Читать книгу "Красная каббала - Григорий Климов"

http://religion.ng.ru/facts/2001-04-25/1_authorities.html

Приложение 14. Демоны Революции

Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн

В 1917 Году Россия была потрясена социальной катастрофой, самой страшной и кровавой из всех, известных человечеству. Ни по грандиозным масштабам, ни по своей жестокости, ни по продолжительности (ибо она не окончилась до сих пор) русская революция не знает себе равных. И тем не менее, несмотря на многодесятилетний опыт безмерных скорбей и невероятных тягот, мы в большинстве своем так и не поняли – что же произошло (и происходит) с Россией, какая сила превратила цветущую, бурно развивающуюся страну сперва в арену кошмарной братоубийственной бойни, затем в огромный концлагерь, в полигон разнузданного, откровенного и циничного богоборчества, а в завершение всего отдала одураченную, ограбленную и преданную Русь «на поток и разграбление» алчной своре международных преступников и проходимцев, действующих под глумливой вывеской «демократии».

Не разобравшись во всем этом, не осознав причин нашей великой всенародной беды, не поняв, как действуют разрушительные механизмы, запущенные на Русской земле много лет назад, не сможем мы восстановить здоровое, естественное течение русской жизни, обезвредить ядовитые всходы безбожия и сатанизма, воскресить Святую Русь.

ВОСПОМИНАНИЯ КНЯЗЯ ЖЕВАХОВА

Среди свидетельств крестных страданий России особое место занимает книга воспоминаний товарища (говоря современным языкомпервого заместителя) обер-прокурора Святейшего Синода князя Николая Давыдовича Жевахова. Он занимал этот высокий пост с 15 сентября 1916 года по 1 марта 1917-го, когда был арестован «революционными солдатами» по приказу Керенского… Жевахов в конце концов оказался за границей, где и издал свои воспоминания. Их первый том вышел в Мюнхене в 1923-м, а второй – в Сербии, в 1928 году. Значительная его часть посвящена анализу того явления, которое в официальной «советской» историографии получило название «Великая Октябрьская социалистическая революция».

«Задача революции 1917 года, – пишет Жевахов, – заключалась в уничтожении России и образовании на ее территории… опорного пункта для последующего завоевания западно-европейских христианских государств… Впереди стояли гонения на Православную Церковь, расхищение несметных богатств России, поголовное истребление христианского населения, мучения, пытки, казни, воскресали давно забытые страницы истории…» «К концу 1917 года… – пишет Жевахов, – …по всей России царил неописуемый террор, посредством которого новая власть закрепляла позиции, завоеванные глупостью, изменой и предательством вожаков русского народа. Вся Россия буквально заливалась потоками христианской крови, не было пощады ни женщинам, ни старикам, ни юношам, ни младенцам. Изумлением были охвачены даже идейные творцы революции, не ожидавшие, что работа их даст в результате такие моря крови…

Развал России явил такую грандиозную картину разрушения во всех областях государственной, общественной и личной жизни, что потребуются не только тома для описания этой картины, но и великий талант, способный передать потомству весь ужас пережитого…

Придет время, когда правдиво написанная «История русской революции» сделается настольной книгой для каждого честного, мыслящего христианина – как грозное предостережение грядущим поколениям, как свидетельство попранных гордым человеком законов Божьих, как страшный результат противления воле Божьей».

…Творцы революции, обладая многовековым опытом организации антихристианских социальных катаклизмов, рассчитали точно. Они знали, что всякий народ – дитя. Русский же народ, сверх того – дитя доверчивое, доброе и простосердечное. Одурачив его сказками о «народовластии», «всеобщем равенстве», «классовой справедливости», веру России подвергли страшному, огненному, кровавому испытанию…

«Разрушалась Россия сознательно, – говорит Жевахов, – и ее развал явился не результатом теоретических ошибок и заблуждений идейных борцов революции, желавших взамен дурного старого создать что-то лучшее и новое, как думали и продолжают даже теперь думать непрозревшие люди, а выполнением давно задуманных, гениально разработанных программ, обрекавших Россию на вымирание».

Факты, приводимые князем в своих воспоминаниях, столь жутки, что невольно возникает вопрос: стоит ли такое помнить? К сожалению, помнить это надо, чтобы ужас пережитого стал надежным препятствием на пути всех и всяческих русоненавистников, новых обманщиков и разорителей России. Итак, укрепив свои сердца незлобием и кротостью, исполнив их христианским милосердием, наберемся мужества ивзглянем тяжелой правде в глаза.

«С молитвой за несчастных, невинно замученных жертв богоборческого фанатизма подойдем ближе к местам их мучений и страданий, – призывает Жевахов, – войдем в глубь кровавых застенков, где миллионы православных христиан кончали свои счеты с жизнью среди оргий обезумевших сатанистов, войдем туда не для праздного любопытства, а во имя долга перед человечеством, чтобы поведать всему миру о том, что мы там увидели… и чему до сих пор еще так мало верят.

Не верят потому, что никакое воображение не в силах нарисовать картины таких ужасов, какие испытала великая христианская Россия, очутившись в когтях вампира, высасывающего ее кровь… Будем помнить, что все эти ужасы, все то, что рассматривается Европой как «сказка» или преувеличение…, станет ясным и понятным, если мы не забудем основную цель русской революции – истребление христианского населения России».

Этой страшной цели была подчинена деятельность всех «силовых» структур новорожденной советской власти, служившей на деле лишь декорацией, скрывавшей зловещий механизм воинствующего человеконенавистничества. С полной ясностью и циничной откровенностью он явил себя в деятельности ЧК, укомплектованной в подавляющем большинстве инородцами и иноверцами, ставшей по роду своей деятельности настоящей «всероссийской бойней», возведшей на уровень официальной государственной задачи убийства, пытки и истязания людей.

Говорит Жевахов: «Никакое воображение не способно представить себе картину этих истязаний. Людей раздевали догола, связывали кисти рук веревкой и подвешивали к перекладинам с таким расчетом, чтобы ноги едва касались земли, а потом медленно и постепенно расстреливали из пулеметов, ружей или револьверов. Пулеметчик раздроблял сначала ноги для того, чтобы они не могли поддерживать туловища, затем наводил прицел на руки и в таком виде оставлял висеть свою жертву, истекающую кровью… Насладившись мучением страдальцев, он принимался снова расстреливать их в разных местах до тех пор, пока живой человек не превращался в кровавую массу и только после этого добивал ее выстрелом в лоб.

Тут же сидели и любовались казнями приглашенные «гости», которые пили вино, курили и играли на пианино или балалайках…

Часто практиковалось сдирание кожи с живых людей, для чего их бросали в кипяток, делали надрезы на шее и вокруг кисти рук, щипцами стаскивали кожу, а затем выбрасывали на мороз… Этот способ практиковался в харьковской чрезвычайке, во главе которой стояли «товарищ Эдуард» и каторжник Саенко. По изгнании большевиков из Харькова Добровольческая армия обнаружила в подвалах чрезвычайки много «перчаток». Так называлась содранная с рук вместе с ногтями кожа.