Читать книгу "Описание Отечественной войны в 1812 году - Александр Михайловский-Данилевский"

Таковы были главные черты операционного плана, но изнурение войска, трудности зимнего похода и вскоре полученные донесения об успехах Графа Платова в преследовании Мюрата побудили Фельдмаршала сделать в плане изменения. Они заключались в том, чтобы только корпус Графа Платова и авангарды Чичагова и Графа Витгенштейна преследовали неприятеля до самой Вислы, а армии двух последних, простояв на месте 3 дня, для отдыха и присоединения к ним артиллерийских и провиантских парков, выступили 3 Декабря и остановились на правом берегу Немана. Причины, побуждавшие Князя Кутузова к сему изменению, изложены в следующих его донесениях Государю: «Главная армия, быв в беспрерывном движении от Москвы до здешних мест, на пространстве почти 1000 верст, несколько расстроилась: число ее приметно уменьшилось; люди, делая форсированные марши и находясь день и ночь то в авангарде, то в беспрестанном движении для преследования бегущего неприятеля, в очевидное пришли изнурение; многие из них отстали и только во время отдохновения армии догнать ее могут. В уважение сих обстоятельств, дабы войска Вашего Императорского Величества привесть в желаемое состояние и с лучшими успехами действовать потом на неприятеля, я положил дать здесь отдых главной армии на несколько дней, что, однако же, может продлиться до двух недель. Армия Адмирала Чичагова и корпус Графа Витгенштейна, хотя также должны были выступить 1 Декабря, но как и у них от форсированных маршей и ежедневного движения отстало много людей, а притом и запасы не подоспели еще к ним, то по сей необходимости приказал я им выступить 3-го числа. Главная причина нынешнего ослабления армии происходит оттого, что тысячами иногда усталых и заболевших должно было оставлять на дороге, которые хотя и оправились и отдохнули, но по скорости движения армии никак оную догнать не могут. Сверх того, догоняют армию 15 батальонов комплектных Генерал-Майора Князя Урусова и до 20 000 выздоровевших из разных госпиталей и отсталых, по дорогам собранных, но все части, не изнуряя людей своих, не могут никаким образом следовать так скоро за армией, которая, невзирая ни на какие предметы, должна была идти за неприятелем, не упуская его из вида и из рук. Признаться должно, ежели бы не приостановясь, продолжать еще действия верст на полтораста, тогда, может быть, расстройка достигла бы до такой степени, что надобно б было, так сказать, снова составлять армию[616]. От самого Тарутина до Вильны не должно было сходить ни в какие уважения, а только бежать за бегущим неприятелем. Сколь ни ослабела армия, но неприятель почти истреблен. Не менее, однако, должно заботиться армию Вашего Величества в течение зимы сделать столько же страшною числом, сколько ужасною мужеством»[617].

По строевому рапорту, представленному Государю, находилось у нас под ружьем по занятии Вильны:

По неполучению сведений, не показаны в строевом рапорте разные войска: 1) Корпус Сакена. 2) 12 запасных эскадронов, бывших у Тучкова. 3) Авангард Милорадовича, состоявший из 2 пехотных, 2 кавалерийских корпусов и 2 полков легкой конницы. 4) В особых отрядах: все казаки главной армии, 6 полков и 1 батальон пехоты, 5 полков и 2 батальона егерей, 2 полка кирасир и 6 драгунских, гусарских 3 полка и 5 эскадронов, уланских 1 полк и 1 эскадрон, артиллерии 10 рот и 10 орудий, и наконец вся резервная артиллерия.

