Читать книгу "Дублин - Эдвард Резерфорд"

А про себя решил, что Морин очень чуткая женщина.

— Мне кажется, Морин обладает особой красотой — красотой духа в первую очередь, но и внешней тоже, — тихо сказал ему Тайди немного позже.

— Да, безусловно, — вежливо согласился Стивен.

После его ухода мистер Тайди поделился с женой своими соображениями:

— Похоже, дело немного продвинулось.

— Может быть. Но по нему трудно сказать.

— Думаю, она уже показала ему, что он ей нравится.

— Я уговорила ее.

— Но чутье мне говорит, что он это понял. Может, ей следует чуть-чуть поднажать?

— Нет, Сэмюэль, она не может. Теперь все зависит от него. Он должен сам проявить интерес, или она не сделает ни шага.

В апреле Стивен снова приехал. День был чудесный. По берегам каналов появились весенние цветы, и миссис Тайди предложила Смиту погулять вместе с Морин. А поскольку Смит ломал голову над тем, стоит ли сообщать Морин добытые им новости и как это сделать, то с готовностью согласился. Они, почти не разговаривая, прошли около мили на запад, потом медленно повернули обратно. Солнце приятно грело.

— Вы сегодня что-то молчаливы, мистер Смит, — осторожно произнесла Морин.

— Задумался. Вы правы.

— Вы хотели что-то сказать мне?

Хотел ли? То сообщение, которое он получил, было неоднозначным. Некая молодая женщина, предположительно по имени Нуала и в общем похожая на сестру Морин по описанию, умерла от лихорадки в одном из приходов графства Корк, неподалеку от границы Уэксфорда. Но нужно ли говорить об этом? Очень уж все было неопределенно. Поможет Морин такое знание или бессмысленно расстроит? Стивен и так и этак вертел все в голове. Уставившись на какую-то иву, он наконец произнес:

— Возможно, Нуала умерла. Но я не могу быть уверен.

— Ох… — Морин явно была ошеломлена. — Да, понимаю…

Как же она побледнела! Какой казалась разочарованной! Нет, не стоило ей говорить.

— Я должна поблагодарить вас за хлопоты, которые вы взяли на себя, — с достоинством произнесла Морин. — Есть ли еще какие-нибудь известия?

Стивен рассказал ей все, что знал.

Потом какое-то время они шли молча, и Морин начала тихо всхлипывать, а Стивен, не зная, что делать, обнял ее за плечи.

— Мне так жаль, — пробормотала она. — Так жаль.

Два дня спустя Стивен снова зашел к Тайди перед возвращением в Уэксфорд, и Морин удивила его тем, как быстро восстановила самообладание. Она прекрасно владела собой. Стивен поразился, застав ее за чтением газеты. Он задал ей несколько вопросов насчет ее мнения о политической ситуации и с удивлением понял, что она отлично во всем разбирается. И не только это. Морин сделала несколько весьма остроумных и довольно циничных замечаний о политических событиях, что, по правде говоря, заинтересовало Стивена куда больше, чем вкусные пироги или даже прекрасный голос. Возможно, думал Стивен, лицо у Морин и простовато, но она обладает острым умом.

Он не видел ее около месяца. Но в мае вернулся, и на этот раз с новостями.

— Мы нашли вашего брата Уильяма, — доложил он.

Тут никаких сомнений не было. Он жил в Бостоне. Похоже, он и сам пытался разыскать сестру, но не сумел и, наверное, предположил, что она умерла или уехала куда-то далеко.

— У меня есть его адрес, — сказал Стивен. — Его и вашего дяди. Они, как я понял, не слишком процветают, но у них есть работа, и они здоровы. — Смит улыбнулся. — Так что вы теперь не одиноки в этом мире.

Морин от всего сердца поблагодарила его. Тем вечером он ужинал с семьей Тайди, и все радовались счастливому повороту событий.

Июль стал очень трудным для Сэмюэля Тайди, потому что именно тогда община квакеров, завоевав восхищение всех партий своей неустанной работой по оказанию помощи пораженной голодом Ирландии, заявила, что с них довольно. Благотворительная деятельность завершалась. Было ли это правильно? Сэмюэль не знал.

— Одно я знаю наверняка, — сказал он своим родным, — ни у квакеров, ни у кого-либо еще не осталось средств, чтобы кормить умирающих от голода и помогать больным. Это может сделать только правительство. Проблема слишком велика для всех остальных. — (Но тут приходилось учитывать еще один фактор.) — Увы, пока правительство убеждает себя, что проблему может решить кто-то другой, боюсь, оно так и не будет ничего предпринимать. Квакеры просто не могут вечно продолжать свою деятельность, оправдывая тем самым пренебрежение властей.

Однако, высказав вслух все эти аргументы, Тайди почувствовал себя совсем плохо и несколько дней подряд почти не разговаривал с семьей.

В конце месяца жена сообщила ему еще одну новость:

— Морин хочет уехать в Америку. К брату.

— Как ты думаешь, что может заставить ее передумать?

— Кто знает? Но вряд ли можно ее винить. Он ведь единственный оставшийся у нее родственник. А каких-то особых причин оставаться здесь у нее нет.

— Она написала брату?

— Она хочет просто поехать и найти его.

— И когда?

— Когда у нее будут деньги. Она экономит каждый пенни из жалованья. Пока ей не хватает, но скоро…

— Может быть, то, что она хочет уехать, подтолкнет Стивена… — Тайди не договорил.

— Может быть.

Он увидел Стивена в Дублине две недели спустя и тут же сообщил о новом повороте событий.

— Должен сказать, когда она уедет, мы будем очень скучать по ней, — добавил Тайди.

Стивен явно задумался.

— Да, — наконец откликнулся он. — Да, я тоже буду скучать.

— Вы наверняка захотите повидаться с ней перед ее отъездом.

— О да. — Стивен нахмурился. — Конечно.

Прошла неделя.

А потом произошло много разного, и все сразу.

Когда Виктория, королева Англии, взошла на трон двенадцать лет назад, ей было всего восемнадцать лет. Теперь эта молодая женщина была замужем за германским кузеном принцем Альбертом и имела детей.

Это была очаровательная молодая пара. Ну, некоторые, конечно, находили принца Альберта уж слишком серьезным. Он почти не пил, не любил ругаться и страстно верил в способность человека изменить самого себя и мир вокруг. Но они с женой явно были очень преданы друг другу и старались всегда поступать правильно. Никто не сомневался в их добрых намерениях. И в целом народ их любил.

Поэтому британскому кабинету министров летом 1849 года показалось хорошей идеей организовать визит королевской пары в Ирландию.

— Это пробудит хорошие чувства. Улучшит отношения, — решили министры. — И покажет, что этот проклятый Великий голод наконец закончился.

И на основе таких вот замечательных предположений визит в Ирландию назначили на август.