Читать книгу "Военное дело индейцев Дикого Запада. Самая полная энциклопедия - Юрий Стукалин"

Сиу на рассвете «атаковали» лагерь, размахивая привязанными к шестам скальпами. Затем они собирались в колонну и парадом проезжали вокруг лагерного круга, распевая победные песни и громко возвещая о своих подвигах. Железная Раковина рассказал, как вернулся отряд Гонит Его, отомстивший шошонам за смерть соплеменника. Проезжая по кругу в центре лагеря, они выкрикивали свои имена, добавляя: «Я убил врага и захватил лошадей». Затем они медленно проехали по кругу второй раз так, чтобы люди могли узнать их. После этого предводитель отряда пересел на захваченную лошадь и, держа скальп, еще дважды в одиночку проехал по лагерному кругу. В центре лагеря, размахивая вражеским скальпом, Гонит Его закричал отцу отомщенного юноши: «Вот волосы твоего сына, возьми этого коня… Поезжай на этом коне, выкраси лицо в черный цвет и надень лучшие одежды!»

Воины черноногих останавливались в нескольких милях от лагеря, раскрашивали себя так же, как во время набега на вражеский лагерь, украшали лошадей, надевали военные одежды и скрытно ехали к вершине ближайшего холма, после чего скакали к лагерю, стреляя в воздух. Впереди ехал предводитель, за ним следовали воины, посчитавшие «ку» и совершившие подвиги. В конце – ничем не проявившие себя воины. Шульц писал: «Там они начинали петь военную песнь, стегали лошадей, пуская их в бешеный галоп, и, стреляя из ружей и гоня пред собой захваченных животных, быстро атаковали вниз по холму». Люди выходили приветствовать их. Они собирались в огромный полукруг и пели песни в честь победителей. Принц Максимилиан в 1833 году описал возвращение отряда черноногих со скальпами: «Когда воины после битвы приближаются к лагерю, они поют, а один из них едет или бежит впереди, зачастую зигзагообразно… держа над головой скальп и потрясая им, чтобы было видно издали. Если кто-то захватил оружие, то выставляет его напоказ в такой же манере, громко выкрикивая свое имя и сообщая о своем поступке. После успешной схватки воины поют песнь, которую они называют Анинай, что означает Они раскрашены в черный цвет. В таких случаях они собираются на открытом воздухе около своих палаток, их лица раскрашены черным, а затем поют без аккомпанемента. При этом скальпы не демонстрируются».

Кайовы, возвращавшиеся со скальпами, не потеряв никого из своих, отправлялись в лагерь в лучших одеждах и военных головных уборах, с раскрашенными черной краской лицами. По данным Джеймса Муни, в лагерь они вбегали, имитируя атаку, стреляя вверх из ружей и луков, показывая, как они встретили и поразили врагов. Если кайовы убивали пауни, они выли по-волчьи, чтобы их друзья поняли, что они убили нескольких пауни, называемых кайовами Люди-Волки. Их друзья бежали навстречу с криками: Имкагъя-гъя! (Они идут с победой!) Сразу же готовились к пляскам. Воины входили в лагерь, как правило, утром или сразу после полудня, чтобы для подготовки к пляскам оставалось достаточно времени. Если они добирались до лагеря вечером, то откладывали свое появление до утра. Ночью проводили Пляску Скальпов. Информация Бернарда Мишкина о прибытии победоносных воинов из рейда несколько отличается. Остановившись неподалеку от лагеря, воины посылали двух верховых, которые несколько раз объезжали его, после чего колонна воинов с покрытыми черной краской лицами и в полном боевом облачении въезжала в лагерь, стреляя из ружей и размахивая скальпами и другими трофеями, закрепленными на концах шестов. Часто женщины выходили из лагеря им навстречу и взбирались на лошадей за спиной воинов. Когда прибывшие въезжали в центр лагерного круга, начинали бить барабаны и собравшаяся толпа присоединялась к победной Пляске Скальпов, которая продолжалась до ночи. Вечером на неформальном совете старших воинов предводитель отряда рассказывал об экспедиции. Он сообщал о всех событиях, начиная с выхода отряда до его прибытия в родной лагерь, отмечая деяния каждого из воинов. Он также упоминал все проявления трусости – кто отступил, а кто придержал своего скакуна, когда был дан сигнал к атаке. В разных концах лагеря проходили спонтанные собрания, куда приглашались несколько вернувшихся воинов, чтобы поведать о походе. Когда они говорили о своих подвигах, женщины улюлюкали, а собравшиеся вскакивали на ноги, плясали и пели внутри типи. Отряд, вернувшийся из набега, удостаивался такой же встречи, кроме одного элемента – Пляски Скальпов. Но если воины во время кражи лошадей или ухода от преследователей убивали и скальпировали врага, Пляска Скальпов проводилась.

