жителем нового мира… Но я выжил, а они нет? Отец был значительно сильнее меня физически и гораздо более опытен. Почему?

На это ответил Рик:

— Потому что привыкли жить так, как жили. Выживать — это не для стариков, какими бы сильными они не были физически. Прошлое поколение выросло без войны, без страданий. Они — потребители. Целое поколение потребителей. Раса потребителей, если хочешь. Работа, дом, накопления, социальная страховка. Всю жизнь копить на шикарный кондоминиум, раз в год ездить на Гавайи или Сайпан — в этом был смысл их жизни. Ну и семья, конечно. Старое общество пропагандировало семью как высшую ценность. Не спорю, семья и дети — это, вероятно, высший идеал, ради которого способен жить человек. Жить. Не выживать. Вспомните Древний Рим, страну гладиаторов и легионеров. Солдаты Рима не имели права заводить детей и жену до старости, до выхода на пенсию. Потому что семья — это слабость. Любовь — это слабость. Волк должен быть голодным. Его питает одиночество и пустой живот, а вовсе не тяга к любимым.

— Твой отец слишком долго жил с твоей матерью, — добавила Кити. — Был слишком привязан к семье, дому, работе, машине, привычному укладу жизни. Ему проще было умереть, чем принять новые правила игры. Мои ведь тоже ушли. Их нет. Это жестокая правда: умереть в сложной ситуации всегда проще, чем жить и бороться.

— Черт возьми! — с жаром воскликнул Дэмио. — Ты права! Не знаю, как остальным старикам, но конкретно моему отцу умереть было проще. До сих пор не могу забыть, как пытался его отговорить, остановить…

— Постой. Как он умер? — нахмурилась Мэри, чувствуя, как стрельнуло болью в кровоподтек возле глаза. — Разве не от голода? Его убили?

— Какое там «убили», — ехидным голосом сказал Рик. — Кто ж в наше время людей мочит просто так? Сожрали, наверное, каннибалы хреновы. Я прав?

Дэмио покачал головой. Медленно проговорил:

— Нет, приятель, не прав… Всё сам, черт возьми. Всё сам.

— А-а, поня-а-атно. — Рик покивал. — Самоубийца, значит. Позитива мало, конечно, но что поделать. Кстати, а как он это сделал?

— Как? — Дэмио сглотнул. — Ствол к подбородку, двенадцатый калибр, мозги долой, потолок в красном. Мать после этого выбросилась из окна.

— Хм. У него пушка рабочая была?

— Да. Осталась в Кёнсане.

— Понятно, — повторил Рик. — Если оружие было, то — типичный случай.

— В смысле? — напрягся Дэмио.

— А ты не врубился? — насмешливо хмыкнул Рик. — Кроме тех, кто умер от голода, и тех, кого замочили в Уличных войнах за еду или… на еду, было слишком много тех, кто не умирал и кого не убивали.

— И что?

— Опять не врубился? Эх, статистики нам не хватает. — Рик демонстративно покачал головой. — В первые дни после пробуждения я невольно пригляделся к трупам на улицах города. Не грабил, не подумай. Просто обратил внимание и отметил для себя одну странную вещь: каждый третий свел счеты с жизнью. Не могу говорить за всех, но отвечу за свой южный Сеул, микрорайон Гуннак. Много людей прикончило себя самостоятельно, без прямой угрозы или серьезных на то причин. Им не угрожало рабство или съедение, пытки, изнасилования, изнурительная работа, ничего такого. Да, им угрожал голод, но с голодом ведь сражаются трудом, а не самоубийством. Я думаю, всем этим людям, в число которых попал и твой отец, просто не по плечу оказался новый мир и трудности, с которыми в нем пришлось бы столкнуться. Мир разбитой цивилизации. Улавливаешь? Я слышал, что некоторые млекопитающие, в случае если численность популяции превышает определенную норму для конкретной территории, бросаются с обрыва. Для планеты без инфраструктуры, техники и науки наша популяция превысила все допустимые нормы. Так откуда, говоришь, твоя мамаша шмякнулась?

Дэмио вскочил.

— Да как ты смеешь так говорить о ней! Прибью!

Рик молча поправил куртку и размял большие кулаки, всегда готовый к хорошей драке. Бить очкарика, однако, ему было совсем не в жилу. Какая уж тут хорошая драка? Одно название.

— Присядь, приятель, — мягко сказала Кити с другой стороны костра. — И больше не повышай голос в норе. Мы тут прячемся, если помнишь.

Несколько секунд парни смотрели друг другу в глаза. Наконец, Дэмио не выдержал и, закрыв лицо ладонями, сел. Уткнулся лбом в колени и стал покачиваться, словно перевернутый маятник.

— Зачем вы так? — спросила мисс Мэри.

— Я зла ему не желаю, — пристыженно ответил Рик.