Читать книгу "Кладовая солнца. Повести, рассказы - Михаил Михайлович Пришвин"

почвы, и на ней вырастают дети вечной борьбы воды с камнем: зеленые деревья, травы, цветы.

Но самое главное в этом, что люди, вникая в дело природы, почему-то находят в нем понимание дела своей собственной жизни, и всегда кажется нам, что законы и образы человеческой жизни вышли из природы и в своей правде пребывают над нами.

Реже приходит в голову человеку, что законы и образы природы и соответствующее им поведение вышли из самого человека, и он, сам глядя в природу, привлекает их туда и объявляет существующими вне человека.

Говорят, из моря вышло все на земле живущее и море всем нам мать. Люблю море, но плавать по морю мне скучно: вечно тот же круг горизонта, обнимающий голубое.

Да, я вышел когда-то из моря и обратно туда не хочу. Но с берега я все люблю на море – и бурю и тишину. Люблю на камне сидеть на берегу и думать, глядя на море, о жизни на земле.

Помню, Блок, прочитав какую-то мою книгу о природе, сказал мне:

– Вы достигаете понимания природы, слияния с ней. Но как вы можете туда броситься?

– Зачем бросаться, – ответил я, – бросаться можно лишь вниз, а то, что я люблю в природе, то выше меня: я не бросаюсь, а поднимаюсь.

Все живое в природе поднимается от земли к солнцу: травы, деревья, животные – все растут. Так точно и человек, сливаясь с природой, тоже возвышается и растет.

Помирать собирайся – рожь сей

В движении сезонов горько нам бывает расставаться с весной и летом, но когда наступит слякоть осени, а потом возьмутся злые морозы, то мы утешаемся неминуемым движением нашей планеты: прошло хорошее, но ведь и эта гадость пройдет.

К этому утешению самим фактом движения вскоре присоединяется трепетно-радостное ожидание новой весны.

Так движется наша земля, и так вырастает наша вера в добро, перемогающее зло, и в то, что вместе с планетой мы движемся к чему-то хорошему.

Никакой пессимист не станет против этой веры, и если в самом себе у него ее нет – на себя и вину возьмет: нет и нет у себя, а люди как жили, и так и жить будут в этом: помирать собирайся – рожь сей!

Пульс

Даже если и совсем-совсем прямую линию проведет рука художника, пульс человеческой крови скажется на ней, и, понимая движение собственной крови, мы узнаем в этой совершенно прямой дело рук живого человека. Но стоит художнику уничтожить пульс, применив к начертанию прямую линейку, как человек для нас исчезает, и в таких прямых мы не можем узнать, какую линию делал человек, какую делала совсем без человека машина.

Казалось бы, и работа линейкой и всякой машиной должна бы нам представляться тоже делом живого существа, тем более что мы знаем: это делали мы сами.

Скорей всего в такого рода вещах, сделанных нами при помощи машин, сам не можешь видеть себя, как вообще не можешь видеть себя без зеркала. Мы заслоняемся сами собою от вещи к вещи.

Наша задача человеческая – создать зеркало нашего собственного поведения.

Тварь живет без призора, человек тем человек, что, поднимаясь с земли, поднял вместе с собою зеркало, видит себя и говорит: «Это я!»

Моя ботаника

Наберут люди знаний, а силенок своих не хватает, чтобы обороть их и включить в круг своей личности, так они и торчат, как упаковочная солома из тары, а самой вещи-то и нет. Этим путем создавались учебники для школ по естествознанию.

Вечером я нашел свой пень в лесу над рекой. Этот пень еще не развалился, хотя уже сверху на нем часто засела заячья капуста, все больше и больше исчезающая под давлением моего тела. Радостно было увидеть на лугу два стога сена, вырванные нашими людьми у непогоды: говорят, здесь уже дня три не было дождя. Солнце садилось чистое, день догорал свободно.

Я думал о маленькой гвоздичке, определившейся на лугу по образу солнца, и понимал ее существо, как рассказ о солнце, исполненный выразительной силы, и через нее вернулся внутрь того круга, каким обведена природа моего тела и освоена моей личностью.

Мне казалось, что из этого круга заключенной природы можно выглянуть, как выглянула гвоздичка, и всю природу со всеми ее вселенными понять, как свою собственную, и что вот такая ботаника, такая зоология, и геология, и физика, и химия, такая «природа» должна лечь в основу воспитания наших детей.

Источник радости

Какая буря поднимается в душе, когда оглянешься вокруг в природе и почувствуешь себя в ней, как все, обреченным на всеобщую пользу стать частицей гумуса. Когда же буря проходит, начинаешь свой разбросанный хлам приводить в порядок, и эта работа над порядком делается источником радости, и мало-помалу являются силы для охоты за порядком вне себя: так строил человек из века в век свои небеса.

И так, может быть, в миллионы лет борьбы за вечность и бессмертие, из этой необходимости спасаться стремлением к порядку создались идеи пространства и времени.

На неизмеримой высоте

Подвижное равновесие в природе рассчитано на здоровых, и остальные все, старые, малые, больные, предоставлены себе самим или на попечение сильным, как их «ближние». Итак, в природе все рассчитано на подвижное равновесие жизни; как будто все деревья, сороки, кошки, слоны, люди находятся в состоянии первой возмужалости и плодоношения. Так называемое «язычество» и было такой религией природы, и смерть принималась как необходимость замены слабеющих – лучшими.

Сущность человеческого прихода в мир природы является восстанием на метод природы, или, просто сказать, возмущением смертью как способом такого движения.

А помнишь, Михаил, ты стоял на тяге среди молодых неодетых березок над опавшими листьями? И ты думал тогда, что эти прошлогодние листья, как удобрение, переходят теперь в новую жизнь. Человек же не удовлетворяется положением удобрения. Вот даже я – писатель, – какой уж там в сравнении с Пушкиным, и то на неизмеримой высоте стою в сравнении со своим телом как материалом для удобрения полей будущего человека.

И, конечно, надо быть полубогом, чтобы стать на такую высоту, и знаю, что Пушкин, прочитав какой-нибудь мой рассказ для детей, будь он живой, обнял бы меня, узнавая во мне действие того же бессмертного духа, как и в себе.

Душа и тело

Человек, организуясь в веках, захватывает в состав своего тела всю природу во