Читать книгу "Песнь земли - Кэтрин Коултер"

— Старик Гримсон умер полгода назад, а его подмастерье последовал за ним неделю спустя.

Филиппа уже открыла рот, чтобы посоветовать послать их драгоценного управляющего в Сент-Ивес и нанять там сапожника, но вовремя вспомнила, что у Дайнуолда нет денег. Она лихорадочно перебирала в уме все возможные выходы.

— Знаешь, — проговорила она наконец, можно сшить обувь, если попросить оружейника вырезать кусок кожи по размеру ноги твоего сына. Кроме того, понадобятся толстые иголки.

Дайнуолд нахмурился. Вот неугомонная женщина! Эдмунд прав: она здесь чужая. Он снова посмотрел на грязные ноги мальчика, заметил на одном из пальцев большую царапину и громко выругался. Эдмунд улыбнулся, предвкушая наказание, которое отец придумает для этой наглой девчонки.

Филиппа молчала.

— Я поговорю с оружейником, — пообещал Дайнуолд и взял сына за локоть. — Пора заниматься, Эдмунд. И никаких возражений!

С этими словами он потащил мальчика из комнаты; тот, повернув голову назад, не отрываясь смотрел на Филиппу. Его взгляд был полон удивления, ярости и… полнейшей растерянности.

Глава 8

Филиппа взмокла в душной комнате, как и все остальные женщины, чьи пальцы становились все менее подвижными, а жалобы все более громкими. С пола поднимались клубы пыли, которую вздымала дюжина ног. Даже старая Агнес, казалось, вот-вот свалится от усталости.

В конце концов Филиппа не выдержала.

— Довольно! — стараясь перекричать шум, приказала она. — Агнес, пошли кого-нибудь за едой. Уже полдень, и мы заслужили отдых.

Ответом ей стали вымученные улыбки. Женщины потягивались и растирали усталые пальцы.

Утро было просто ужасным, решила Филиппа, проходя вдоль станков и нахваливая сотканную материю. Может, Бог наказывает ее за какой-то страшный проступок или неведомый ей самой тяжкий грех, насылая на нее все эти беды? Проклятые ткацкие станки, до крайности запущенные негодяем Принком, поминутно ломались, так как все детали были очень старыми и изношенными. Из-за этого дело подвигалось крайне медленно, его застопоривали и невыносимая духота, и слишком мизерные навыки новоявленных ткачих… За долгие часы работы Филиппа подружилась со Страшилой Горкелом как ни с кем другим в замке и больше не боялась ни его, ни его уродливой внешности. Он чинил старые педали, скреплял насквозь прогнившие деревянные челноки, регулировал натяжение нитей. Но сейчас даже Горкел выглядел крайне утомленным.

Отличная шерсть, подумала Филиппа, разглядывая готовую работу Мордрид, единственной женщины, которую хоть чему-то научил Принк. Мордрид, как шепнула ей старая Агнес, пустила старого козла к себе в постель, и тому в качестве вознаграждения пришлось учить ее своему ремеслу.

Да, ткань получилась плотной и крепкой и продержится несколько зим. За такую можно выручить неплохие деньги на ярмарке в Сент-Ивесе! Филиппе не терпелось поскорее приступить к окраске, а потом приказать девушкам, чтобы они сшили ей платье. Возможно, и накидку тоже — приталенную, с пышными длинными рукавами…

Филиппа вдруг вспомнила об Эдмунде. Маленький головорез разговаривал, как безграмотный крестьянин, да и одет был едва ли не хуже беднейшего из вилланов — его туника превратилась в сплошные лохмотья. Девушка вздохнула.

Потом она подумала о Дайнуолде — у того локти вылезают из дыр, прорехи на брюках, огромные прорехи, — и вздохнула еще раз.

Нет, Дайнуолд — презренный похититель шерсти и молоденьких девушек, одернула себя Филиппа. Она ему ничем не обязана! Пусть делает что хочет со своей драной туникой; самое главное — ее платье, А потом она сбежит и отправится к кузену Вальтеру!

После того как женщины поели хлеба, сыра и холодной говядины, Филиппа нехотя отправила их обратно в душную мастерскую. Там ничего не изменилось — судьба словно насмехалась над ними. День тянулся ужасающе медленно. Станки продолжали ломаться, одна деталь за другой. Горкел совсем обессилел и еле двигался. Их лорд и хозяин так и не появился. Заставил ее надрываться в этой душегубке, а сам где-то прохлаждается, черт побери!

Наступил вечер. От усталости у Филиппы кружилась голова. Встав из-за станка, на котором она работала наравне с другими женщинами, девушка сказала, что ждет всех утром, кивнула старой Агнес и вышла из мастерской.

Внутренний двор пересекали длинные вечерние тени. Филиппа направилась к воротам крепости, расчищая себе дорогу среди стаи кудахчущих кур, нескольких свиней, трех козлов и дюжины ребятишек. Она смотрела только вперед, словно за крепостной стеной ее ждало какое-то важное дело.

Филиппа уже почти подошла к воротам, когда над ухом раздался насмешливый голос:

— Просто глазам не верится! Моя рабыня снова пытается убежать? Мне что, приковать тебя к себе, девка?

Так она и знала! Он, должно быть, приказал следить за ней и сразу сообщить, если она попытается покинуть Сент-Эрт, а прогулка к воротам вполне соответствовала подобным намерениям. Филиппа остановилась.

— Если ты прикуешь меня к себе, то умрешь от духоты в твоей кошмарной мастерской. Сомневаюсь, что тебя прельщает подобная перспектива, — не поворачиваясь, устало проговорила она.

— Согласен.

— Кроме того, я не твоя рабыня.

Дайнуолд улыбнулся, услышав знакомые бунтарские нотки. Волосы Филиппы удерживала только узкая полоска кожи, и они волнами спадали между лопаток почти до талии. Плечи были бессильно опущены, она выглядела усталой и сломленной духом. Дайнуолду это не понравилось, и он нахмурился:

— Оружейник обещал найти подходящие куски кожи и разрезать их, только сначала он должен измерить твою ногу.

— Вряд ли он подберет что-нибудь стоящее.

— Я просил его постараться, чтобы в последний момент не обнаружилось, что кожи не хватает. Надеюсь, это тебя не обижает?

— У меня не такие уж большие ступни!

— Зато грязные, почти как у моего сына. Ты не хочешь принять ванну? День закончился. На самом деле я шел в мастерскую, чтобы посмотреть, как там ваши успехи. Принк делает отчаянные попытки справиться с лихорадкой. Он в бешенстве из-за того, что одни женщины ткут, а другая руководит ими. Бедную Мордрид обвинил во всех смертных грехах!

— Старая Агнес сказала, что он скоро заткнется навсегда, — заметила Филиппа, поворачиваясь к Дайнуолду и улыбаясь.

Дайнуолд был одет в ту же тунику, что и вчера, и казался крайне утомленным. Возможно, у него были свои причины не заходить к ним весь день. Филиппа случайно взглянула на его длинные пальцы и тут же отвела глаза, гоня прочь воспоминание о том, как они касались ее тела.

Как глупо! Зачем он это делал? Ведь он не хотел ее. И потом, попытайся он изнасиловать ее, она бы ни за что не поддалась — во всяком случае, сопротивлялась бы до последнего…

— Я тебе больше не нужна. Агнес великолепно управится с женщинами, а Мордрид научит их как следует ткать. Горкел отлично чинит станки, хотя они и ломаются чуть ли не каждую минуту. Твой прекрасный Принк — лентяй и дурак. Ткацкие станки следовало бы сжечь и заменить на новые еще десять лет назад, и…