Убыль в людях произошла от сражений, беспрестанных сшибок, биваков в морозы, превышавшие 25 градусов, маршей по дорогам и селениям, где свирепствовали занесенные неприятелями прилипчивые болезни, даже от употребления из рек и озер воды, зараженной гниением тел. На обширном пространстве от Калужской губернии до Немана, в глубокую осень и зиму, движения войск сопряжены были с неимоверными трудностями. Часто артиллерия прорезывала пути по глубоким снегам, пехота и конница пробирались дремучими лесами, но при всех переносимых трудах, невзирая на грязь, холод и скудость в продовольствии, войска делали усиленные переходы, иногда верст по 30 и более. Кто был в полушубке, кто в тулупе, кто в кеньгах, в валенках; у большей части лица обвернуты были тряпками, так что, отложив оружие, люди не походили на солдат. Офицеры были немного лучше одеты. Они и генералы шли пешком, потому что от холода нельзя было долго удержаться на лошади; кто садился на лошадь, должен был скоро соскакивать и несколько верст бежать, чтобы согреться. Многие заболевали, отмораживали себе члены и оставались назади. В казачьих полках, бывших в Тарутине комплектными, считалось в начале Декабря по 150 человек; особенно ослабела регулярная конница; иные полки состояли из 60 человек; полк, имевший налицо от 120 до 150 человек строевых, считался сильным. Подвижные магазины частью истощились, частью отстали. Тогда начали подвозить хлеб из губерний Могилевской и Минской, с левой стороны дороги, потому что правая была совсем разорена неприятелем. По переходе через Березину пришло 2000 четвертей муки из Бобруйской крепости, и в сем случае оказавшей великую пользу. Вообще скорость преследования была такова, что подводы редко могли вовремя подоспевать. Люди оставались бы без пищи, если бы не пособляли подъемные полковые лошади, находившиеся в полном распоряжении полковых командиров и употребляемые ими для дальних фуражировок. Когда особенно терпели недостаток в хлебе и по суткам не едали офицеры и солдаты, Князь Кутузов останавливал на дороге колонны, указывал им на торжество России и необходимость последних усилий, увещевая к презрению непогод и голода. Питавшее к маститому вождю беспредельное почитание, войско радостно приветствовало его слова и восклицало, что готово умереть с ним. Вот образчик разговоров Князя Кутузова с солдатами: подъехав к Измайловскому полку, он спросил: «Есть ли хлеб?» – «Нет, Ваша Светлость». – «А вино?» – «Нет, Ваша Светлость». – «А говядина?» – «Тоже нет». Приняв грозный вид, Князь Кутузов сказал: «Я велю повесить провиантских чиновников. Завтра навезут вам хлеба, вина, мяса, и вы будете отдыхать». – «Покорнейше благодарим!» – «Да, вот что, братцы: пока вы станете отдыхать, злодей-то, не дожидаясь вас, уйдет». В один голос возопили гвардейцы: «Нам ничего не надобно; без сухарей и вина пойдем его догонять!» При сих словах, подняв глаза к небу и утирая слезы, Фельдмаршал сказал: «Великий Боже! чем возблагодарить Тебя за милость, что имею счастие командовать такими молодцами!» Неумолкаемое «ура!» было ответом Измайловцев.

Получив донесения Князя Кутузова о данном им приказании остановиться армиям на некоторое время в Вильне и на Немане, Государь отвечал ему: «Поверхность Наша над неприятелем, расстроенным и утомленным, приобретенная помощью Всевышнего и искусными распоряжениями вашими, и вообще положение дел нынешних требуют всех усилий к достижению главной цели, несмотря ни на какие препятствия. Никогда не было столь дорого время для Нас, как при теперешних обстоятельствах, и потому ничто не позволяет остановиться войскам Нашим, преследующим неприятеля, ни на самое короткое время в Вильне. Уважая причины, в донесении вашем помещенные, нахожу полезным остановить в Вильне единственно небольшую часть войск, более других расстроенную, которая бы собрала отставших и выздоровевших людей, равно и батальоны Генерал-Майора Князя Урусова, а прочим всем войскам, как большой армии, так армии Адмирала Чичагова и корпуса Графа Витгенштейна, следовать беспрерывно за неприятелем, взяв такое направление, чтобы не только внутри, но и вне границ Наших иметь ту же цель: отрезывать ему сообщение и соединение с новыми подкреплениями его».