Читать книгу "Викинги – люди саги. Жизнь и нравы - Аделаида Сванидзе"

Эйнар Брюхотряс замечает:

— Слишком могущественный ярл, сынок!

Конунг сказал тогда гневно:

— Вы мне мало доверяете, но мне кажется, что вы одних считаете слишком могущественными, а других вообще за людей не считаете.

Тут конунг встал, взял меч и повесил его Свейну на пояс. Затем он взял щит и повесил его Свейну на плечо. Затем он надел ему на голову шлем и присвоил ему звание ярла. Он пожаловал ему поместья в Дании, которые раньше принадлежали Ульву, отцу Свейна (!). Затем была принесена рака со святыми мощами. Свейн возложил на нее руки и поклялся в верности Магнусу конунгу. Затем конунг возвел ярла к себе на престол».

Свейн был хорошо принят в Дании, набрал себе дружину «и заводил дружбу с могущественными людьми. Весь народ его любил»[1506] (курсив мой. — А.С.).

Этот отрывок интересен не только описанием процедуры вассальной присяги и наделения знатных людей властными функциями, но и примером своеобразной инсценировки борьбы вокруг королевского пожалования: приближенный якобы предостерегает короля от наделения Свейна «слишком» большой властью, а король дает своему приближенному, который называет его ласково «сынком», гневную отповедь, демонстрируя идею «король — я!».

Характерно, что, когда тот же Магнус Добрый получил на тинге в Дании согласие принять его королем, он «стал назначать своих служилых людей по всей Дании на должности в округах, жаловал лены могущественным людям» («Сага о Магнусе Добром», гл. XVIII, XXI). Эта система, таким образом, выстраивалась сверху до уровня ланда и даже округа.

Итак, норвежский король наделял титулами и землями знатных людей, получая взамен клятву верности. О том, что среди его вассалов были датчане, видно и из других саг[1507]. Но дело не в датчанах, хотя вопрос об общескандинавских семьях и перекрестных вассальных отношениях впоследствии, в эпоху подготовки и реализации межскандинавских уний (уже с середины XIII в.), играл очень важную роль. Именно то, как начинались эти отношения, представляет большой интерес. В данном случае любопытен тот факт, что король дает должностные владения, т. е. как бы «привязывает» имение к должности. При этом показательно, что высокий пост мог быть передан вместе с положенными при нем (служебными) владениями по наследству при условии несения наследником службы. Об этом свидетельствуют и приведенная выше цитата из поэмы о Беовульфе: «…вы утратите, землевладельцы, наделы наследные…», и история со Свейном сыном Ульва. Позднее в «Саге о Гуннлауге Змеином Языке» о лендрмане Ульве вполне будничным тоном говорится: «Как и его предки, он стал лендрманом и могущественным человеком»[1508].

Наследование высоких должностей в той или иной форме упоминается во многих сагах, и не только применительно к новой, родовой элите с ее некогда «выборными» постами, что было испокон веков, но и к служилой знати, получающей назначения и материальные блага из рук короля.

Характерные для вассальной системы личностные отношения интересно отразились в эпизоде, связанном с нарушением одним из знатных людей конунга неких правил. Принося королю свои извинения и желая, чтобы дело осталось без последствий, виновный Гисл действовал следующим образом. Сняв с себя оружие и подойдя к конунгу, он положил голову ему на колени и сказал: «Делайте теперь с моей головой что хотите. Однако я буду благодарен, если вы даруете мне жизнь и сделаете меня таким человеком, каким пожелаете». В результате Гисл получил прощение и напутствие вроде знаменитого «иди и больше не греши»[1509]. Создается впечатление, что описанное в саге поведение Гисла было не юношеским порывом, а ритуалом. Возможно также, что это был ритуал, который применялся при конфликтах между королем и его вассалом, разрешение которых было в руках именно монарха.

Итак, служилую и вообще новую знать составляли «мудрые люди» — советники короля; его вассалы; держатели высших постов в ландах и даже округах; наконец, доверенные лица, «ближний круг», в число которых входили дружинники-тегны — личная гвардия короля, городские префекты, управляющие имениями, окольничие, знаменосцы, впередсмотрящие личных кораблей, какие-то стольники и постельничие, а также другие министериалы, близкие к «телу» короля люди, его повседневное окружение, «свои». Отделить друг от друга и обозначить место в нем каждого «ближнего» — «неближнего», в зависимости или вне зависимости от формальной должности, саги не позволяют, они только слегка это обозначают, возможно, из-за обыденности круга приближенных, а возможно, и потому, что многие министериальные, военные и государственные должности тогда совмещались, их трудно разделить. Другое дело, что знатные служилые люди были самыми богатыми в своих странах[1510].

Королевская администрация и «лестница власти»

Эпоха викингов породила практику административного деления Скандинавских стран, первоначально приспособленную для нужд военных действий, но затем ставшую общепринятой и универсальной. Это была сотенная система организации свободного населения. Сведения саг о собственно административном делении и его эволюции в эпоху викингов и до областных законов немногочисленны и не вполне определенны. В Исландии Торд Ревун провел реформу (963), согласно которой страна делилась на четыре административно-правовые «четверти», каждая со своим тингом во главе. Как известно, низшей единицей административного деления в ходе походов викингов и формирования государства стали сотенные единицы: херады, херреды в Норвегии, Дании и гётских ландах и хундари у свеев. У каждой сотни был свой выборный старейшина, и она давала с группы деревень или хуторов 60–100–120 воинов. Впоследствии сотни стали делиться на четверти и осьмушки, вписавшись и в фискальную систему. В Норвегии, Швеции и Дании низшими административными единицами служили также корабельные округа — хамны (hamn, гавань) на побережьях. В целом это была довольно запутанная система. Основные позиции в ней занимали тинги и местные хёвдинги (херадсхёвдинги). Эти люди были предводителями, военачальниками, ответственными за состояние корабля и команды либо воинского отряда данной административной единицы. В прибрежных округах, особенно в Дании, подобную роль играли «большие люди» — сторманы, которые и в мирное время следили за делами сотни. По сути, они были теми же хёвдингами, ранее избираемыми на тинге. Но теперь всех их, от стормана до ярла, в большинстве случаев король либо назначал, либо участвовал в их выдвижении[1511].