Узнав о возвращении воинов команчей, люди в лагере ликовали. Женщины пели победные песни и прославляли героев. Пожилая, уважаемая женщина с длинным копьем или тонким шестом для скальпа могла вести встречающих отряд людей. Победоносные воины порой удостаивали ее чести, привязав к ее копью или шесту снятые скальпы. Иногда честь носителя скальпов принадлежала предводителю отряда или наиболее отличившемуся воину. Но чаще всего каждый сам нес снятые им скальпы, привязанные к копью или, если не было копья, к томагавку. Воин, совершивший величайший подвиг, удостаивался чести привязать скальп врага, на котором он посчитал первый «ку», к нижней челюсти коня. Так выражалось презрение к врагу. Со скалыювыми шестами, выставленными на всеобщее обозрение, воины парадом проезжали по лагерю. Возглавляли процессию предводитель и люди, получившие особое признание. По обе стороны и в хвосте шествия с криками и плясками двигались радостные соплеменники. Они пели песни, в которых восхвалялись имена героев. Вступив в селение, воины подъезжали к своим палаткам, отдавали женщинам коней и оружие и входили внутрь, чтобы отдохнуть и подготовиться к большой победной пляске. Воин, захвативший скальпы, втыкал копье, к которому были привязаны кровавые трофеи, перед входом в палатку наконечником вверх. Никто, кроме него, не мог снять скальпы с копья.

Воины равнинных кри, захватившие скальпы, приближаясь к лагерю, двигались впереди в центре, неся трофеи, закрепленные на концах шестов длиной 1,5–1,8 м. Остальные хором пели военные песни и выкрикивали имена героев. Соплеменники бросались им навстречу, желая услышать новости. По словам Джефферсона, существовал обычай обшаривать палатки ближайших родственников, захвативших скальпы героев, – считалось, что они настолько поражены радостью, что не должны замечать кражи. (Несомненно, действо было церемониальным, подобным тому, как у сиу люди имели право снять с победоносного воина мокасины и одежды, когда он ехал на место проведения пляски в его честь.) Это было следующим этапом церемонии возвращения отряда кри, и люди торопились наложить руку на все, что плохо лежит. Часто этот обычай приводил к тому, что воин был вынужден искать крышу над головой и пропитание в чьей-либо другой палатке. Табу на общение с тестем и тещей было очень строгим, но на время церемонии не действовало. Воин углем раскрашивал, лицо в черный цвет и сразу направлялся к родителям жены, рассказывал о своих деяниях и отдавал им всю добычу или часть ее, а затем, начиная с тестя, раскрашивал в черный цвет их лица. Для них это было большой честью.

Шошоны, приближаясь к лагерю, пели военные песни, а навстречу им по двое на одной лошади выезжали женщины, которые забирали у воинов шесты со скальпами. Въехав в лагерь, воины стреляли в воздух, после чего парадом проезжали вокруг него, распевая песни. Потом лагерь затихал, готовясь к вечерним пляскам.

Ассинибойны появлялись, распевая песни и стреляя в воздух. Если они захватили скальпы, то раскрашивали черным все лицо, кроме кончика носа, а если только лошадей, то лица не раскрашивали. Их встречал весь лагерь, старики громко восхваляли деяния каждого из отличившихся бойцов, отмечая их храбрость и великодушие, пока воин, переполняемый гордостью, не дарил одному из них лошадь. Бывало, что воин, добравшись до своего типи, оказывался ни с чем, раздарив по дороге всех захваченных коней. Но имя его воспевалось по всему лагерю теми, кто получил от него дары, со словами благодарности и лести.